Ольга Тонина - Товарищ император Страница 48

Между тем из «полариса» начали выходить одетые в коричневые форменные платья и белые фартуки новые ученицы, чинно выстраиваясь в колонну по четыре. На душе педагога отлегло – хотя бы о дисциплине польки явно имеют представление. А местные сгрудились толпой во дворе школы и, прищурившись, присматривались к новеньким, обмениваясь вполголоса комментариями. Автобус, между тем, фыркнул двигателем и развернувшись, умчался за следующей партией учениц.

– Так, девочки – становитесь туда. Отдельной группой. Сейчас будет линейка.

– Линейка? Цо то есть?

– Построение.

– Дзенькуем .

Новенькие переглянулись между собой и потянулись туда, где им указали место… Какие вежливые, однако! Таисии Максимовне стало совсем легко. Ну, кажется, проблем с новенькими не будет… Тихие. Скромные. Глазки опущены. Чистенькие. А если неграмотные – выучим! И – воспитаем! А это – главное! Пусть придётся тяжело – девочки очень запущены в педагогическом смысле, а кое-кто из них… Впрочем, в этом виноват капитализм. В нашей стране таких растлителей сажают далеко и надолго…

-

* «Жорик». Конец обычной спички слегка смачивался слюной, после чего его терли о побеленную стену, чтобы на неге налипло как можно больше побелки. Далее спичка поджигалась и бросалась побелкой вверх. Некоторые из спичек прилипали к потолку и горели в таком положении, оставляя по окончании горения черное пятно копоти на потолке – «жорик». ** «Серебрянка» – краска на основе алюминиевой пудры.

*** «Дихлофос» – основное бытовое средство борьбы с тараканами в эпоху СССР. Выпускалось в аэрозольных баллончиках. **** «Ниппель» – фильтр. ***** «болгария» – обобщенное название сигарет болгарских марок.

Механизаторша черникоуборочного комбайна

«Мы поедем мы помчимся на оленях утром ранним …»

Оленями кстати здесь и не пахло. Да и обещанных белых медведей здесь не видели лет пятьдесят. Нет, она Катерина не в обиде на Государя! Правда с чьей-то подачи (ПапА как раз разбирается с чьей) по Петербургу поползли всякие разные гнусные слухи про всякое непотребство, которое якобы творилось в летних трудовых лагерях. Что толку, что ничего из того, о чем говорят, на самом деле не было? Сплетня запущена, и будет жить достаточно долго, чтобы отравить многим жизнь. И говорят, что все это от того, что слишком мало внимания в Смольном и в России в целом, уделялось изучению французского языка и французской культуры! МамА. Ха! Катерина фыркнула! Говорит: «Не плачь Катенька! Это ненадолго! Все образуется!» А сама украдкой ухмыляется и рот до ушей! Нет, это здорово, что Государь подписал указ об «обмене опытом». Всех девиц «испорченного северянами поколения» отправляют учиться к тем самым северянам, дабы они испортили этих девиц окончательно!

Как можно испортить и развратить смолянку? Ну…Катерина задумалась. Ну, например, сделать ее механизаторшей черникоуборочного комбайна. Что такое черникоуборочный комбайн? Это жестяной коробчатый совок с внутренней качающейся дверцей, к которому приделаны металлические прутья на подобие расчески. Подцепляешь этими зубьями куст черники, проводишь по нему, и внутри совка оказываются ягоды, которые не пролезают между зубьями. Пару часов постригла кусты и ведро черники насобирала. А черники здесь! Почти все сопки до горизонта покрыты черничными кустами! Даже от поселка отходить далеко не нужно. Главное помнить одно правило – если по склону сопки легко залезать – значит с противоположного тяжело спускаться.

Вот с лесом здесь проблемы! Мечта уединиться с любимым в лесочке, развеялась в первый же день пребывания. Эти деревья даже на серьезные кусты не тянут! А других возможностей уединиться пока не было – вахтерша в девичьем общежитии – настоящий цербер! Говорят она в годы здешней Отечественной войны служила в каком-то СМЕРШЕ и вражеских шпионов ловила! Мышь не проскочит! Но вопрос с местом для уединенных свиданий должен в скором времени решиться – не зря она в первый же день познакомилась с родителями Саши. Правда это еще ни о чем не говорит – спать они будут в разных комнатах. Но это пока…В таких вопросах нельзя торопиться. Нужно чтобы они привыкли к будущей невестке. И не просто привыкли, а еще и одобрили. А для этого нужно проявить трудолюбие. Для начала хотя бы с этой черникой, которой здесь столько, что населения России не хватит, чтобы всю ее собрать.

Но как все обманчиво! Кажется все так просто – наклонилась к кустику – вжик-вжик, наклонилась к другому. Как потом на следующее утро болела спина от этих наклонов!

Но как они тут живут? Горстка домов у моря, причалы, корабли – и все – но много верст одни сопки, усеянные черникой и грибами умопомрачительных размеров и такого же умопомрачительного количества.

А вот с учебой возникли проблемы. Особенно с этим злосчастным двигателем внутреннего сгорания. Но ведь так хочется водить автомобиль! Придется зубрить все эти странные слова и запоминать все эти схемы. А еще здесь НИКТО НЕ НОСИТ КОРСЕТЫ!

Леска, медная трубка с крючком-тройником. Закидываешь в море с причала, и начинаешь дергать, пару-тройку раз дернула, и вытягиваешь. Практически через раз попадает рыбешка. Правда очень мелкая. Но ее не чистят – отрубают голову, живот и на протвинь. Сверху майонез и кольца лука, чуток перчика. Протвинь в духовку. Если она прогрета – четверть часа и блюдо готово….

И самое главное, что родители будущего мужа, вначале смотревшие на неё настороженно, начинают потихоньку оттаивать. Мама Саши, встретившая её сперва просто суровым взглядом и молчанием при виде того, как они вдвоём с ним вечерами перебирают собранные будущей снохой ягоды, начинает чему-то улыбаться. Его папА, который отчего то, оказывается, военный, но живёт в колхозном посёлке, пригласил их прокатиться куда-то в Долину Славы на их личном авто на будущие выходные. Подруги по Институту, узнав об этом, жутко обзавидовались, но она не хочет брать с собой никого. Чтобы не мешали свиданию…

«Копейка» цвета электрик мчалась по извилистому шоссе, залитому асфальтом. Катя всегда восхищалась удивительно ровными и хорошими дорогами на Севере. Таких она в Российской Империи не видывала. Как приятно ощущать тёплое плечо любимого рядом с собой на заднем сиденье тихой удобной машины, так разительно отличающихся от трескучих «Лоррен-Дитрихов» или «Ролс-Ройсов», раскатывающих по Санкт-Петербургу. Тут – уютно урчащий, почти неслышный мотор, спокойное, без натуги и звона переключение передач. Видно, что вождение доставляет папА удовольствие, и не в тягость прокатить будущую сноху в интересное место. Девушка не могла забыть, когда Александр, одолжив у кого-то из друзей мотоциклет, свозил её на пляж и к водопаду. Белоснежный песок, огромная тихая заводь, жаль, что сейчас не лето, и купаться нельзя. Нет, по календарю – лето. А на деле – осень на Мурмане наступает гораздо раньше, чем худеет календарь. Но вот водопад девушку впечатлил. Тугие сизо-жёлтые струи, клубы взбитой пены от воды, бьющей в торчащие чёрные глыбы, напоминающие клыки невиданного зверя, и ярко-жёлтые полярные берёзки с коричневой корой. Невиданная доселе, суровая мощь впечатлила Катеньку до глубины души. Пожалуй, она впервые начала понимать, почему северяне так любят свой дикий край…

– Ой, речка!

Девушка увлечённо прилипла к большому окошку машины – узкий ручей вился прямо вдоль дороги, играя искрами от солнечных лучей.

– Дядя Миша, жаль, что тётя Зина не поехала с нами. Здесь так красиво!

– Погоди, то ли ещё увидишь….

Почему то грустно ответил будущий свёкр. Катя притихла – в чём дело? Что она сказала не так? Но Саша накрыл её ладошку рукой и ободряюще кивнул в знак поддержки. Княжне сразу стало легче на душе. И тут… Автомобиль вырвался в долину.

– Подъезжаем.

– Да, папа.

Подтвердил Александр. А затем… Катюша не верила своим глазам – спидометр «жигулей» отсчитывал километры, и на каждом из них стояли памятники. Просто монументы, изображающие солдат. Гранёные стелы с памятными досками, заполненными сверху до низу множеством имён в обрамлении цепей. Громадное, доселе невиданное орудие. Солдат, склонивший знамя над огнём.

– Вы… Вы не остановились? Почему?

Впервые девушка не старалась подстроиться, а была искренней. Родитель ответил.

– На обратном пути. Сейчас, ещё немного…

Он затормозил вскоре возле узкого моста через бурную, неширокую, но очень глубокую речку.

– Западная Лица. Так её зовут.

Вышел из машины, не одевая на голову шляпу, которую мял в руках. Аккуратно закрыл дверцу. Поманил молодёжь рукой.

– Пошли.

Две стелы по бокам моста. Цифры: 1941-1944. Негромкий глуховатый голос…

– Здесь их остановили. В сорок первом. Егерей Дитца. Моряки. Добровольцы. Пехота. Пушку помнишь? Памятник Шестой героической батарее, которая полегла вся до единого человека, но не пропустила врага в Мурманск. В сорок втором здесь две дивизии вымерзло. Не знаю, правда – нет. Но слухи ходили. Катя чуть не споткнулась: