Александр Афанасьев - Время героев (СИ) Страница 46

Хорошие были времена…

В посольстве были предупреждены — как-никак Великая Княгиня, сестра Его Величества, к тому же обладающая немалым политическим весом в стране. Меня ждали уже на входе в посольство — какой-то разодетый хлыщ лет тридцати на вид, который мне сразу не понравился. Кивнув головой, он предложил мне следовать за ним, на входе германские полицейские нас пропустили, а местная охрана — не проверила у меня документы. Я шел, наклонив голову — чтобы на гестаповских камерах, которые круглосуточно, день и ночь отслеживают обстановку вокруг посольства — получиться как можно хуже. Пусть делают фоторобот, пусть реконструируют — лишняя практика никогда не повредит.

Хлыщ провел меня через консульский отдел, повел коридорами, потом мы поднялись по лестнице наверх в помещения ограниченного доступа. Он открыл карточкой одно из них — это оказалась небольшая, пристойно обставленная для переговоров комната.

— Граф Николай Толстой, гофмейстер двора Ее Высочества, Великой Княгини Ксении, честь имею — церемонно представился хлыщ

То-то и оно. Вот почему ты мне сразу не понравился

— Князь Александр Воронцов, вице-адмирал флота Его Императорского Величества в отставке — представился и я

Граф показал на уголок для переговоров — два кресла и расположенный между ними угловой столик

— Присядем. Выпьете что-нибудь, сударь?

— Не пью.

Столь резкий и неожиданный ответ в самом начале разговора обычно обрывает нить разговора, которую выстраивает собеседник и заставляет его лихорадочно импровизировать. Мало кто способен вести разговор правильно в такой ситуации

Граф смешал себе коктейль с водкой, расположился напротив в кресле — но контакт был уже потерян и он не мог его восстановить. Разозлившись, он выбрал наихудший из возможных вариантов продолжения беседы — без подготовки попер напрямик.

— Мы слышали, что, будучи в Североамериканских соединенных штатах, вы отдали визит Ее Величеству…

Я посмотрел прямо в глаза графу. Хочешь в игры поиграть со мной… думаешь, тебе это удастся… заговорщик гребаный. Да я ж тебя как раскрытую книгу читаю, за мной — почитай двадцать лет обучения и службы, а за тобой — только придворные расшаркивания. Шаркун паркетный. Из тебя же заговорщик, как из…

Разве может быть, любовник из тебя хороший. В конце концов, Ксении тоже одной быть в тягость… только если ты думаешь, что ты сам и твоя наглость меня задевают, то ты сильно ошибаешься. Меня уже ничто не задевает…

— Рад, что из Коннектикута до Санкт Петербурга сплетни доходят быстро, очень рад граф. И рад, что там есть, кому их выслушивать.

— Эти сплетни имеют гораздо большее значение…

— Никакая сплетня не имеет знание, граф, не преувеличивайте. Сплетня… это только сплетня и не более того. Да поможет Господь тем, кто пробавляется сплетнями.

— Речь идет о делах государственной важности.

— Слово и дело государево? Эти слова когда-то произносил я… но не уверен, что их по чину произносить вам, граф.

Предательски скрипнула половица паркета, отодвинув тяжелую занавесь в кабинет, вошла Ксения. Романова Ксения Александровна, одетая по последней моде — черная узкая юбка выше колен, женский пиджак, минимум косметики, высокая прическа. Как это она называла — в полном всеоружии…

— Николай, уйди — сказала она

— Но Ваше…

— Уйди немедленно!

Граф Николай Толстой, гофмейстер двора Ее Высочества, княгини Ксении медленно поднялся с кресла, покинул кабинет. Вероятно — для того, чтобы подслушивать… пустой и смазливый придурок. Впрочем — Ксении такие и нужны, она не любит, чтобы ей указывали… редко встретишь женщину такой силы.

— Пойдем — сказала она

— Можно поговорить и здесь.

— Здесь нельзя. Пойдем в пузырь…

Пузырем называлась прозрачная комната, с прозрачной мебелью, защищенная от всех возможных способов прослушивания. Перед самыми важными совещаниями все участники совещания переодеваются в тренировочные костюмы, которые тут висят в шкафу, на разный размер и вкус. Сейчас переодеваться не стали — но Ксения сдала свою сумочку и, что меня удивило — тут был специалист по безопасности посольства, который обвел вокруг нас прибором с большой круглой антенной, проверяя, нет ли на нас подслушивающей и записывающей аппаратуры.

— Чисто — кивнул он

— Спасибо — вежливо кивнула Ксения, она вообще отличалась вежливостью с обслуживающим персоналом и властностью с теми, кого допускала к себе — подежурьте пока здесь, сделайте милость.

— Слушаюсь, Ваше Высочество…

Мы зашли в пузырь, и специалист закрыл за нами дверь. Ксения выбрала стул, я уселся напротив нее. Мы просто смотрели друг на друга, и я понимал, что после разговора с ней я буду как выжатый лимон.

— Как Ник? — спросил я

— Спасибо, что поинтересовался… — с язвительной усмешкой ответила она

Вот ведь… Это не просто стерва, это невиданная стерва. Стерва самого высшего разряда, который только я видел. Она способна довести до белого каления даже монаха — бенедиктинца.

Иногда — даже меня.

— Не надо, Ксения — этот прием был мне хорошо знаком, главное вывести человека из себя, чтобы потом надавить — я интересуюсь сыном, это ты чинишь всяческие препятствия мне в общении с ним.

— Когда-то давно никакие препятствия вас не останавливали, господин вице-адмирал. Даже охрана Зимнего дворца, которой был преподнесен немалый сюрприз.

— Извини. Серый волк сломался… — не остался в долгу я

Неожиданно — но это ее пробило. И сильно!

— Сволочь… — устало сказала она

— И еще какая… Так как Ник?

— Не так как ты думаешь. Я его отправила из страны. В Швейцарию. И не хочу пока возвращать…

А вот это было для меня новостью…

— Не самая худшая страна… — сказал я подчеркнуто равнодушно.

— И ты не хочешь спросить, почему я это сделала?

— Полагаю, ты сама стремишься мне об этом рассказать.

Я видел, как Ксения лихорадочно пытается подстроиться под меня. Нет… все таки нам не стоит жить вместе. Для нас обоих все это — пытка. Пытка, когда в семье два лидера постоянно состязаются друг с другом. Ксения по знаку зодиака Скорпион (везет мне на Скорпионов), лидерства она не упустит. Так в семье жить нельзя.

— Я опасаюсь за его жизнь. За свою — тоже.

— Вот как?

— И за твою.

— Я то в чем виноват?! Я много лет как покинул Россию.

— Вот именно. Ты не знаешь, что происходит при дворе?

— Как же я могу знать, если меня изгнали?

Ксения устало вздохнула

— Нет, все-таки ты не изменишься… Ты можешь хоть сейчас не играть в игру со мной?

— Начнем с тебя.

— С меня… хорошо. Как думаешь, для чего я попросила тебя приехать?

Мне это начинает нравиться. Не призвала верного раба к ногам своим, а попросила приехать. Уже прогресс.

— Полагаю, чтобы предложить принять участие в гвардейском перевороте, для чего же еще. Многих обратали?

— Пока нет. Я хочу предупредить, что опасность угрожает и тебе.

— Вот как?

— На стол Николаю положили кое-какие документы. Тебя обвиняют в подготовке государственного переворота. В заговоре.

— Вот как? И какой же план?

— План? За тобой — силовое обеспечение. У тебя — уникальная позиция — ты как Господь, един в нескольких лицах.

— Не богохульствуй.

— Перестань… дай договорить. Ты вице-адмирал флота, многие флотские знают тебя либо лично, либо по рассказам других, у тебя есть имя и в частях специального назначения. Конечно… там тебе не сравниться с Николаем — но знают и тебя, а Николай свою репутацию в последнее время изрядно изгадил. Одновременно — у тебя целая частная армия, связи, ты можешь за один день закупить оружия и боеприпасов на целую дивизию, погрузить это все на корабль или самолеты и отправить в любую точку земного шара. У тебя — связи с североамериканской разведкой и выход на самые верха. Одновременно ты откровенно делаешь вызов — наносишь визит Ее Величеству, причем в форме. И что там произошло…

— Прекрати…

— Да я то прекращу. Но ты понимаешь, что люди судят людей по мере своей испорченности?

— Это проблема людей, а не моя.

— Теперь это уже твоя проблема. В России за последние годы стало много недовольных. В основном… дворянство, офицерство. Кто — то это все умело подогревает.

— Я даже подозреваю кто именно.

— Перестань… Мне не нужны беспорядки. Они лишат меня и того, что у меня есть, я хорошо учила историю. Так вот — все это собрали в одну папку в виде аналитического доклада, положили ее на стол Государю. А Николай и так устал от фронды и неповиновения. Ты помнишь историю Франца Фердинанда?

Еще бы не помнить… Сараевские мученики, наследник австрийского престола выбрал себе в морганатические супруги неравнородную себе Софью Хотек, прижил от нее детей. Весь венский свет издевался над ним, особенно — престарелый Франц Иосиф, он делал все, чтобы побольнее ударить мать своих внуков. Это было жестоко… и один Бог знает, что было бы, если бы Франц Фердинанд пришел к власти, а не был бы убит сербскими террористами в Сараево. Поговаривали о том, что связанный законом о престолонаследии он собирался разделить Австро-Венгрию на два самостоятельных королевства, и отдать их своим сыновьям от морганатического брака. Вот и думай — за что, в самом деле, убили сараевских мучеников.