Варианты будущего - Юрий Симоненко Страница 47

– И у них получилось? – спрашивает Аннет. – Чтó было дальше в твоей истории?

– Думаю, да, получилось…

– То есть, тебе это точно неизвестно? – Мне кажется, её огорчил мой неуверенный тон.

«Но я действительно не могу быть до конца уверен! Я не знаю, остался ли ещё кто-то… Нет! Должны были! Земля приготовилась к Вспышке».

Я улыбнулся Аннет и перешёл к главному.

– За восемь лет до События, на спутник Урана Оберон прилетели земляне – Юрий и Женни. Вместе с ними на корабле прибыл Эмидиус – один из молодых богов, но входивший в первую сотню разумов Цивилизации и своим интеллектом превосходивший многих из первых. Эмидиус пользовался особым доверием Теи – самого мощного ИскИна Земли, авторитет которой граничил с культом личности… Тея противилась такому почитанию, но оно было вполне заслуженным. Их корабль трансформировался в базу, часть которой занимал жилой блок для прибывших людей, и другую часть – аппаратная составляющая ИскИна и нанофабрикаторы.

Уже через пару лет наномашинерия землян создала на северном полюсе спутника, где совершил посадку корабль, настоящий оазис под сверхпрочным куполом, способном выдержать метеоритный дождь такой силы, каких на Обероне небывало. Стояла середина сорокадвухлетнего, по земным меркам, оберонского «дня» – так стали называть люди период, во время которого Солнце непрерывно освещает один из полюсов Оберона – и мирок землян постепенно наполнялся земной жизнью: Женни планировала архитектуру оазиса, а Юрий населял оазис земными формами жизни – растениями и животными. То был маленький рай для влюбленных, и пространство для их творчества. Вместе с Оазисом (они впоследствии так и назвали свой крошечный мирок под куполом) рос и Крипт Оберона – детище Эмидиуса, чьи аватары часто составляли компанию Юрию, Женни и их гостям из Хрустального Города – единственной человеческой колонии в системе спутников Урана, находившегося на Титании. Крипт разрастался, увеличиваясь с каждым годом, но об истинных масштабах преобразований обитателям оазиса стало известно слишком поздно…

Я вкратце рассказал Аннет о том, как однажды, исследуя один из ударных кратеров в сотне километрах от Оазиса с помощью подконтрольной мне одному наномашинерии, я наткнулся на линию связи, уходившую вглубь спутника и проникавшую, как мне удалось выяснить, в его каменное ядро. Пропускная способность линии не оставила у меня сомнений: компоненты ИскИна намного обширнее, чем мне до этого представлялось. Став более внимательным, я вскоре обнаружил ещё пять таких линий. Втайне от Эмидиуса, я запрограммировал несколько небольших армий наноассемблеров на создание компонентов «альтернативного крипта», используя для этих целей выделенные нам с Женни для личных нужд ресурсы ИскИна.

Когда Эмидиусу стало известно о моей тайной деятельности, наш с Женни оазис превратился в настоящую тюрьму. Это стало ударом для Женни. Я до последнего не посвещал её в свои планы, чтобы исключить неизбежно последовавшие-бы за этим разговоры, которые Эмидиус мог подслушать.

Последние три года перед Событием мы с Женни провели под «домашним арестом». Наш тюремщик не ограничивал входящий трафик с Титании и внутренней области Солнечной системы, но позвать на помощь мы, конечно, не могли. Никто из Хрустального Города, как мы полагали, не без участия в этом нашего тюремщика, не пытался более посетить Оазис.

Как мы с Женни и предполагали, ИскИн ловко водил за нос не только наших многочисленных друзей, среди которых были и ИскИны, но и саму Тею. Другого объяснения тому, что за три с лишним года нами никто так и не заинтересовался, у нас не было. Но у меня всё ещё оставался последний «туз в рукаве» – мой тайный крипт разрастался, и его компоненты уже проникли вглубь ядра. Пусть не так глубоко, как вычислительные мощности и хранилища данных Эмидиуса, но нам с Женни этого уже было вполне достаточно.

Задолго до того, как мы с Женни решили отправиться во Внешнюю область Солнечной системы, я написал программное обеспечение, с помощью которого мы обменивались ощущениями, чувствовали настроение друг друга везде, где была Сеть. Тревога, волнение… желание, усталость, лёгкость, недомогание или физическая боль… – мы чувствовали всё. Такого рода программы в наше время создавали многие. Имелась масса общедоступных вариаций подобного кода, которые использовали близкие люди: влюблённые и супруги, родители и дети, друзья и родственники… Вписывали код в интерфейс, устанавливали пароли доступа, настраивали уровни приватности и пользовались, не заморачиваясь излишне по поводу безопасности данных… Не заморачивались и мы, просто я сделал Женни подарок… Наш код был уникален лишь тем, что он был только наш – обеспечение было установлено только в двух копиях, в моём нейроинтерфейсе и в нейроинтерфейсе Женни. И именно это обстоятельство сделало его впоследствии оружием против пленившего нас искусственного интеллекта…

Раньше мы иногда развлекали себя разговорами, в которых сказанное вслух сопровождалось различными, порой противоречивыми, но понятными нам двоим чувствами и переживаниями, общими для нас ассоциациями, и таким образом угадывали, когда слова следовало воспринимать буквально, а когда – как-то иначе. За время нашего заключения мы отточили эту технику до совершенства. Конечно, порой приходилось долго доносить мысль, которую было бы проще произнести вслух или передать напрямую, с помощью нейроинтерфейса через подконтрольный ИскИну Крипт, но это означало бы провал… «Языком чувств и настроений» я сообщил Женни о том, что в Крипте Оазиса есть «лазейка», при помощи которой мы могли сбежать из тюрьмы в созданную моей машинерией Сеть. В дальнейшем, построить с помощью нанитов передатчик и сообщить на Землю о нашем положении оставалось вопросом времени…

– И что было дальше? – спросила увлеченная моим рассказом Аннет.

– А дальше этот свихнувшийся сукин сын Эмидиус расстроил планы Юрия и Женни, – сказал я.

Когда с Земли поступила информация об ожидаемом вскоре Событии, ИскИн предложил нам возможность укрыться от последующего за Событием космического излучения в «надёжном месте» – в специально созданной нашим «заботливым спасителем» для этих целей симуляции. Это означало для нас – попасть в такую тюрьму, выхода из которой уже не будет. Мы дали согласие на загрузку в Крипт с последующей эвтаназией лишённых разума физических тел и условились о времени процедуры. Дальше медлить было нельзя.

Перенос сознания – процесс не допускающий ошибок. Даже незначительный сбой, ошибка в копировании, вполне может обернуться сумасшествием для человеческого разума. Поэтому, согласно обязательным для обеспечивающих техническую сторону переноса сознания операторов или ИскИнов требованиям, вначале делается копия, которая архивируется, чтобы исключить одновременное существование двух «Я» субъекта, перепроверяется