Василий Горъ - Пророчество Страница 5

…Самир Каменный Цветок разминал руки и ноги об Элеонору – бревно с отростками (имитациями рук и ног), вертикально закрепленное на вращающейся оси. Элеонора жалобно скрипела от жутких ударов, вращалась то вправо, то влево, будто пытаясь от них увернуться. Но ее мучитель был неумолим. Я пару мгновений с завистью понаблюдал за мастером и, вспомнив, зачем я здесь, подошел и учтиво ему поклонился. Самир наградил бедное бревно очередным ударом ноги и повернулся ко мне:

– Ну посмотрим, что за доходягу прислал ко мне этот ворчливый старикашка? Бери-ка свои прутики и попробуй ими помахать.

«Прутики» – мои первые тренировочные мечи, тяжелые, как гири, были мне «на вырост», как выразился, выдавая их в позапрошлом году, Мерион. Первые пару месяцев я даже поднимал их с трудом. Однако понятие «гуманизм» было явно неизвестно толпе садистов, волею судьбы собравшихся за стенами этого замка, и уже первой осенью я начал довольно уверенно выполнять первые упражнения. Поэтому сейчас я даже гордился, что с легкостью могу исполнить даже «Проход горностая под бревном» или «Танец Белого Журавля».

Впрочем, особенно погордиться мне не удалось, так как Каменный Цветок, не дожидаясь моей готовности, взял свои палаши и закрутил упражнение под названием «Полет Красного Дракона». Я повторял, то и дело путаясь в ногах и руках, а один раз чуть не оттяпал себе ногу, пытаясь в прыжке ударить в двух разных направлениях и при этом приземлиться на загривок с перекатом. Самир то и дело оглашал окрестности гулким хохотом, а после окончания последней связки рыкнул:

– Нет! На дракона ты не тянешь! Так, червячок какой-то!

Однако пообижаться всласть не получилось: все оставшееся занятие он планомерно избавлял меня от остатков гордости за какие-то прошлые мифические достижения. В итоге я окончательно почувствовал себя неучем и чуть не расплакался от счастья, когда он вдруг произнес:

– Что ж, для начала потянет. Жду тебя завтра на рассвете. Кстати, на завтра скалолазание отменяется. Мне не нужен ученик с трясущимися руками и ногами.

Я поклонился, автоматически уклонился от прощального пинка и радостно запрыгал к Элеоноре, чтобы отработать обязательную программу. До обеда оставалось уже не так много, и мой желудок уже властно требовал своего.

Проводив меня взглядом, Самир критически повздыхал и степенно удалился по направлению к Дому Совета. А я, молотя бревно, мечтал, что когда-нибудь стану таким же уверенным в себе бойцом с исчерченными старыми шрамами руками и лицом. И даже получу какое-нибудь прозвище, которое будет вселять страх в моих врагов. И удары, получаемые бревном, явно несли в себе отголосок моих сокровенных мыслей…

Мои грезы наяву прервал окрик Мериона:

– Эй, бездельник! Ты что там, заснул, что ли? Это что, удары? Ты что, ее ласкаешь? – Он приближался своей мягкой скользящей поступью и угрожающе помахивал посохом, не одну сотню раз пересчитавшим мои ребра.

Я смахнул пот с лица и с удвоенной силой начал вкладываться в каждое движение, то раскручивая Элеонору блоками, то останавливая ударами. Однако что-то, видимо, не удовлетворило Наставника, и он недовольно пробурчал:

– На сегодня хватит! Марш мыться и чтоб через четверть был у меня!

Как ни странно, но обязательного подзатыльника не последовало, что меня слегка испугало: а вдруг Самир отказался меня учить?

Однако мои опасения оказались напрасными: праздник продолжался: Длинная Рука решил, что мне пора иметь собственные мечи. Настоящие! По моей руке! Я чуть не запрыгал на месте от радости. Но наставник укоризненно посмотрел на меня, и выглянувшая было на лице улыбка мгновенно спряталась обратно. Я степенно встал и последовал за Мерионом в оружейную.

Наставник распахнул дверь, и я застыл на месте: столько оружия вместе я не мог себе представить и в самых смелых мечтах. Оно было везде: на специальных стеллажах, на столах, в сундуках. Всех форм и размеров. И все просто отличного качества и заточки – уж в этом я разбирался благодаря Наставнику и адептам: за последние пять лет я перечистил, переполировал и переточил небольшую гору всякого железа…

… – Выбирай, что понравится! – приказал Мерион и уселся на тяжелый табурет в углу комнаты. – У тебя есть время до часа Быка. А я посмотрю на твой выбор! – усмехнулся он в усы.

Увы, уже через четверть я понял, что выбор будет трудным: мечей по руке было не меньше сотни. Я по очереди доставал их из ножен, проверял качество заточки, прикидывал баланс, покрутив им в воздухе, примерял к правой, потом левой руке. В итоге мне больше всего понравился клинок с полуторной рукоятью, с головой сокола вместо навершия, в довольно невзрачных ножнах, валявшийся в углу в груде ржавого, нечищеного оружия. Он, конечно, был недостаточно ухожен, но его баланс меня просто поразил. А со вторым мечом у меня вышла проблема: при том выборе, что был в оружейной, мне больше ничего не понравилось!

Решившись, я повернулся к наставнику и, покраснев от наглости, почти прошептал:

– Вот этот клинок, как мне кажется, по мне… А второго я не нашел!

Мерион захохотал, тут же оказался около меня и одобрительно хлопнул меня по плечу:

– А ты парень не промах! Впрочем, где-то наполовину! – добавил он и подошел к стене, на которой висело оружие в богато украшенных ножнах стоимостью в табун лошадей каждое. – А что эти не проверил?

Он снял один из самых усыпанных драгоценностями клинков и протянул его мне:

– Может, этот подойдет?

Я протянул руку за мечом и робко взялся за ножны. Таким мечом достоин владеть какой-нибудь барон или даже сам король, а не пятнадцатилетний мальчишка без роду и племени! Мои сомнения, видимо, ясно читались по моему лицу, раз Мерион, давясь от хохота, добавил:

– Да ты не смотри на эти никчемные побрякушки! Ножны мы оставим тут, а к этому клинку подберем другие! Ты не стесняйся, не девочка!

После этого замечания всю мою скромность как ветром сдуло, и через пару минут я гордо вышел из оружейки, прижав к груди свое оружие и зажав под мышкой перевязь для ношения клинков за спиной, которую надо было подогнать по себе.

Как ни странно, клинки оказались чем-то похожи друг на друга: навершие второго клинка тоже было выполнено в форме головы сокола, зажавшей в клюве кроваво-красный камень…

Попрощавшись с наставником, я степенно завернул за ближайший угол, и, уже не скрывая радости, понесся домой, – благо на сегодня Мерион освободил меня от вечерней тренировки.

Подбегая к дому, я услышал жуткий грохот в нашей комнатке и, выхватив мечи, ворвался внутрь. Увы, погеройствовать не получилось. Никаких чудищ или разбойников в комнате не оказалось. Вернее, было одно чудище, но маленькое, тощенькое и слабенькое. По кличке Хвостик. В общем, моя беспутная сестра, стоящая по колено в нехитрой домашней утвари, которой мы обзавелись за время жизни в Обители, и в обломках единственного шкафа, который еще недавно украшал нашу комнату.

– Я тут немного тренировалась, – пробормотала она, пытаясь спрятать за спину ржавую кочергу, видимо, используемую в качестве воображаемого оружия. – И сейчас все уберу!

Впрочем, от легкого подзатыльника класса «Мотылек», как его называл Наставник, она увернуться не смогла и живописно украсила собой гору вещей и обломков.

– Ой! А у тебя боевые клинки! – взвизгнула она, по-моему, еще на лету. – Дай посмотреть, а?

Мой гнев тут же испарился, стоило мне вспомнить, что у меня появились Они! Я царственно посмотрел на нее, немного подумал и согласился:

– Уберешь здесь как следует и посмотришь. А пока – за дело!

Довольно сопя носом, Беата завертелась по комнате, с немыслимой скоростью разбирая завал и одновременно рассказывая мне все то, что успела увидеть и сделать за неполные полдня, прошедшие без меня. Я рассеянно слушал ее привычную болтовню, правя и полируя мое оружие, ибо какой настоящий воин (а кто я теперь с таким оружием?) оставит клинок в таком состоянии, в каком он сейчас?

За неполный час я узнал столько новостей, сколько не услышал бы в праздничный день на базаре в Аниоре. О новом караване, прибывшем в город из далекого княжества Риоку; о новых ценах на сладости; о связи графини Оттской со своим пажом и другую тому подобную дребедень. Впрочем, пара известий меня не только заинтересовала, но и немного расстроила: вопреки ожиданиям Мериона и всех адептов, из княжества в Обитель с попутным караваном не пришло ни одного нового бойца. И из Лотского герцогства, лежащего на его пути, – тоже. Кроме того, Орден Алого Топора, судя по слухам, покорил еще четыре города-государства на побережье Желтого моря. Аппетиты Ордена пугали даже Наставника: по его мнению, полчища воинствующих фанатиков вскоре должны были добраться и до Аниора. Мне в это верилось слабо, так как до границ Империи Ордена было около полутора месяцев пути, но с Мерионом соглашались и другие бывалые воины, и поэтому я слегка расстроился. Однако стоило Беате закончить уборку и умоляющим взглядом уставиться на мои мечи, как я забыл про все плохие новости и принялся демонстрировать ей все то, что запомнил из урока Самира. Естественно, во дворе: еще одного разгрома наша комнатка не перенесла бы. Часа через два, когда окончательно стемнело, я вспомнил про то, что не ел целый день, подарил свое старое оружие восхищенной девчонке и, прихватив из дому чугунок с давно остывшей картошкой, краюху хлеба и ложку, уселся на завалинке и внимательно смотрел, как сестричка рубит «прутиками» воздух. Откровенно говоря, получалось у нее неплохо: не зря же она все свободное время носилась следом за мной, повторяя все мои движения. Мерион, первое время то и дело отгонявший ее подальше, в итоге решил не тратить свой пыл зря и не связываться с полоумной девицей. И окрестил ее Хвостиком…