Игорь Чубаха - Цепные псы пантеонов Страница 46

— Ты уверен в том, что сказал именно то, что имел в виду? — донесся из распахнутого окна огрызок заводящегося похмельного спора.

Дракон только проснулся, причем в крайне дурном расположении духа, и созерцание кухонной суеты после вчерашних чрезмерностей не оттягивало, а лишь усугубляло свинцово-облачное состояние души сына алмазного родника. На самом деле, пусть официально и числился первым мандарином посольства, тайнами дипломатии кавалер Ордена Священной Горы Сычуань не утруждался. Его истинная задача включала вопросы безопасности посольства, а если стороны столкнутся лбами, — и обеспечение успеха решений силовыми методами — коль уж дипломатические выкрутасы окажутся неактуальными.

Дракон был безупречной военной машиной, кроме боя, ни к чему не пригодной. Левое полушарие его мозга было ментально связано с каждым членом делегации. И когда с подкорочного биологического экрана слежения исчез Фофан Шу, малиновое чудовище несказанно обрадовалось — прекращение контакта по любой причине автоматически означало переход к варианту «Янь». Наконец-то батальные ресурсы сына алмазного родника становились востребованы.

Спор за окном вяло развивался:

— Что бы тебе ни мерещилось, я перед ней готов шляпу снять!

— Ты всегда был жидковат на стриптиз.

Пятерка сержант-вампиров была настолько заморочена проблемами: куда поставить герань под соусом из чешуи гуппий, а куда — десерт из фаршированных пестиками гладиолусов скалярий, что благополучно прозевала боевую трансформацию кавалера Ордена Священной Горы Сычуань. Меж тем малиновая шея первого мандарина украсилась костяным гребнем, а по горлу выколосилась богатая грива-борода, мешающая вражьим колюще-режущим предметам добраться до кадыка. К верхнему слою шкуры подступили лишние резервы малинового пигмента, предназначенного для гипнотизации супротивников коварным мерцанием, а надбровные дуги и череп усилились дополнительными слоями роговой брони.

Младший отдел левого полушария драконьего мозга прошерстил базовую информацию о вампирах и выдал рекомендации к бою. Далее китайский товарищ не мешкал. Булатным ятаганом взвился малиновый хвост и затанцевал по фигурам скованных растерянностью сержант-официантов, кроша плоть вкривь и вкось, словно готовя мелко нарубленное блюдо в китайском ресторанчике. У дракона не было «под рукой» ни серебра, ни чеснока, ни осины, посему он выбрал тактику искромсать пятерку до лапши, вывалять ошметки в палладиевой муке, паштете из георгин и суфле из золотых рыбок. Только так он мог нейтрализовать вампиров на пару часов, чтоб никто не сподобился подать сигнал тревоги.

Сержант-вампиры и пикнуть не успели.

Похмельный спор за окном еще только разгорался:

— А теперь, лярва, захлопни свой ментальный рот, лярва, и послушай меня, лярва!

— Ты еще у хомячков морковку тырил, лярва, когда я в эфире витал, лярва, и последнюю эфирную лагуну пятнал, лярва!

— А я, лярва... А ты... А я сейчас, лярва, наложу на тебя латентное проклятие третьей степени, лярва!!!

Разделавшись с кровососущими сотрудниками общепита, малиновый монстр двинул на штурм замкового КПП. Он, не сбавляя драйва, сквозь осыпавшееся похожими на ирландские трилистники осколками стекло (пусть и бронированное) скорпионьим приемчиком пронзил меж четвертым и пятым ребрами рыпнувшегося к тревожной кнопке эльфа. Но вот неудача: тут же малиновокожая громадина намертво застряла в тесных рамках проходной.

Младшие мандарины тоже прекрасно знали, как им предстоит действовать по расписанию «Янь». Правда, четвертый мандарин Ли Юй, большой спец по речному жемчугу, потушил окурок в кофейной чашке и потянулся пригубить пепельницу, хорошо, вовремя опомнился.

Не дохлебав из пиал куриный бульон, или кто там чем баловался, троица плюхнулась на расстеленные в номере ковры, будто синхронно настроившись продремать до обеда. Но ковры вдруг сами собой свернулись в рулоны, став до желания закурить похожими на кубинские сигары, и далее эти летательные аппараты покинули палату через окно, чтобы вернуться в цитадель каждый в своей точке.

И когда за окно умчалась крылатой ракетой последняя ковер-сигара, Фофан Шу выскользнул в коридор и беззвучна снял-успокоил боевыми серпами неповоротливых инкубов, приставленных к элитным покоям гостей в почетный караул. По идеологии варианта «Янь», все прочие члены посольства выполняли отвлекающие маневры, чтобы второй мандарин смог проникнуть куда следует и выполнить, что посчитает самым важным — «Реко ва фукаку дзо ситэ мунасики га готоси»[25].

Истинный глава посольства не зря распорядился спикировать в метрополитен на коврах — лис тогда проверял, насколько эддовцы готовы к воздушной атаке, и, оказывается, перехитрил сам себя: к злости Фофана Шу, большинство окон-бойниц цитадели открывались крайне редко и оказались задрапированы сигнализационной паутиной. Первый же вписавшийся в чужую форточку ковер-сигара вызвал тарарам общей тревоги.

Сигнал ревуна застал оберста Харви Файнса в кровати, пахнувшей женскими духами. Не разбираясь, чьи кудри щекочут ему щеку, старый эльф выбарахтался из объятий пухового одеяла, кое-как натянул галифе поверх подштанников, сунул под мышку ножны со шпагой и был таков, оставив в светелке любвеобильной банши компромат в виде парадного кителя.

Старый эльф спешил к сектору казарм строить своих подчиненных в боевые порядки, ему навстречу прогромыхал сапогами начштаба Джи-Джи-Олифант, тоже со шпагой, в галифе и без кителя. Они разминулись, не пересекшись ни единым словом, каждый не хуже китайцев разумел, что делать по кризисному варианту.

А «Старшая Эдда» наполнялась растерянным гулом:

— Согласись, Акитлаб, не вовремя, совсем не вовремя наш Джи-Джи учебным шухером головы морочит.

— Поймите! Не могу же я вот так — в одних подштанниках!

— ...Немедленно открыть арсенал, раздать оружие... Черт возьми, ну хотя бы големам раздать оружие!..

— Где доктор? Только что здесь крутился...

— У меня там жена осталась, вы можете это понять? Жена!

— Слушайте, ничего страшного. Обезьяны, они и есть обезьяны.

— Понимаешь, просыпаюсь я, а на подоконнике кто-то сидит...

— А где герр Штагель? Дрыхнет, сухая задница?

— По тревоге я должен занять пост у адского вечного огня, но, тысяча праведников, кто-нибудь мне объяснит, куда этот очаг после переезда задвинули?!

Одноглазого недоросля Ретлифа начштаба нашел в компьютерном центре одиноко и беззаботно играющим в третью версию «Героев мечей и магии». На панели по карте пересеченной местности скакали конные витязи, из динамиков выплескивалась перенасыщенная тревожными нотами мелодия, не удивительно, что игрок прозевал общую тревогу. Вот на экране сошлись две армии, у одной масса паладинов, у другой преобладали горгульи и крылатые львы, но всласть натешиться силушкой молодецкой ратникам не довелось.

Подхватив тоненько запищавшего от боли низкорослика за сухонькую рученьку, Джи-Джи поволок рекрута к дверям, высунулся в коридор и тут же отпрянул обратно. По галерее к компьютерному центру спешила лава нежитей с головами кистеперых рыб и шипастыми конечностями. Из пастей вырывались клубы зловонного пара, который, оседая на настенных панно, разъедал полировку. Высунувшийся из третьей от компьютерного центра двери мирный сотрудник «Эдды» схлопотал порцию искусственного дыхания — птичьей пяткой под сердце в ребра.

Как ни был испуган тщедушный низкорослик, он стал помогать герру Олифанту баррикадировать двери компьютерным железом. Зазвенел внутренностями автономный блок питания, чихнул наэлектризованной пылью расколовшийся монитор, могучий скорострельный ксерокс загудел, будто гонг. И когда волна водной нечисти ударила снаружи, баррикада выдержала.

Тут же у баррикады, ловкой подсечкой свалив Ретлифа на паркет — карельская береза, — начштаба зажал ладонями бедняге единственный глаз и стал скороговоркой читать соответствующий отрывок из «Одиссеи». Гекзаметр еще не добубнился до того места, где богам отправляется жалоба на господина Никто-ослепителя, а одноглазый стал заметно прибавлять в объемах.

По мистической сущности Ретлиф был самым натуральным циклопом, разве что из соображений экономии (типично немецкое морамойство) магическим образом заторможенным в развитии, и теперь начштаба инициировал свое секретное оружие. У Ретлифа мощно вытягивались голени, раздвигая взбухающими пятками неуступчивые модульные столы и роняя стулья дешевой тринадцатидолларовой модели, которую в редком офисе не встретишь. Вздувалась твердющая, словно хоккейные шайбы, мускулатура и, безжалостно наждача ладони начштаба, лезла щетина из ставшей похожей на ковш экскаватора нижней челюсти.

Оголтелые визг и топот в коридоре усилились, циклоп встал на ноги (Джи-Джи ощутимо тряхнуло) и стряхнул-счесал расползшиеся обрывки костюма. Увы, распрямиться в полный рост великану не позволил потолок. Волосатыми лапами с железными когтями чудище разметало компьютерные параллелепипеды. Ударом кулака вышибло дверь наружу, но в коридоре к сему моменту от китайской оравы остались корчиться и ерзать по паркету только отсеченные наросты-фонарики и крабовидные клешни, а по ним наступал отряд эльфов. Испуганные глазенки пятившихся врагов отражались в зеркально начищенных латах и на плоскостях слаженно прочесывавших воздух топоров.