Домашний учитель для чудовища - Ольга Владимировна Голотвина Страница 46

А Браун связался. С президентом. И предложил: я вам построю на выбор или космодром, или роскошный медицинский центр, или отличный туристический комплекс, чтоб вы туризм развивали. А вы за это дадите гражданство моему киборгу. Да, такая вот у меня миллиардерская дурь, имею право, поскольку имею деньги.

Президент, не желая выглядеть смешным в глазах народа, выставил предложение странного богача на всетаежное обсуждение. Как он и ожидал, завязался ожесточенный спор. Но, к его удивлению, спор был не на тему «давать или не давать гражданство», а по вопросу: «что нам нужнее – медцентр, космодром или турбаза»? Сошлись на космодроме.

Это было месяц назад. Еще до приезда Сандры.

А сегодня таежный президент прислал официальный запрос на подтверждение просьбы о предоставлении гражданства Рэндольфу Брауну. И платежный чек на перевод первой суммы на строительство космодрома.

И понятно, почему так обрадовались все остальные, которые наверняка были не в восторге от подобной затеи: теперь Браун вынужден будет отказать таежникам, отозвать свое прошение и свернуть строительство. Даже если он уверен, что Рэнди не предатель и не засланный казачок, сработавший по приказу (а уверен он быть не может, только верить). Просто сын и наследник миллиардера (даже потенциальный сын и наследник) стоит намного дороже, чем принадлежащее этому же миллиардеру оборудование. Глупо давать в руки похитителей еще и такой козырь.

* * *

Все это Сандра узнала и поняла уже потом, вечером. А тогда, судорожно пометавшись взглядом по присутствующим и вернувшись к Брауну, она поняла лишь одно: опоздала. Слишком долго тянула, выжидая наиболее удобного момента, и в результате упустила их все. Браун уже принял решение. И что бы Сандра сейчас ни сказала или ни сделала, это уже ничего не изменит.

– Поторопились, мерзавцы, – удовлетворенно протянул мистер офицер Лавров, когда Браун, ни на кого не глядя, подвинул к себе планшет и прижал большой палец к левому нижнему углу для авторизации. – Выжди они еще немножко – и могли бы…

И замолчал на полуслове. В полной тишине щелкала электронная печать. Браун листал страницы, визируя каждую. Щелчки прекратились. Мяукнул сигнал отправки.

Первым, как ни странно, опомнился доктор:

– Что ты делаешь, Ричард?! Одумайся!

– Я отправил подтверждение запроса о признании Рэндольфа Брауна гражданином Тайги, Вальтер, – ответил Браун спокойно и даже мягко, но было внутри этой мягкости что-то такое, отчего у Сандры по спине побежали мурашки. Словно смертоносный стальной кинжал, скрытый в мягких бархатных ножнах. – А сейчас перевожу деньги. Я плачу по своим счетам, Вальтер. Всегда плачу по своим счетам…

На этот раз сигнал отправки мяукнул как-то особенно резко. А может, Сандре это только показалось – по контрасту с избыточно мягким и ровным голосом хозяина кабинета. Браун поднял голову. Обвел присутствующих своим фирменным взглядом. Продолжил так же мягко:

– Я уже говорил это Вальтеру. Повторю остальным. Кто не слышал. У меня двое детей. И оба не понарошку. И ни одного из них я не предам и не брошу.

На Сандру он, кстати, при этом так и не взглянул.

А она вдруг подумала о камерах. Тех самых, видеонаблюдения системы безопасности. Ее же предупреждали еще в самый первый день, как она могла забыть? Она тогда сначала неприятно удивилась, помнится, а потом решила, что за те деньги, которые платят здешним сотрудникам, некоторое вторжение в личное пространство можно и потерпеть. Издержки жизни представителей высшего общества и тех, кто на них работает. «Зеленые холмы» нашпигованы следилками, как сладкая булка изюмом, разве что в душевых и спальнях их вроде бы нет, да и то на самом деле кто знает. А в коридорах они на каждом углу. И в саду.

И над пожарной лестницей – тоже.

Браун не просто верил. Браун знал.

Глава 17

25. Вы же меня не обидите?

Шир, 162 километра по прямой к северо-западу от усадьбы «Зеленые холмы»

Викки

вечер дня похищения

Страшно?

Не очень.

Злости много, хочется ругаться теми нехорошими словами, которые удалось подслушать у охранников. А еще хочется кусаться и царапаться.

Нельзя.

Потому что мысль «царапаться и кусаться» потащила за собой воспоминание: куколка в руках. Маленькая куколка в золотой короне. И голос Сандры: «Царапаться и кусаться – неправильно. Они вооруженные и сильные. Любой из них кулаком может разбить принцессе лицо. Но они не знают, что принцесса у нас умная и хитрая. И отлично умеет притворяться».

Викки совсем не хочется, чтобы ей разбили кулаком лицо. И да, она умная и хитрая.

Пока что она делает вид, что еще не очнулась. Ее же станнером шарахнули – так что она, должна разом очнуться и запрыгать?.. Нет уж, она лежит и ничего вокруг не видит и не слышит... Только чуть-чуть из-под опущенных ресниц оглядела, что могла.

То, что удалось увидеть, не радует. Бандиты не прячут лица. Будь на них маски, было бы спокойнее. Наверное, они и не собираются возвращать ее домой.

Ничего. Папочка их где угодно достанет. И спасет дочку.

Вон Лика Лойс из сериала про супергероев тоже попадала в плен. И не погибла...

– Гля, парни, она очнулась...

Дальше можно не притворяться, да?

Викки поднялась на широкой скамье. Задела рукой что-то небольшое, мягкое, оно упало под скамью. Глядеть, что там упало, сейчас было нельзя. Она же только что пришла в себя. Она ничего не понимает и очень испугана.

– Ой, дяденьки, где я?

«Дяденьки», конечно, гады, но на них, кажется, подействовал жалобный голосок испуганного ребенка. (Викки очень старалась!)

Долговязый патлатый тип сказал мягко:

– Не бойся, малышка. Ты немножко здесь погостишь, а потом вернешься домой. К папе.

– Ой, правда? – обрадовалась наивная-наивная, глупенькая-глупенькая принцесса. – Вы же меня не обидите? Я так и знала! У вас такие добрые лица!

Мерзкие рожи довольно заухмылялись.

И тут от двери донеслось:

– Хватит тут мяукать невинной овечкой!

Похолодев, Викки обернулась на знакомый голос.

Да! Лесли Уориш, бывший начальник охраны!

– Добрый день, мистер Уориш, – учтиво поздоровалась Викки.

– Не называй меня так, паршивка! Так меня называли, когда я был цепным псом твоего папаши! Теперь у меня