Роман Злотников - Руигат. Рождение Страница 47

Похоже, это стало ясно и нападающим, потому что, едва они, шумно дыша, вылетели на площадку скалы, на которой располагалась база отделения «Советский Союз», тотчас резко затормозили всей толпой. Однако поднять руки в жесте отказа от нападения ни один не решился. За что и поплатились. Тарк, один из Вооруженных, выбросил руку вперед — серо-стальная полоска мелькнула в воздухе, и первый из рейховцев с хрипом опрокинулся на спину, вскинув пятерню к черно-зеленой рукояти ножа, торчащей из его горла. И почти сразу рядом с ним, взвыв от боли, рухнул на землю второй — сквозь пальцы руки, прижатой к голове, обильно сочилась кровь из виска, разбитого камнем, который бросил Ликоэль. Минус три. Ну и что вы теперь будете делать?..

— Стоп! — рявкнули сверху, и на площадку, разделяющую два готовых сойтись врукопашную отряда, спрыгнули две гибкие фигуры в мешковатых, смазывающих очертания боевых комбинезонах с пятнами маскировки. Два человека неспешно вышли на середину.

— Ну что, Отто, — насмешливо произнес один, — опять «Рейх» облажался? А не хрен было лезть на «Советский Союз».

— Доннерветтер, — пробурчал второй и бросил злой взгляд на незадачливого налетчика в пленеле, сипло хрипящего и всего забрызганного кровью, которая фонтанчиками выплескивалась из разорванного горла вопреки всем его усилиям закрыть рану руками. — Вот оставить бы тебя в этом состоянии на полчасика — дошло бы наконец, чем может кончиться любая неосторожность.

Несмотря на полуобморочное состояние, налетчик попытался мимикой объяснить, что и так уже дошло, до самых печенок, но получилось это у него плохо. Ну да с такой-то раной…

— Так, этих троих — в регенераторы быстро, а потом совместное построение, — коротко приказал первый в камуфляже.

Две группы бойцов, настороженно ощупывавших друг друга взглядами, в ту же секунду расслабились и ринулись к трем валявшимся телам. После чего, подхватив на руки, рысью поволокли их к массивным цилиндрам регенераторов.

— Нож пока не трогай, — сипло бросил один из товарищей раненного в горло налетчика, волокший его за левую руку.

— Знаю, — огрызнулся хозяин ножа, тащивший жертву за правую руку, — не дурак. В регенераторе выдерну, а то кровищи будет…

Всех троих упаковали в регенераторы секунд за двадцать — процедура была привычная, не раз уже проделанная, к тому же знакомая любому из присутствующих на собственной шкуре не только снаружи, но и изнутри. Так что все прошло вполне себе четко.

— Становись! — негромко и в унисон прозвучали два голоса.

Спустя пару мгновений друг напротив друга выстроились две кроткие шеренги, в одной из которых замерли восемь бойцов, а в другой всего четверо. Два человека в боевых комбинезонах вышли на середину и, развернувшись каждый к одной из шеренг, окинули их придирчивым взглядом.

— Итак, подведем итог, — жестким и немного презрительным тоном начал один. — Нападение отделения «Рейх» на базу отделения «Советский Союз» закончилось полным провалом. Потери нападавших — три человека. Эвакуация раненых невозможна. Отход при условии беспрепятственного развития ситуации также сильно затруднен и будет связан с новыми серьезными потерями. В случае же отказа от отхода полное уничтожение отделения «Рейх» практически неизбежно. — Говоривший сделал паузу и, смерив тяжелым взглядом куцый строй из четырех бойцов, закончил: — Короче — провал, полный и абсолютный!

Строй угрюмо молчал. Человек в комбинезоне качнулся с пятки на носок, вздохнул и коротко бросил:

— Кто хочет разобрать ошибки?

Подавленная четверка еще несколько мгновений молча буравила стоящего перед ней человека напряженными взглядами, затем правофланговый медленно поднял руку.

— Слушаю.

— Несогласованность действий.

Человек в боевом комбинезоне медленно кивнул и приказал:

— Поясни.

— Атака основных сил слишком отстала по времени от момента нападения на часового. Это означало, что даже в случае удачного снятия часового боец, осуществивший это, остается один против личного состава отделения «Советский Союз» на довольно длительный период — не менее пяти-шести секунд. Если бы в процессе снятия часового было допущено нарушение мер звуковой маскировки, что при столь близком расположении места несения службы часовым от места отдыха личного состава отделения «Советский Союз» весьма вероятно, это могло не только привести к срыву внезапности нападения, но и к уничтожению бойца еще до подхода основных сил. То есть к размену один на один.

— Так, что еще?

Руку поднял второй налетчик из четверки.

— Неправильный выбор приоритетов.

— Поясни.

— Поскольку основной задачей было уничтожение живой силы противника, вполне обоснованным считаю подход, заключающийся не в превентивном уничтожении часового, а во внезапной атаке расположения личного состава. До поднятия тревоги нападающий мог бы уничтожить двух, а то и трех противников. И при подходе главных сил атакующих соотношение сил оказалось бы… — Боец запнулся, наткнувшись на насмешливый взгляд человека, одетого в боевой комбинезон.

— Отличный план, — саркастически усмехнулся тот, — вот только он сработал бы лишь в том случае, если бы все часовые, как и сегодняшний, вместо того чтобы четко и по уставу исполнять свои обязанности, всегда и везде сами изображали бы из себя налетчиков в засаде.

Ликоэль похолодел. Вот боги бездны! Он ведь действительно увлекся и, вместо того чтобы, как требуется по уставу, при обнаружении признаков приближения к посту нарушителей немедленно подать сигнал тревоги, затеял личный поединок с налетчиком. Боец почувствовал, как его щеки и уши наливаются алым цветом и становятся такими горячими, что впору использовать их для разжигания костра…

— А если часовой, — продолжал между тем наставник налетчиков, — как положено, подаст сигнал тревоги, лишь только заметит для этого предпосылки, твой план немедленно обернется против нападающих. Не так ли?

— Так точно, герр офицер!

— Ну что, все понятно? — раздался над ухом Ликоэля голос второго из двоих в камуфляже.

Ликоэль замер, не смея поднять взгляд, и лишь спустя пару секунд едва слышно прошептал:

— Так точно, товарищ командир.

— Ну и что ты с ним будешь делать, Иван? — небрежно поинтересовался подошедший вплотную майор Скорцени.

— А что тут можно сделать? — пожал плечами русский. — Своего убитого в бою он, конечно, заработал, но вот что касается службы… А один минус один дает ноль.

— Да, но у него-то два! — возразил Скорцени.

— Ну где же два? Один с разорванной трахеей — да, согласен, считай труп, а вот тот, которому он камнем проломил висок, — не факт.

— Да факт, факт, — добродушно махнул рукой майор.

— Ну не скажи, — не согласился старший лейтенант, — в реальном бою, даже при нашей медицине, такие ранения…

— В реальном бою вряд ли кто-то будет драться камнем, — усмехнулся немец, — да и добьют такого быстро и легко. Уж можешь мне поверить. Сам же знаешь, как ребят натаскиваем — ни одного свидетеля за собой не оставлять. Так что двое. Впрочем, ты командир — тебе решать.

Воробьев окинул замершего перед ним Ликоэля взглядом, в котором все еще читалось некоторое сомнение, а затем крякнул и потянул с ремня тускло-серые ножны.

— Отделение, равняйсь, смирно! Боец Ликоэль, два шага вперед!

Ликоэль качнулся вперед и, четко печатая шаг босыми ступнями по утоптанной площадке, вышел из строя, явственно чувствуя, как отчаянно колотится сердце и сосет под ложечкой от волнения.

— За проявленные при выполнении учебной задачи мужество и умение, — торжественно начал командир отделения «Советский Союз», — а также за показанные в ходе боевой учебы высокие результаты боец Ликоэль награждается боевым оружием. — С этими словами старший лейтенант протянул Ликоэлю ножны с боевым ножом. Ликоэль четко выбросил руки вперед, сжал одной рукой ножны, второй ухватил за рукоятку и, выдвинув тусклое комбикерамическое лезвие, прижал его к своим губам.

Две шеренги надсадно проорали:

— Слава! Слава! Слава!

Причем к десяти молодым и двум уже тренированным глоткам присоединились и крики, донесшиеся через динамики из недр регенераторов, после чего русский отдал приказ:

— Встать в строй!

Ликоэль четко развернулся через левое плечо, сделал два шага вперед и совершил такой же четкий поворот, все еще продолжая сжимать боевой нож в потных руках.

— Вольно, разойдись…

Ликоэля тут же обступили все одиннадцать курсантов, возбужденно поздравляя, хлопая по плечу, толкая в бок, а он стоял гордый, взволнованный, вертя в руки ножны и все никак не решаясь повесить их на пояс.

— Ну что, поздравляю, Вооруженный, — покровительственно похлопал его по спине Алкор, тот самый широкоплечий, который во время их последнего завтрака в иуэле Беноля попытался остановить словесный поток визгливого. Он получил боевое оружие первым из бойцов всех трех отделений, поэтому считался кем-то вроде старейшины Вооруженных. Впрочем, таковых среди двадцати двух киольцев пока было всего пятеро. Вернее, теперь уже шестеро.