Артем Каменистый - Новые земли Страница 48

— Снегу еще по колено, и реки вот-вот вскроются, — заметил Рогов.

— Я тоже об этом подумал. Пока те триллы доберутся до своих, пока доложат, пока дойдет по инстанциям, реки и правда вскроются. Не сказать, что они на их пути большие, но весь этот снег тает все быстрее и быстрее, воды там столько получится, что глазам не поверите. Им придется ждать погоды на берегу, да и нам тоже. А как успокоится все, так и пойдут. Наверное.

— Можно не ждать, — сказал Палач. — Я видел, как разливаются реки. Пороги внизу затопит, мы сможем идти и на лодках, и на плотах. До самого водопада получится так добраться, а это далеко. Придут, а нас тут уже нет. Пропали и не сказали куда.

— И пойдут вниз по реке: не надо всех за дураков принимать, а то жизнь обидно накажет, — сказал Киря.

— Не пойдут, — спокойно заявил Холод. — Мы набьем ложную дорогу на запад. Прямо сейчас можно послать человек пятьдесят, пусть на пару дней пути натопчут как следует, наломают ветвей, оставят места ложных стоянок. И надо как-то так это провернуть, чтобы следы не казались тупиком: хайты должны быть уверены, что мы ушли именно в этом направлении.

— Легко, — сказал Рогов. — Я на запад летом ходил, руду там искал. Если чуток к северу забирать, выйдешь к отрогам немаленького хребта. Там почти ничего не растет, почвы, считай, нет, сплошные скалы да осыпи. Если погоня пойдет по ложной тропе и уткнется в эти дела, пусть дальше ищет, где мы из этих дел выбрались, там вариантов масса, не на один месяц озадачатся.

— Как видите, мы уже начерно составили достаточно реальный план, — заметил Холод.

— Да только озимым нашим хана при вашем реальном плане, — не сдавался Кузьмич.

— Жизнь дороже любого зерна.

— От голода тоже помереть можно.

— Мы по осени боялись голода, и где этот голод? Даже если перестанем охотиться и рыбачить, дней десять этого не заметим, запасов хватает. Если не налегать в две ложки, пару недель можно вообще ни о чем не думать.

— Маловато припасов по таким цифрам, — сказал Киря. — Мы от южного озера до вас добирались девять дней. Да, местами задерживались, округу изучали и дорога в основном незнакомой была, плюс от реки отходили, по чащобе часто двигались, чтобы не нарваться на волосатых. Но люди у нас один в один были, а сейчас отправятся все подряд. Даже если спустить всю ораву до водопада, а потом идти по берегу — ведь толпе нечего бояться — все равно прилично выйдет. Хорошо, если в две недели уложимся. Но вряд ли: реки ведь вздутые, по пути их немало попадется. Переправлять баб да детей — тот еще геморрой.

— Урежем пайки до минимума, — решительно заявил Холод. — По пути будем высылать вперед самых быстрых, чтобы останавливались загодя, ставили лагерь, таскали рыбу про запас — хорошее подспорье. Плюс никто не мешает рассылать в разные стороны усиленные охотничьи команды. Две недели — оптимистично сказано. Я буду рад, если за двадцать дней управимся, основной контингент у нас и правда не очень-то приспособлен к таким походам, плюс разлив помешает. Нет смысла дожидаться его окончания — никто не знает, что будет с хайтами, да и о посевной думать приходится: там ведь даже поля не готовы, а это куча работы.

— Прямо сейчас надо спланировать — что, как и в какие сроки, — сказал Огай. — Нас много, и неразберихи тоже много будет, ага. Жаль озимые, очень жаль, но ждать ради зерна хайтов — не резон. Мне не хочется проверять, все ли про них правда. Вдруг заявится пятьсот рыл или даже больше? Местные говорили, что и десять тысяч для них не предел, они и побольше каждый год собирают для набегов на восточные страны.

— Местные приврать могли, — скривился Кузьмич.

— Про черных всадников они давно говорили, с самого начала. А Рогов их своими глазами видел, чудом оторвался. Может, и врут местами, но и правды много от них, ага.

— Давайте поконкретнее уже, — предложил Киря. — Меня старый совет бесил, они вопрос копеечный могли по пять дней мусолить — не будем уподобляться.

После такого Кузьмич вряд ли насчет озимых заикнется. Он ведь как-никак далеко не последним человеком в старом совете был, так что сказано в том числе и про него.

Среди якобы знатоков и полноправных знатоков холодного оружия ходят самые разные мнения о лучших материалах для клинков. Некоторые из них ведут своего рода войну булата с современной инструментальной сталью — кто-то считает, что одно уступает другому, кто-то наоборот.

Рогов вопросом практически не владел. Зато умел не торопиться и слушать других людей, сразу или постепенно отделяя пустобрехов от тех, кто реально что-то знает или умеет.

И потому не торопился расставаться с топором, некогда прихваченным из найденной Кэт гробницы. В нем вообще-то не сталь — какая-то разновидность бронзы. Без проблем точится и полируется, отлично держит заточку, грех жаловаться на такое оружие.

Рогов не жаловался, просто хотел заменить на что-то более удобное и легкое. Вот зачем ему столь массивная секира? Против ваксов — излишество, опыт стычек с хайтами показал, что там важна не сила удара, а ловкость, с которой ты уворачиваешься или парируешь атаки врагов, а также быстрота передвижений.

Все это дает легкий меч, но никак не массивный бронзовый топор.

Хорошего железа с гор притащили немало, но в первую очередь для военных целей его пускали на арбалеты, болты к ним и наконечники для копий. Лишь удовлетворив ажиотажный спрос, занялись прочими проектами. И застучали молоты, из-под которых выходил один клинок за другим. Бойцы получали мечи, кинжалы и здоровенные ножи, методом проб и ошибок создавали доспехи, воинственная работа кипела всю зиму.

Инструментальной стали хватало, но Рогов упорно проедал плешь давнему приятелю Феде, склоняя к тому, чтобы тот взял шефство над худосочным Колей. Того еще в начале лета поломал медведь. К счастью, вовремя отбили, выжил, но до сих пор не оклемался, хватает проблем, да и шрамы заработал из тех, которые мужчину не очень-то украшают. Детей внешним видом не пугает, но левый глаз нормально открыть не получается, так и смотрит через щелочку. Надо бы его, конечно, подлечить камнями Гриндира, да только над их ресурсом так трясутся, что даже думать о таком нельзя. Разве что позже, когда до мелочей отладят технологию охоты на алмазных скорпионов.

Сидов после этого на всех хватит.

Коля как раз бредил рецептурами производства оружейной стали, но никто не торопился вручать ему тонны железа ради сомнительных экспериментов. В кузнечном цехе он поначалу подвизался на должности «подай-принеси». Но как-то раз, еще осенью его выслушав, Рогов почему-то поверил сразу.

Очень уж убедительно говорит, да и наследственность у Коли подходящая. Его отец — один из признанных мастеров этого дела, даже не слишком знакомый с темой Рогов о нем знал. Фамилия необычная, в узких кругах на слуху, если и сына хотя бы понемногу учил своим секретам, надо за такого вписываться, к нормальной работе приставлять.