Николай Марчук - Серый. Мир Страница 48

— Зачем ты нам все это рассказал? Твоя роль, в этом мероприятии какая? — я невольно обвел рукой окружающие нас скалы.

— Понимаешь, я ведь умираю. У меня, там, за горами, в поселке Ручьи, осталась баба, с ребенком. Понимаешь? Веркой, зовут. Дочь, она моя. Понимаешь? Я ж, думал, денег здесь заработаю. А, оно вон как вышло! Ты позаботься о них? Хорошо? Людка, конечно баба работящая, она не даст девке с голоду помереть, но оно все равно, как-то не по-людски получается, я ж все-таки отец, — с каждой минутой Игнат выглядел все хуже и хуже. — Вам уходить надо.

— Куда нам уходить? — зло произнес я. — Ни карты местности, ни провизии нет. Ничего нет! Раненых больше двух десятков. Как думаешь, далеко мы сможем уйти с таким грузом?

— Я видел, как ты ставил телепорт. У вас есть шанс. Здесь в Улье, есть большой выход из портала. Портал старый, видно, еще древние им пользовались. Через этот портал ушли казаки, которых терроны зажали в этих горах. Я знаю, как найти место, где он установлен.

— А, вот с этого места поподробней, — я весь подобрался, как гончая почувствовавшая запах добычи. — Как найти место, где установлен телепорт.

— Вначале поклянись, что позаботишься о моих родных? Кхе-кхе, — Морозов начал кашлять, его тело согнулось в спазмах. На губах у него выступили кровавые пузыри.

— Клянусь, что если останусь жив и смогу добрать до поселка Ручьи, то позабочусь о твоих родных. О дочери, и о жене. Они ни в чем нуждаться не будут. Если сам не смогу, то обязательно кого-то туда направлю. Клянусь!

— Вот и ладненько, вот и хорошо, — Игнат дышал все тише и тише, слова было разобрать все сложнее и сложнее. — Башня. Башня, на которой ты был с пулеметом. В ней, внизу, есть зал, в зале несколько проходов. Идешь в левый проход, надо идти долго, метров триста. По дороге встретишь три развилки. Первую и вторую развилку, обходишь слева, на третьей поворачиваешь направо. Потом увидишь зал, он квадратной формы. От выхода правый дальний угол, в нем завал. Завал надо разобрать, за ним есть короткий тоннель. Тоннель заканчиваться залом. Зал круглый, посреди зала большой плоский камень черного цвета. Это и есть портал. Надо его перенастроить и прыгнуть чрез него. Понимаешь? Ты сможешь, я знаю. И не забудь, ты поклялся…

Игнат захрипел, его тело выгнулось дугой, и он обмяк. Нижняя челюсть отвисла и из приоткрытого рта хлынула темно-бардовая кровь.

— Отмучался, бедолага, — тихо прошептал Жук. — Ну и, что ты обо всем этом думаешь?

— Если, это все, правда, то у нас очень мало времени. Надо идти искать этот портал. Тем более что я уже один раз слышал о группе казаков, которые хотели создать свою базу в Улье, но у них чего-то там не получилось и они исчезли. Хотя, предупреждаю сразу, что больше этих казаков в живых никто не видел. Это может быть наш единственный шанс.

— Да-а, ну и перспектива, — уныло произнес Жук. — Но ты же перед штурмом, переносил пулеметчиков на позиции. Почему ты не можешь также перенести весь отряд?

— Я могу создать телепорт, только в то место, которое я вижу своими глазами. Ну «прыгнем» мы на пару километров в сторону, и что дальше? От терронов, все равно оторваться не сможем, только время потянуть. Такой большой группе людей, да еще и с ранеными, оторваться от верховых терронов невозможно. Тем более, что мы не знаем местности.

— А может нам помогут, те, кого мы из клеток вытащили. Они вполне похожи на аборигенов. Правда, не понятно, как им объяснить, что от них требуется. Лопочут они на каком-то не понятном языке. Хрен поймешь.

— Вот именно, — я тяжело вздохнул. — Ладно, иди, собирай группу, человек десять. Берите автоматы и гранаты. Сделайте факела и вперед, на поиски этого таинственного портала. Как найдете, вернешься, возьмешь еще людей, и начинайте разбирать завал. А я пойду, попробую разобраться с нашими новыми союзниками.

Я накрыл голову Морозова, плащ-палаткой, которую он был завернут. Покойся с миром, Игнат Морозов. Ты был хорошим воином и умер, как солдат. Надо будет отрядить кого-нибудь, чтобы захоронили тело.

Вернувшись внутрь пещерного замка, я подозвал к себе деда-татарина, который теперь у нас отвечал за кухню, и приказал ему запастись как можно большим количеством припасов. Надо было наполнить все имеющиеся у нас фляги и емкости для воды. Из еды у нас было только вареное мясо чханов, но зато убитых скакунов было много, и поэтому, мы могли заготовить варенное мяса впрок. Ну, еще надо было послать людей, чтобы они выкопали из-под снега прошлогодних кореньев. Причем сделать это надо было как можно быстрее. Для хозяйственных нужд я приказал привлекать спасенных нами пленников. Кстати, надо еще разобраться, что это за неожиданная обуза свалилась на наши плечи. И затягивать с этим, пожалуй, не стоит.

— Гоша, подь сюда, — окликнул я крутящегося неподалеку молодого бойца.

— Слухаюсь, вашебродь! — вытянувшись, и отдав честь, прокричал молодой парень.

— Будешь у меня вестовым, понял? — скривившись от громкого крика, сказал я. — Приведи ко мне, кого-нибудь из бывших пленников. Кто там у них за старшего, того и тащи сюда. Да, и когда отдают честь, на голове при этом должен быть головной убор. Запомнил?

— Так точно, вашебродь! — еще громче прокричал мой новый вестовой.

— Блинн! — от неожиданности, я аж подпрыгнул на месте. — Жорик, еще раз крикнешь, пристрелю на хрен!

Молодого парня, как ветром сдуло. Только стоял передо мной, а уже, вон, несется через зал, только пятки сверкают.

Оглядев зал, я нашел взглядом своих взводных, и, подойдя к ним, приказал, провести досмотр оружия и боеприпасов. Оружие надо было почистить и распределить оставшиеся патроны и гранаты между солдатами. Пока ставил задачи перед взводными, прибежал вестовой и шепотом доложил, что старший пленный доставлен. Шепотом. Вот, что значит, когда к человеку обращаешься ласково, но при этом, с пистолетом в руках. Все-таки самый знаменитый гангстер Америки был прав, когда говорил: что добрым словом и пистолетом, можно добиться большего, чем просто словом.

Отмытый пленник, теперь никак не походил на террона. Сразу было видно, что передо мной человек. Черные прямые волосы, смуглая кожа и мелкие черты лица. Тот, кто стоял напротив меня, был мужчиной, среднего роста, примерно — метр восемьдесят. В его, черных как смоль, волосах, наблюдалось изрядное количество седины. Глаза черного цвета, смотрели внимательно и осторожно. Из одежды, на нем была набедренная повязка, из шкуры какого-то животного, и длинный, порванный во многих местах плащ, сделанный из грубой серой ткани. Поскольку, ни плащ, ни уж тем более набедренная повязка, не закрывали тело пленника полностью, то моему взору открывалось целый набор шрамов и затянувшихся ран, которыми он был отмечен. Шрамы были везде, на лице, на груди, на руках. Даже ноги, и те окольцовывали глубокие следы от оков. Да-а, видно, хорошо досталось мужику в свое время.

— Жорик, давай дуй к Алиму, ну тот, что кашеварил. Пусть он выдаст одежду этим бедолагам, — я кивнул головой в сторону черноволосых пленников. Они стояли невдалеке плотной группкой. И все своим видом, взывали крайнюю заинтересованность итогом нашего разговора. — Гоша, а сколько человек мы освободили?

— Ну, я так прикинул, что штук пятьдесят, а может и больше. Хрена их разберет, они ж все на одно лицо, — задумчиво ответил вестовой. — А, где татарин столько одежды возьмет?

— Где, где. В Караганде! — отмахнулся я от Гриши. — Я дал распоряжение: снимать с убитых верхнюю одежду. Вот её пусть и выдаст. Понял? Ну и отлично! Бегом! Одна нога здесь, другая там.

— Здравствуйте, товарищ, бывший военнопленный, — я улыбнулся и протянул руку для рукопожатия.

Черноволосый мужчина, внимательно посмотрел на меня, потом на протянутую руку, улыбнулся и тоже протянул свою руку. Пожав руки, мы опять улыбнулись друг другу. Ну, что ж, по-моему, контакт налажен. Лед тронулся. Осталось только преодолеть языковой барьер. Вот только как это сделать?

— Ду ю спик инглиш? Нет. Парле ву франце? То же нет. Вот блин! Шпрехен зе дойчлен? Опять нет, — от досады я скривился, как от зубной боли. — Как же мне с вами общаться.

— А ты, что говоришь на английском, французском и немецком языках? — прошелестел голос Даймона.

— Нет, конечно, не говорю. Я владею двумя языками: русским и матерным, — разражено ответил я. — Просто надо как-то понять, как с ними общаться?

— Так может тебе помочь?

— Даймон! Котик, ты мой пушистый, а сможешь? — как я мог забыть про магического всезнайку.

— Конечно, могу, нет ничего проще. Только почему-то, когда, кому-то, что-то сильно надо, так он начинает лебезить. А, как, сам справляется, так сразу, кошаком облезлым обзываться.

— Котик, миленький. Честное пионерское, я больше не буду тебя кошаком обзывать.

— Ладно, уговорил, — смилостивился Даймон. — Тебе, надо, взять его руками за голову и продержать немного. Достаточно, десяти — пятнадцати секунд. За это время, я смогу просканировать его мозг, и загрузить непосредственное внутрь его головы необходимый словарный минимум. Справишься?