Евгений Сартинов - Гибель Земли Страница 49

— Да нет, это все из-за того, что электричества нет, так что все остальные виды защиты выключены, — пояснил он.

Ветров включил большой фонарь, они прошли в ангар.

— Вот она, — сказал Мироновский. Ветров пошарил лучом вокруг себя, и ничего не понял. Перед ним был борт какой-то большой ёмкости.

— Где она? Внутри? — спросил лётчик.

— Да нет, зачем, это и есть она сама — Царь-бомба, — пояснил Мироновский.

У его спутников перехватило дыхание.

— Не может быть, — пробормотал Коэн. — Это та самая…

— Да, это она, легендарная водородная бомба мощность сто пятьдесят мегатонн! — Голос капитана звучал даже торжественно. — Её завезли сюда в тысяча девятьсот шестидесятом, вместе с её младшей сестрой, сто мегатонной. Но, и тот её взрыв оказался слишком большим. По другую сторону океана, в Канаде, тогда выбило стекла. Да и у нас пострадало много всего. Эту решили уже не взрывать, а то могли лишиться всего обжитого Севера. Норильск снесло бы как салфетку, а туже Канаду просто сдуло бы нахрен в США. Решили, что и хранить её на материке опасно, да и вывозить обратно не решились. С тех пор она тут и стоит.

— Но она не протухла за это время? — спросил Владимир. — Сработает?

— А, куда она денется. Раньше все делали с таким колоссальным запасом. Просто её надо собрать.

Мироновский ткнул пальцем в темноту.

— Там стоит её взрыватель, небольшая атомная бомба.

— А собрать вы её сможете? — поинтересовался Коэн.

— Попробую. Нас этому обучали. Только без электричества и крана тут не обойдёшься.

— Вы сможете запустить резервный движок?

— Конечно. Васька, это по твоей части.

— Слушаюсь, — донеслось из темноты. — Можно идти?

— Давай. Только не открывайте дверь в моторное отделение, а то тепловое пятно будет видно из космоса.

— Сделаем.

— Давайте, мужики, налетели!

Через полчаса в ангаре вовсю горел свет, жужжала тельферная кранбалка, а через четыре часа «Царь-бомба» была готова к употреблению. Правда, так её уже никто не называл. Звали просто — "Малютка".

— Она никак не поместиться в наше блюдце, — заметил Коэн. Это было действительно так. Десятиметровая цистерна с шириной в три метра никак не могла уместиться в тарелку.

— Придётся прикрутить её сверху, — предложил Ветров. Американец его не понял.

— Как это — сверху?

— Да, чувствуется, что ты никогда не перевозил на дачу старый шкаф на папином "Москвиче".

— Нет, у нас хорошо работали транспортные компании. Хоть слона перевезли бы куда угодно, только плати.

Решили всё же «Малютку» раньше времени не трогать, просто перед атакой забрать её прямо отсюда. А уже когда летели домой, Ветрову пришла в голову ещё одна идея.

— Майкл, а ведь эта «Малютка» может запросто поместиться в ромб.

— Это да, ромб же штурмовик, — согласился Коэн, — там даже бомболюк у них есть.

— А почему бы нам не пустить на линкор их же ромб? Они же не даже чухнутся, когда я окажусь у них на борту.

— А где ты его возьмешь, ромб то? — не понял американец.

— Нужно его украсть. Надо это дело поручить сербам. Они на этом собаку съели.

— А как его водить, твой ромб?

— Ну, а научиться водить его, я думаю, не проще чем этой вот тарелкой. Сами хаски говорили, что принцип действия у них одинаковый. Хинки тоже что-то у них там украли.

Уже через три часа группа захвата летела на поиски «свободного» штурмовика.

— Надо пошарить по тропикам, — говорил Ветров, сканирую на поверхность экрана обзора одну карту земной поверхности за другой. — Там сопротивления хинкам нет, они расслабляются и ведут себя беспечно. О, Амазония! Один ромб в дельте Амазонки, сидит на земле. То, что надо.

Штурмовик под управлением Найкка Гросса был послан в Амазонию с целью подготовить площадки для приземления инкубаторов. В заранее намеченных точках Найкк опускался до высоты ста тридцати метров и круговыми движениями бортовой пушки выжигал джунгли, попутно спекая землю до состояния бетона. После этого получалась идеально ровная площадка размером с полкилометра. Он уже сделал пять таких площадок, когда сзади его тронул за руку хинк с эмблемой одной серебряной ящерки на груди. Это был командир отделения десанта, прикомандированного к штурмовику.

— Найкк, может, опустимся, запасёмся водой?

— Вода здесь плохая, смотри, какая мутная.

— Ерунда, тут на каждом шагу ручьи с чистой водой. Может, и ещё что попадётся.

Айкарр Каннт не сказал, что может попасться, но они были вместе с начала этого вторжения, и пилот прекрасно понимал десантника. Как и для всех хинков свежее мясо было для пилота чем-то, вроде наркотика. Последний раз Найкк ел свежее мясо два дня назад, и ему нестерпимо захотелось повторить этот божественный ритуал.

— Мне делать ещё три площадки, — пробормотал он.

— Успеешь, — приободрил десантник, — у тебя хорошо это получается.

— Хорошо, сейчас я посмотрю, что тут у нас есть.

Он постучал по клавиатуре, и компьютер выдал на экран карту с отмеченными на ней точками ближайших населённых пунктов.

— Вот сюда можно сесть, — сказал Найкк. — Деревня с самой примитивной формой жизни. Сопротивление невозможно. Приготовьтесь к десанту.

Километров за десять до деревни Найкк опустил свой штурмовик до высоты ста метров, и, буквально крадучись повел его в сторону реки. За километр до деревни он, ломая тропические деревья, опустился на землю. Из люка спрыгнули пять десантников, ромб поднялся вверх, и полетел дальше. Сделав небольшой манёвр Найкк, развернул машину, и повёл свой штурмовик вдоль Амазонки. Так что, когда эта громадина появилась над чахлой деревенькой первобытного племени антаков, судьба их была предрешена. Два десятка длинных, первобытных хижин, десяток длинных долбёнок на реке, сотня людей, низкорослых, одетые только в набедренные повязки. Все антаки при виде опускающийся на них с неба громады бросились в джунгли, но оттуда уже надвигались на деревню десантники Каннта. В этот раз они не пускали в ход плазменные пушки, в дело шли только палаши. Сзади, от реки антаков подпирали остальные хинки, во главе с самим лейтенантом. Айкарр Каннт особенно безжалостно рубил своим палашом направо и налево. Женщины, дети — всех их он старался убить с одного удара. Не зря же он был командиром, и должен был показывать пример истинного воина. Из ста человек до джунглей успели добежать только тридцать. Их уже не преследовали. Той груды мяса, что они сейчас накрошили, они не съели бы и за год, но оба командира думали о других хинках, оставшихся на базе в Мехико.

— Тут хватит на весь батальон, — довольно заметил Каннт, рассматривая, как увеличивается груда тел, сносимых его подчинёнными в штурмовик.

— Не забудь оставить парочку мне, — напомнил пилот. — А то иначе командир эскадрильи не простит мне нарушения режима.

Два хинка уже пристраивали над очагом антаков вертел. Если свежее мясо было для хинков чем-то вроде наркотика, то жареное мясо — очень сильным наркотиком. Но его руководство разрешало им есть не так часто, только в форме поощрения. Процедура жаренья изменяла состав белка, и почему-то замедлял процесс созревания яиц хинков. Половина из них после этого получалось пустыми, бесплодными. Именно поэтому, вырвавшиеся на волю из-под зоркого ока руководства хинки старались нажраться именно жареного мяса.

А хинки уже приготовили вертел. Командир, внимательно рассмотрев свои жертвы, кивнул на одну их женщин, самую толстую среди всех. Она была ещё жива, сидя на земле, женщина зажимала рану на плече, и, с ужасом в глазах, смотрела на этих чудовищ. Её даже добивать не стали. Один из хинков схватил её за густые волосы и потянул их назад и вниз. А когда она, невольно подняв лицо вверх, закричала от боли, второй ящер воткнул в рот остриё вертела, и со всей силы нажал на дерево, протыкая через горло насквозь все внутренности. Окровавленное остриё шеста вышло из её тела женщины через половые органы, но жертва была ещё жива, когда её вешали на рогатины над огнём.

Предсмертный крик женщины отозвался болью в душе Кехью Гара. Глава племени антаков в это время сидел на дереве, и ему показалось, что он узнал голос жены. Отсюда Гару была отлично видна вся деревня, но сгрудившиеся хинки загородили от него всю картину вокруг очага. Тут охотник почувствовал снизу какое-то движение. Опустив голову, антак увидел трёх человек, осторожно пробиравшихся через густую растительность в сторону деревни. Двое из них были в камуфляжной форме, а вот третий в странном, серебристом одеянии. Оказавшись на краю джунглей, они замерли, и начали рассматривать сквозь листву деревню, и всё, что в ней происходит.

— Метров сто. Далековато, — тихо сказал на ухо Слободану Миричу Сашко Билич. Рыжий парнишка давно стал равным среди этих волков войны.