Андрей Быстров - Если останемся живы... Страница 49

Установлен визуальный контакт.

— Вы на монтажной орбите, — проинформировал баллистик с Земли — Гасите боковые скорости, включайте двигатели сближения.

На экранах «Атлантиса» менялись цифры, показывающие расстояние до «Элиминейтора». 500, 400, 200 метров…

— Выполняйте маневр зависания, — раздалась команда с Земли. — Открывайте грузовой отсек.

Теперь корабль и спутник были неподвижны по отношению друг к другу, хотя и неслись по орбите со скоростью 30 000 километров в час. Величественно раскрылись створки грузового отсека. Лапа манипулятора расправила сочленения, будто потягиваясь после долгого плена в тесном отсеке. «Атлантис» приблизился к «Элиминейтору» на двадцать… десять… пять метров. Спутник заполнил собой все видимое пространство перед иллюминатором. Но если Саманта ожидала увидеть нечто похожее на ужасную боевую станцию Дарта Вейдера из фильма «Звездные войны», то была жестоко разочарована.

В «Элиминейторе-П» не было ничего зловещего.

Гордон Прист взялся за ручки управления манипулятором. Состоящая из множества сегментов лапа нависла над зеркальным корпусом спутника, опустилась на него, и титановые челюсти сомкнулись на узкой горловине, соединяющей два полушария.

— Касание. Захват, — доложил Прист.

— Грузи, — распорядился командир.

Манипулятор развернулся, и «Элиминейтор» плавно вошел в грузовой отсек «Шаттла». Створки люка неторопливо сомкнулись.

— «Маунтин», говорит «Атлантис». Мы поймали его.

Из семнадцати глоток внизу вырвался вздох облегчения. Генерал Уилсон поздравил экипаж и бросился к линии прямой связи с Овальным кабинетом. Почти одновременно с Президентом США о ликвидации угрозы узнали генерал Рубинов и Президент России.

— Возвращайтесь на свою орбиту, — передали со станции «Маунтин» на борт корабля. — Через восемь минут на вас выйдет Хьюстон. Конец связи.

«Атлантис» завершил первый этап операции «Сэрвайвл». Первый и самый сложный, прошедший как по нотам, без сучка и задоринки. Очевидно, покровительство Сириуса не оставило экипаж.

Теперь предстояло заняться выполнением научной программы — вернее, научно-рекламной, учитывая американскую специфику. Что до «Элиминейтора», он мало беспокоил командира. Осталось только доставить его на Землю, а посадка, с грузом или без — привычное дело для полковника Гримсби. Предельно занятый, он почти забыл о плененной боевой платформе с двадцатью килограммами оружейного плутония-238.

И напрасно.

7

К трем часам ночи шторм в Мексиканском заливе, в двухстах милях западнее Ки-Уэста, начал стихать. Двухмоторная быстроходная яхта «Феникс» уже не зарывалась носом в тяжелые волны. Уменьшилась и бортовая качка. Кеннет Дорен проводил взглядом огни уходящего к Тампико торгового судна и спустился в кают-компанию.

Там в ярком электрическом свете расположились на диванах в расслабленных позах восемь человек — ударная группа Дорена, его кулак. Пять американцев, два немца и русский, которому и отводилась ключевая роль.

Валерий Гнеденко оказался в Америке в 1990 году. Двадцатишестилетний капитан ВВС проходил службу на кубинской военной базе в качестве советника — помогал кубинцам обслуживать советскую технику. Близость американских берегов не давала ему покоя. Еще в СССР он завидовал летчику, сумевшему угнать в Японию советский засекреченный истребитель. Газетные намеки на то, что измена не принесла предателю ни денег, ни счастья, а его сиюминутная популярность быстро угасла, Гнеденко не воспринимал всерьез, считая их банальной коммунистической пропагандой. Но если газеты и не врали — тот летчик сам виноват, что не сумел ухватить за крыло птицу удачи. Он, Валерий, — совсем другое дело. Он не упустит шанса.

Но трудность состояла в том, что с базы решительно нечего было угнать в США. Устаревшие самолеты не представляли никакого интереса для американской разведки. Так и не обзаведясь приличными разведданными для продажи ЦРУ, Гнеденко решился все же на побег.

Через шесть часов болтанки во Флоридском проливе его катер был подобран береговой охраной США. Сотрудники ЦРУ в течение двух недель безуспешно пытались выжать из капитана хоть что-то ценное. Готовность перебежчика к сотрудничеству пустоты не восполняла. Быстро убедившись в практической бесполезности объекта разработки, ЦРУ сдало его на руки иммиграционной службе.

Времена были уже не те, когда каждому бежавшему из СССР автоматически предоставлялось политическое убежище, но проживание в США с ограниченными правами Гнеденко разрешили.

Разочарованию Валерия не было предела. Конечно, он не рассчитывал на хоромы с золотым унитазом, подготовленные персонально для него, но и кантоваться на улице без гроша в кармане — такое его тоже не устраивало. Гнеденко попытался приткнуться к какой-нибудь антисоветской газете или радиостанции, но пик «горбимании» еще не миновал, и всякого эдакого антисоветского становилось в Америке все меньше и меньше, а за уцелевшие места железно держались старые эмигранты.

Гнеденко перебивался случайными работами, не поднимаясь выше мойщика машин на бензоколонке, потом докатился до уличных грабежей, но и здесь не преуспел.

Так продолжалось до тех пор, пока однажды в Нью-Йорке, в Бронксе он не остановил черный «Крайслер», дабы ограбить его владельца. Тот шутя обезоружил незадачливого налетчика, затащил в машину, разговорил (Валерий сносно владел ходовым английским), потом накормил в ресторане и отвез к себе на квартиру.

Нового знакомого звали Кеннет Дорен. Сначал Гнеденко никак не мог понять, чем он обязан такому обхождению со стороны, по-видимому, состоятельного американца. На гомосексуалиста Дорен не походил, на благотворителя — тоже. Все разъяснилось, когда новый шеф закончил проверку и пригласил Валерия в свою группу. Решающим фактором для Дорена послужило то, что Гнеденко был русским. Ему позарез требовался русский, пусть он и не мог пройти даже половины предложенных тестов.

Гнеденко не поверил в осуществимость планов Дорена. Задуманное было беспрецедентным. Отвращала и чудовищная жестокость будущей операции, но он оказался меж двух огней. С одной стороны — безусловная и неизбежная смерть, с другой маячил миллион долларов. И все-таки не угроза жизни, а именно этот миллион повернул колесо. Перед взором Гнеденко качались и расплывались роскошные виллы, бассейны с голубой водой и заманчиво улыбающиеся блондинки. А если по пути надо будет перешагнуть через десяток-другой трупов, что с того? Человек смертен, в конце концов. Некоторые умирают раньше.

Так Валерий Гнеденко оказался на борту яхты «Феникс», только что выдержавшей страшный шторм в Мексиканском заливе.

Дорен остановился в дверях и обвел глазами свою команду. Он не сомневался в прекрасно подготовленных, умеющих действовать по собственной инициативе в любой непредвиденной ситуации парнях. Оружие было сложено на полу — превосходные итальянские штурмовые винтовки «беретта», сконструированные под современные малокалиберные патроны 5,56.

На стене кают-компании висела цветная схема — разрез русской подводной лодки-охотника «Барс», и каждый боевик мог с закрытыми глазами, разбуженный среди ночи, с точностью до деталей описать ее устройство. Они вызубрили не только расположение основных узлов, но и второстепенные подробности, вплоть до количества ступеней трапа.

— Как самочувствие? — энергично спросил Дорен. — Эта детская встряска не вышибла из вас боевой дух?

— Все о'кей, Кеннет, — лениво промычал лежащий на диване Курт Шеллер, вышвырнутый в свое время из бундесвера. — Если ты пришел только за этим…

— Не только, — оборвал Дорен. — Наши друзья в шести милях от нас. Пока все идет по плану нашего источника «Дайвер». Хватит дуться в карты, объявляю готовность.

Не дождавшись ответа, Дорен повернулся, взбежал по крутым ступеням на палубу и направился в рубку, оснащенную усовершенствованной гидроакустической аппаратурой. Перед экраном сонара сидел в наушниках Гэри Мангир и наблюдал за беспрерывно вращающейся полосой. Увидев Дорена, он снял наушники.

— Пока ничего, Кеннет.

Дорен потрепал его по плечу.

— Они здесь, Гэри, здесь… Скоро ты их поймаешь.

— Но и они нас.

— Ну и что? — хмыкнул Дорен, — мало ли кто болтается в Мексиканском заливе… Их может насторожить разве то, что у нас выключены двигатели.

— Кеннет! — взмолился акустик. — Если включить, я ничего не услышу.

— Да нет, не буду… — Дорен оглядел шкалы приборов.

— А какого черта русская субмарина вообще делает в Мексиканском заливе?

— спросил Мангир. — Я думал, теперь Америка дружит с Россией…

Дорен цокнул языком.

— Дружба дружбой, но порох надо держать сухим, да, Гэри? Ты полагаешь, наших подводных лодок нет в Северном море? Мексиканский залив — стратегически важный район. Конечно, они не заходят в территориальные воды…