Владимир Скачков - Серебряный дракон Страница 47

— Туманно ты объяснила, Джо. — Арс обнял меня за плечи. — Но раз говоришь, что она пряталась за Соловьем, значит, так оно и есть. Главное — лешего зловредного нет, никому больше он мешать не будет.

— Поделом, ему, — заключил Рем, на меня он совсем перестал смотреть, только морщился. — Что дальше делать будем? Весна идет, скоро по лесу ни пройти ни проехать, к горам болота подобраться не дадут. Арс, что думаешь, те места ты лучше меня знаешь.

— Полагаю, надо выждать две-три недели. Если судить по южным землям, весна пройдет споро, снег сойдет, подсохнет, тогда и к горам можно пройти, ничто не помешает.

— С этим согласен, — поддержал его капитан. — Солдатам на лошадях биться сподручней.

План принят, и, обсуждая всякие мелочи, совещание перешло в веселую попойку, которая закончилась глубокой ночью.

Последующие дни потянулись спокойно и медленно, нудно. Арс с утра уходил работать в кузницу, капитан «дрессировал» солдат, гонял их до седьмого пота. Иногда я присоединялась к ним удовольствия ради, иногда развлекалась, сражаясь на палках с Соловьем, повышая его и свое мастерство, пыталась помогать Милане по хозяйству и Веньке на конюшне с каретой и сеном, но везде была лишней и ненужной. Вот так и скучала. Бродила от дома к дому, познакомилась со всеми собаками и кошками. Сначала эта братия ерепенилась, шипела и лаяла, но я подбирала ключики — кому косточку, кому кусочек сала, одна собачка балдела от соленых сухариков, некоторым хватало ласки и доброго слова, так и подружились, даже цепные псы, злобные и сварливые, виляли хвостами при моем появлении, о котах и кошках я вообще молчу.

И в этот невеселый период, вооружившись сворой собак я решила прижать брата Арса к стенке, объясниться то есть. Остановилась на его пути и спросила напрямик:

— Чем я тебе, Рем, не угодила?

От такого вопроса он сначала опешил, застыл как столб на минуту-две, но ничего, оправился и пришел в себя. Задумал он от меня отделаться:

— Я занят, иду по очень срочному делу, их у меня много, Джокер, поговорим после.

Как бы не так, собачки окружили нас, перекрывая Рему пути к отступлению.

— Потерянные две минуты ничего не изменят в твоих неотложных делах. — Я схватила его за рукав, когда он попытался пройти сквозь ворчащую свору. — Но наши взаимоотношения станут гораздо проще, если мы в них поставим все точки и запятые.

— Да? — Он не смог бы вырваться так, чтобы не потерять лицо, и вынужден был меня слушать — спасибо, песики.

— Объясни, наконец, что тебе не нравится? Чем я не устраиваю?

— Слишком ты красивая, — попытался он отшутиться, но этот номер со мной не пройдет.

— Перестань, Рем, просто скажи, что не так, — потребовала я.

— Ну хорошо, настырная девчонка! — Ого, он, кажется, рассвирепел от моей наглой настойчивости. — Отвечу.

— Вся внимание! — Я наконец отпустила его рукав.

— С большим трудом я понял Арса, почему он сбежал, но как он мог жениться?! После того, что случилось. — Рем почти кричал, на нас уже начали поглядывать проходящие мимо люди, он злился, даже собачки почувствовали и, поджав хвосты, отступили. — Так мало прошло времени, и только чары могли толкнуть его в грязные руки женщины...

— Ты подразумеваешь его бывшую невесту. — На грязные руки я слегка обиделась, но простила их, горяч мужик, чего не ляпнешь в запале?

— Так ты знаешь о ней? — Брови Рема взметнулись ввысь.

— Конечно, Арс рассказал мне. Он все еще любит ее и всегда будет любить и помнить о ней. А я, в свою очередь, сделаю все возможное, чтобы смягчить его боль. Но из-за призрачных воспоминаний отказаться от мужа я не могу. И чары тут ни при чем. — Разогнавшись, как паровоз, я чуть не начала говорить лишнее, но вовремя спохватилась, прикусила язык и завершила тираду: — Нельзя получить истинную любовь, используя колдовство, возникнет только страсть, кратковременное увлечение, яркое, всепоглощающее, но краткое, и все.

На этом я развернулась и ушла, оставив Рема бороться с самим собой. Песики сразу кинулись за мной.

После этого разговора Рем стал более дружелюбно ко мне относиться, хотя некоторая холодность все же ощущалась.

Во время вынужденного ожидания произошел еще один случай, который никак нельзя пропустить и не упомянуть.

Прошла неделя безмятежной жизни в поселке (я от скуки чуть не сдохла), стоял прекрасный солнечный день. В полдень раздался тревожный звук сигнального гонга от южных ворот. Люди, бросив свои дела, схватились за оружие и кинулись на боевые посты. Наша «тесная кучка» не имела определенного места, потому мы примчались к южным воротам.

— Что случилось? — набросилась я с расспросами на сторожа.

— Какие-то люди идут, — ответил он с тревогой в голосе.

— Это охотники, — крикнул со смотровой башни наблюдающий. — Человек сто, кажись, и дети есть.

Недолго думая я полезла на вышку к следопыту, посмотреть. Приближающаяся толпа внушала такое сочувствие, что и слов не находилось.

— Беженцы, — заключила я. — Я так понимаю, они не смогли ужиться с оборотнями. Нависшая опасность выгнала бедняг с обжитых мест.

Все, что осталось от гордого клана охотников, медленно и устало приближалось к стенам, путь они проделали неблизкий и нелегкий.

Закрыв глаза, чтоб посторонние вещи не мешали, осмотрела людей, используя лишь третий глаз. С его помощью увидела истинную сущность каждого человека.

— Боже! — воскликнула я. — Сколько оборотней. Половина, не меньше.

— Что? Что ты сказала? — ужаснулся Арс, он следом за мной поднялся на вышку.

— Оборотни, говорю, не все, конечно, но много.

— Ничего не путаешь? Ясно видишь? — Голос подопечного был строг и собран.

— А как же. За кого ты меня принимаешь? — не открывая глаз, я повернулась к мужу, — Арс, надо впускать их штук по пять, больше застрелить не успею. Убирать нечисть с глаз долой сразу, а кого оставлю в живых, это настоящие люди, их, живых то есть, уводить.

— Принято. — Арс меня понял и, перегнувшись через перила, крикнул: — Эй, капитан. Запускай через ворота по пять человек и отводи за конюшню.

— Есть, граф. — Джеремис отсалютовал и принялся раздавать команды солдатам и местному ополчению.

Следопыты — парни не робкого десятка, испокон веку отвоевывают место под солнцем, даже дети не запаниковали. Получив приказ от Джеремиса, выполняли четко и слаженно.

— Снежок, — позвала я здоровенного кобеля. — Собери стаю и будьте готовы, но не лаять и не бросаться.

Возражений от песика, естественно, не последовало. Белый клубок шерсти, больше похожий на медведя, чем на собаку, понесся в поселок, с негромким лаем.

— С собаками говоришь, как с людьми. — Арс посмотрел вслед псу.

— Это чтобы все поняли.

— Они могут помешать?

— Пошли, Арс. — Я не ответила. — Подготовим «сердечный» прием. Если что не так, прикроешь.

Спустившись с вышки, запаслись серебряными стрелами и болтами и ждали поступления жертв.

— Как умно придумано, — прервал напряженное молчание мой муж. — Сыграть на жалости. Впускаем мы бедных охотников с семьями в поселок, а вместе с ними кучу нежити, тут они нас всех... — И Арс провел ребром ладони вдоль шеи, универсальный жест.

— Точно. И нет непокорного клана следопытов, — подтвердила я его умозаключения. — Все, Арс, не отвлекай больше меня и смотри в оба. Ведут первую партию.

Как ни странно, провели мимо людей, охотников. Усталые, вымотанные невзгодами, они еле переставляли ноги, тащили свой небогатый скарб.

Вторая партия оказалась более «удачной», все пять монстров, как на подбор. Я не видела их человеческий облик, мне это только помешало бы, поди разбери, кто есть кто, посему глаза не открывала.

Весело зазвенела тетива, и пять стрел последовательно, с очень маленьким интервалом, понеслись к своим целям, рассекая воздух. Пять тихих хлопков, и все кончено. Я открыла глаза и вздрогнула от неожиданности. Пять человек, две женщины, мужчина и два ребенка! Они полыхали, сгорали в ослепительно белом пламени.

— Что это было? — воскликнул Арс.

— Наверное, — я почесала стрелой спину, зудело страшно, — солнце и мое желание сделать все чисто зажгло оборотней, а серебро послужило катализатором.

— Значит, конец стрелам, — заключил Арс, про катализ я уже рассказывала моим слушателям.

— Для хороших людей не жалко, — отозвалась я и крикнула оторопевшим солдатам, застывшим в нерешительности: — Эй, воины, ведите следующих, там еще много таких тварей.

И повели следующих, и следующих, и следующих... лучше бы их вообще не было, никогда...

Несколько часов не прекращался расстрел, я потеряла счет времени, отупела. Чудовища на убой поступали и группами, и вперемешку с людьми. Были слезы и проклятия в мой адрес (а ответьте, кто хочет лишиться близкого человека? Лишиться пусть призрачной и крошечной, но надежды! Кто?), но капитан знал, кому поручить сопровождение беженцев, и все шло своим чередом. Отключившись от внешнего мира, задушив эмоции, чтоб не мешали, я делала свое дело, а независимая память только записывала происходящее.