Александр Афанасьев - Линия разлома Страница 46

Они сходили в туалет – обе, по очереди, прямо в комнате. Спецназовцы отказались вывести их, сказали, что опасно, – просто отвернулись. Но по сравнению с тем, что было до этого, все было так – мелким неудобством.

На улице больше не стреляли.

В комнату, где они были, зашел еще один из спецназовцев:

– Вертолет на подходе. Выводим их.

…

– О'кей, слушайте меня внимательно. Идете за мной, ты – держишься за ее пояс, ты – за мой. Вы стоите – я стою…

Тот, кто это говорил, был чем-то похож на немца. Даже голос у него был похожий – нудноватый.

– Парни, я все-таки офицер ВВС. И знаю правила.

– У вертолета пригнитесь…

Они вышли в комнату – первым шел стрелок, спасший их, затем Джен, она – следом, чтобы контролировать совершенно раскисшую подругу. В комнате еще стоял пороховой дым, лежал труп – увидев это, Джен истерично завизжала и дернулась. Не выдержала. Люсинда схватила ее, развернула к себе и влепила пощечину.

– Ты меня заколебала, сучка! – заорала она. – Ты офицер разведки ВВС! И веди себя достойно, мать твою!

Как она и ожидала, это привело подругу в чувство, она схватилась за щеку и замолчала. Ничего… на базе приведут в чувство. Замыкавший небольшую колонну солдат похлопал ее по плечу:

– Отлично.

Она подтолкнула Джен вперед:

– Иди. И не смей хныкать!

Они прошли на первый этаж лестницей – там тоже были трупы, пахло кровью. Они прошли каким-то коридором и вышли на двор… гул вертолетных винтов стал слышен намного отчетливее. Повинуясь командам, они пошли направо, на углу был еще один спецназовец, он стоял на колене, держа наготове пулемет Калашникова.

Вертолет сел на поле, сразу за домом, это был «Блекхок», он был один. Около вертолета находились двое стрелков, направив свое оружие в разные стороны от вертолета. В вертолете горел тусклый красный свет, и как только они подошли поближе, то увидели, что вертолет был в «стелс-варианте» с комплектом радионевидимости. Значит, точно – группа первого уровня, «CAT» или «DEVGRU».

Они первыми оказались в вертолете, затем увидели, как к вертолету бежит человек, это был снайпер, судя по его винтовке. Потом спецназовцы – их было всего пятеро, очень необычно – погрузились в вертолет, следом – погрузилась на борт и группа безопасности, стрелки, которые охраняли вертолет во время посадки. В вертолете сразу стало тесно.

– Десант на борту.

– Взлетаем!

Пулеметчики занимали свои места у пулеметов, было тесно, шумно – и она сразу даже не поняла, что последние слова были сказаны по-русски. В конце концов – многие в спецназе знали русский.

Но потом…

Обмен между экипажем шел тоже на русском. А вот пилот никогда не будет вести обмен в полете на чужом ему языке.

Двери была уже закрыты, и они сидели по центру – как и должны были, на самом безопасном месте.

– Парни… – стараясь говорить как можно более спокойным тоном, спросила она, – а вы вообще кто?

Один из спецназовцев толкнул в бок другого.

– Дуст, а вы что, не представились дамам?

Вертолет на самом деле не был «Блекхоком», хотя и был на него очень похож. Он был выпущен на авиазаводе в Харбине и был почти точной копией американского «Блекхока» – китайское название его было «Z20». Такие вертолеты Китай весьма активно продвигал в Африке и Латинской Америке как более дешевую и не зависящую от американских запчастей копию американского «Блекхока». Но мало кто знал, что эти вертолеты закупала Россия. И еще меньше знали о том, что китайским и русским инженерам удалось, используя вывезенные в Китай из Абботабада обломки, создать очень похожую копию американского «СтелсХока», секретного вертолета для заброски спецназа через линию фронта.

Таких вертолетов в России уже было более десятка и десятков пять – в Китае. Китайский и русский спецназы учились тому же, что и американцы, – тихое проникновение, быстрый удар и отход… впрочем, русским ли этому учиться… воюя с семьдесят девятого года, они и сами могли много чему научить. Спецназ ВМФ, созданный как точная копия «US NAVY SEAL» и французского «Commando Hubert», малозаметные вертолеты, подрывные и диверсионные вылазки на огромной территории, обкатка в горах Кавказа и Средней Азии, тайные атаки в Афганистане под чужим флагом. Мир сорвался с катушек – и уже никто не знал, где он остановится.

Украина, Киев

03 июля 2020 года

Сохраняй спокойствие и продолжай стрелять…

Киев…

До того как все это началось… признаю, я не был в городе. Меня не было здесь ни в две тысячи четвертом, ни в две тысячи четырнадцатом. Когда все это начиналось, когда Киев еще не верил, что все не понарошку, что все – всерьез. Когда гудел и шумел Майдан – в нескольких сотнях метров от него нормально жили люди. Ходили на работу (не все, правда, русские в основном), платили кредиты, что-то покупали и продавали. Носили сумки с продуктами на Майдан – и русские тоже это делали, да. Было. И потом, после страшного февральского утра, после того как сбежал президент страны, а новым стал неизвестно кто – они тоже жили. Радовались весне, думали, куда осенью устроить детей, в какую школу, читали утренние сводки о том, что происходит на Востоке, сколько обладминистраций захвачено русскими террористами. Не покупали продукты с кодом 46 и не хотели войны. Думали, что вот теперь-то власть будет их слышать и будет действительно принадлежать им. И даже то, что должно было вызвать настороженность, например, видео в «youtube» с разворачивающимся над Днепропетровском беспилотником, настороженности не вызывало. Один известный писатель даже сказал: «Почему мы должны бояться НАТО, разве оно сделало что-то плохое для нас?»

Никто не думал, что все решено уже за них, что Рубикон перейден и назад пути нет. Уже летали БПЛА, пока разведывательные, составляли новые трехмерные карты местности и намечали трассы для бомбардировщиков ВВС США. Уже было поставлено в Киеве и других крупных городах оборудование для контроля телефонного и интернет– трафика – у всех операторов связи и провайдеров Интернета. Уже рыскали по Украине десятки агентов ЦРУ и военной разведки Пентагона «DIA». Уже тайно завозилось оружие. Уже привлекались в качестве советников хорватские офицеры, прошедшие курс переподготовки в НАТО, – их штаб потом взорвут в Киеве, огромной мощи автомобильная бомба унесет на тот свет больше трехсот человек, и не все из них будут военными. Тем, кто стоял за кулисами кровавого спектакля, не была нужна Украина, им нужна была война. К сожалению, не все украинцы сразу поняли это…

Иногда я думаю… а как было в Югославии? Это было давно… да, только уроки до сих не извлечены. Знали ли хорваты, знали ли сербы, что их ждет в будущем? Какова цена этой, трижды в рот ее, проклятой независимости? Сколько поляжет за нее, сколько деревень будет сожжено, сколько беженцев изгнано, сколько грехов ляжет на душу тяжким грузом. А если бы знали – сделали бы по-другому? Может быть, бросились бы, встали бы стеной на пути вооруженных людей, каждый – своих? Прокляли бы матери своих сыновей, уже взявших автоматы и направивших их друг на друга? Или все-таки это стоило того? Маленькие, очень маленькие страны. Страны, где кругом – свои, и только свои.

Неужели это стоит того?

Как группе российского спецназа проникнуть в бандеровский оплот и действовать в нем относительно свободно, не скрывая оружия? Вы не поверите – но это-то как раз проще простого.

Киев – это почти что Багдад двадцать первого века, хоть здесь и нет нефти, здесь постоянно ошиваются разного рода «делавары», заработок которых – это либо безопасность, либо санкционные товары. Несмотря на санкции, Россия активно торгует с внешним миром через посредников, продавая все, что нужно, а благодаря посредникам западный мир сильно переплачивает за все, что он получает из России. Я, кстати, благодарен за санкции – во-первых, не будь санкций, мы бы так и не стали восстанавливать собственное производство, собственную промышленность, так бы и жили с торговыми центрами на месте некогда мощных заводов. А сейчас мы даже с Китаем конкурируем. Это первое. А второе – именно благодаря санкциям получила второе дыхание коррупция на Западе. Эта коррупция началась, наверное, еще с тех пор, как Саддам из-под полы торговал нефтью, и с тех пор уже не прекращалась. Она всеобъемлющая – нефть, газ, нелегальные поставки высоких технологий и банального оружия для банд, услуги по безопасности, тайные и незаконные финансовые транзакции. Она разъедает не только западную экономику, но и весь западный мир, как ржавчина. Западный мир держится на том, что надо говорить правду, – в протестантских странах ложь считается не менее страшным деянием, чем убийство. А благодаря санкциям создались целые отрасли экономики, целые группы и синдикаты, которые зарабатывают на лжи. Они экспортируют «казахский» газ и «азербайджанскую» нефть, они принимают деньги и знают, откуда они, но деньги есть деньги, они готовы купить себе и продать нам все, что угодно, лишь бы цена устроила. Все это происходит почти открыто, все это знают, мафия открыто лоббирует свои политические интересы, конвертируя заработанные дензнаки в политическое и криминальное влияние. И тогда простым бизнерам, которые работают на пяти процентах прибыли с законного потребительского рынка, начинает казаться, что они по жизни занимаются чем-то не тем. И если этим можно лгать, то почему им нельзя. Так ложь начинает разрастаться подобно раковой опухоли.