Алексей Корепанов - Можай Страница 49

Уже пройдя с полкилометра, постсержант услышал за спиной низкий раскатистый рев. Такие звуки вряд ли мог бы издать кто-либо из пассажиров или членов экипажа «Пузатика». Коваржек остановился и обернулся. И увидел, как к освещенной солнцем полосе песка, на которой стоял лайнер, приближается с моря какое-то темное чудо-юдо. От его рева птицы прервали трапезу и взметнулись в небо, а кое-кто из спавших на берегу пассажиров сумел подняться на ноги. Чудовище выбралось из воды и, не обращая внимания на людей, поползло к кораблю. Издалека Коваржек не мог разобрать деталей, но было понятно, что эта водоплавающая гора имеет длинный хвост и что-то вроде ласт, используя и то, и другое и для передвижения по суше. Размерами она, конечно, сильно уступала межзвездному лайнеру, но это, кажется, ничуть не смущало обитателя здешних морских вод. Судя по всему, чудо-юдо намеревалось протаранить дальнолет. Наверное, приняло его за врага. Коваржек не знал, способна ли эта зверюга опрокинуть корабль, но замахал руками и заорал танкисту, благо реветь морское идолище перестало:

— Стреляйте! Стреляйте!

Услышал Тунти его мощный голос или нет, было непонятно, но нырнул в открытый верхний люк, и через несколько мгновений длинный ствол боевой машины начал вместе с башней поворачиваться от равнины в сторону незваного утреннего гостя. На берегу проснулись уже все и расползлись кто куда, а из люков «Пузатика» никто не появлялся.

— Ну давайте же… Ну!.. — процедил Коваржек сквозь зубы, продолжая стоять на месте.

Он был не в курсе, что вчера вечером то ли этот, то ли подобный представитель местной морской фауны уже проявлял интерес к пришельцам.

«Трицер» качнулся назад, до Коваржека долетел грохот выстрела и почти одновременно — новый рев морского зверя, только теперь уже не угрожающий, а как бы недоуменный и возмущенный. А танк выстрелил еще раз. Поскольку взрывов не было, полицейскому стало понятно, что «трицер» бьет болванками, стремясь не поразить насмерть, а просто отогнать назойливого визитера. И это сработало! Огласив окрестности новым ревом, теперь каким-то обиженным, чудище сначала остановилось, помотав головой размером с танк, а потом по собственным следам задом поползло к воде. Длинноносого обидчика оно решило не трогать, а может, так и не поняло, кто причинил ему боль. Ствол танка, поворачиваясь, сопровождал местного исполина до тех пор, пока тот не погрузился в волны. Взметнулся на прощание длинный хвост, шлепнул по воде, подняв фонтаны засверкавших под солнцем брызг, — и неожиданный визит закончился.

Коваржек развернулся и вновь быстро зашагал по высокой траве — там было идти удобней, чем по песку. Минут через пять он спохватился, что не взял с собой даже воды, приостановился… но решительно махнул рукой и двинулся дальше. Местность отнюдь не походила на пустыню, и уж какой-нибудь источник пресной воды тут обязательно должен был найтись. Шел постсержант отнюдь не наугад, а по следам нарушителя закона Станиса Дасаля. Обремененный грузом Умелец в начале пути передвигался по песку, оставляя глубокие вмятины от ходунцов, а потом решил перейти на более твердую поверхность. И две полосы примятой травы, уходящие к горам, позволяли преследователю не рыскать, а держаться правильного курса. Было понятно, что Дасаль стремится именно к горам — там спрятаться гораздо легче, чем на равнине, да и камни это не песок и не трава. На них следов просто не будет. Коваржек прикинул расстояние до гор и на всякий случай перешел на бег резвой трусцой, кляня себя за то, что не догадался спросить у танкиста, сколько времени прошло с тех пор, как Дасаль покинул место посадки лайнера. Такой промах был явным следствием запивания коньяка пивом, и от этого следствия не спасли ни сок, ни контрастный душ. Для устранения промаха нужно было либо вернуться к танку, либо уточнить с помощью комма. Делать первое — значит, упустить Дасаля; тот успеет скрыться в горах. Целесообразней было бы позвонить капитану или кому-нибудь еще, чтобы связались с танкистом Тунти и задали ему вопрос… но Коваржек, на ходу похлопав себя по карманам комбинезона, выяснил, что комма у него нет. Конечно, это надо было выяснять гораздо раньше, сразу после пробуждения… однако и тут свою злодейскую роль сыграла образовавшаяся в желудке смесь коньяка с пивом. Коваржек попытался прибегнуть к услугам памяти, и она нехотя впустила его в свои кладовые. Кажется, он вынимал комм в том баре, где обнаружил себя сегодня утром… Звонил кому-то?.. Или собирался звонить?.. Вероятно, где-то там и лежал сейчас его аппарат…

Коваржек вновь скрипнул зубами и дополнил это действие замысловатым ругательством. День начинался совсем нехорошо. Бежать становилось все тяжелей, пот заливал глаза, а остатки коньячно-пивной смеси, поднимаясь из глубин желудка, превращались в кислую отрыжку. Но делать было нечего — и он продолжал бежать, лишь временами позволяя себе ненадолго перейти на шаг.

Так прошло часа полтора, а впереди не было видно никого, похожего на Станиса Дасаля. И не похожего тоже. Если бы не следы, Коваржек ни за что бы не поверил, что самый обычный сапиенс с грузом способен отмахать столько без передышки. Постсержант не был таким эрудированным, как Шерлок Тумберг, и не знал, что груйки, к которым принадлежал Дасаль, — не самые обычные сапиенсы. Они могут бегать долго и быстро хоть и с бочкой пива на плечах — ну, так уж устроен их организм. Организм постсержанта был устроен по-другому, но в выносливости уроженцу селебийской Великой степи тоже нельзя было отказать. Даже если этот уроженец накануне сверх меры накачался спиртным. Хоть Коваржек и не был эрудитом, но все-таки знал о легендарном бегуне Темных веков, который пробежал четыре десятка километров, чтобы возвестить о победе кого-то там над кем-то, и этот забег очень плохо для него закончился. Для Коваржека такая дистанция, даже в самом худшем его состоянии, не представила бы проблемы. В школьные годы, в своем степном краю, он, вместе с другими парнями, бегал и за семьдесят, чтобы подраться с одногодками из соседнего поселка. Ни авто, ни мобилей они тогда не признавали, считая передвижение на них уделом слабаков. Похоже, сейчас ему предстояло повторить рекорды юности.

Еще через какое-то время полицейскому стало понятно, что путь до гор гораздо длиннее, чем представлялось сначала. Оказывается, горы находились на другом берегу довольно широкого залива, клином воткнувшегося в сушу, — просто этого залива не было видно с места посадки «Пузатика». Выяснилось, что они не такие уж и невысокие, как казалось от лайнера. И чтобы добраться до них, нужно этот залив обогнуть. А залив при ближайшем рассмотрении был не геометрически ровным клином — он изобиловал бухточками, вдающимися в берег на разную длину. Трава под ногами становилась все ниже, редела, ее сменяли камни, и следы беглеца исчезли. У воды равнина обрывалась скалистыми стенами. От моря их отделяла узкая полоска серой гальки, из которой торчали неровные каменные столбы. В принципе, в любой из этих бухточек можно было надежно укрыться от посторонних глаз, и Дунго Коваржек остановился, гадая, какой выбор сделал бы на месте Умельца: продолжал по длинной дуге стремиться к горам или подыскал бы какой-нибудь грот или расселину и устроился там? Поколебавшись, он решил, что лучше продолжать путь к горам. А если не обнаружит беглеца, то примется прочесывать все эти заливчики. Перспектива вырисовывалась отнюдь не радостная, но другого выхода командир бригады окружного управления полиции придумать не мог. Он просто обязан был найти преступника, оставленного на его попечительство.

Немного переведя дух и вытерев рукавом комбинезона потное лицо, Коваржек побежал в обход залива под лучами уже вылезшего из-за гор светила. До острия клина было еще порядочно, когда его внимание привлекла какая-то точка, возникшая впереди, далеко в небе. И даже без бинокля постсержант, обладающий острым зрением, вскоре разобрал, что это отнюдь не птица. К тому времени он уже не бежал, а сидел за каменным обломком, которых вокруг было полным-полно, и осторожно выглядывал из-за него. В его сторону летело что-то, способом передвижения напоминающее мобиль. Способом, но не внешним видом. В отличие от обычных мобилей, которыми пользовались в Межзвездном Союзе, с их обтекаемыми формами, приближающееся транспортное средство смахивало на старинный сундук из детского фильма о военном, раздобывшем волшебную зажигалку. Но этот сундук уверенно держался в воздухе, и было видно, что он именно летающий, а не заброшенный в небеса ураганом, наподобие домика одной девочки — тоже из детского фильма. Постсержант в нежном возрасте очень любил по многу раз смотреть всякие фильмы-сказки и до сих пор помнил их все. Хотя, став постарше, переключился на фильмы об отважных полицейских.

Поскольку Коваржек никогда не видел таких машин, то предположил, что это летательный аппарат местных жителей. Судя по сундуку, они были технически развитыми, и кто знает, как отреагируют, если обнаружат на своей территории чужой космический корабль. Постсержант еще раз выругал себя за то, что сразу не хватился комма, и продолжал наблюдать за неизвестным летательным аппаратом. Тот, серебряно поблескивая в солнечных лучах, шел на снижение над берегом. Завис в воздухе, не долетев до постсержанта метров двухсот, и плавно опустился за камни.