Владимир Скачков - Серебряный дракон Страница 5

Я с грустью вспомнила деда. Как-то лет сто назад, играя со мной в пятимерном кубе, он сказал: «Научись сосредотачиваться, девочка, тогда ты будешь видеть и запоминать все до последней мелочи и восприятие мира будет очень полное!» В то время я не обратила большого внимания на его слова. Зачем? Эдейтическая память как фотография. Увидел, услышал, потрогал и запомнил на всю жизнь, что-то надо — посмотрел снова. Я и в кошмарном сне не подозревала, что лишусь этого. Дед словно предвидел мою судьбу. Жаль, он умер, его бы послушались, и нам с отцом не пришлось бы разрабатывать «казнь», меня и когтем никто не посмел бы тогда тронуть! Дед — самый мудрый дракон, бывший император трех миров, отдавший, заметьте, добровольно, власть Совету Разумных Существ — органу управления нашей макровселенной. Даже после его смерти многие короли и герцоги приходили к нему за советом и поддержкой, пусть это и кажется странным, но почти все уходили от двухкилометрового скелета довольными. Дедуля завещал своим младшим внукам принадлежавшие ему лично на протяжении нескольких тысячелетий земли. Кромболк получил Цветочную Долину; Ихтиолку, самому младшему, он отдал Верхнее Озеро, а мне Лесистый Остров, окруженный царством Ихтиолка. Так мы втроем до совершеннолетия (а у драконов оно примерно в тысячелетие, иногда раньше, иногда позже) стали удельными князьями, самыми молодыми из всех существующих драконов-аристократов, правящих землями.

Но хватит рассуждать о грустном, надо опробовать, что это есть такое — концентрация внимания. Получилось с первого раза, правда, не совсем то, чего я ожидала. Я сосредоточилась и...

Все застыло на месте. Капля, падавшая с сосульки, повисла в воздухе, пешеходы замерли, звуки, доносившиеся до этого с улицы, замерзли, и, ко всему прочему, свет сместил свой спектр в фиолетовый диапазон. Все остановилось. Я пошевелилась, руки и ноги мне подчинялись полностью. Встав, прошлась по комнате, попыталась открыть дверку шкафа, но ручка почему-то оторвалась. Я решила больше ничего не трогать. Вернувшись, посмотрела на застывшие фигуры прохожих. Забавное, надо отметить, зрелище. В таких позах удержать равновесие невозможно, двое прохожих вообще зависли в воздухе, не касаясь земли.

Прошло по моим внутренним часам тридцать минут — я почувствовала нехватку кислорода, поскольку ни разу не вздохнула за это время, не получалось как-то. Капля в стремлении упасть на землю пролетела сантиметров пять, не больше. Я встряхнулась и вышла из этого нереального состояния. Мир пришел в движение и вернулся к нормальной жизни, а я хватала воздух полной грудью, стараясь отдышаться.

Да уж! В обычном-то состоянии двигаюсь в два раза быстрее других существ, а оказывается, могу вообще со сверхзвуковой скоростью. Но, по всей видимости, не очень долго.

Перевела дух и почувствовала недостачу калорий. Опять? Сколько можно! Остался только резерв, необходимо срочно сделать пополнение запасов. Вспомнила о бутылке жутко калорийного спиртного напитка, оставленного на письменном столе в подвале. Если честно, не хотелось туда идти, но я пошла.

Трупы исчезли, а вдоль стен полыхали десятки факелов. При хорошем освещении зал поражал красотой. Почти квадратный, тридцать метров в длину и двадцать пять в ширину. Мраморные стены беспощадно покрыты копотью, когда-то белые, теперь все в грязных разводах. На полу цветная мозаика. Изображалось жертвоприношение, резали молодую девушку. Злой дядька в красном плаще, окруженный мерзкими тварями, держал кинжал в левой руке, готовый вот-вот нанести роковой удар, и все происходит на чудесной лесной поляне, окруженной зловещими елями. Появилась мысль о сатане или о другом духе из ада. Меня передернуло от отвращения, и я отвела взгляд.

За письменным столом сидел один из орков и читал «святое писание». Больше никого не видно.

Когда я спускалась по лестнице, он оторвался от книги и устремил свой взор на мою особу, опять с этим идиотским выражением в глазах и томностью на лице, если по их мерзким мордам вообще можно что-то понять.

— Привет! — Я весело помахала рукой. — Ты кто из трех будешь?

— Нифи. Как отдохнули, княжна?

— Спасибо, хорошо. Вижу, вы уже прибрались, а где остальные братья-орки?

— Занимаются текучкой, а я жду сообщений от посыльных. Братья извещают других атаманов о переменах.

— Ну и ладненько, я не вмешиваюсь, вот разберусь что к чему, тогда и посмотрим. Ты мне скажи, где тут чего поесть и попить?

— Сейчас, — он проворно вскочил и побежал к буфету. — Возьмите, уважаемая Джокер, мы специально для вас приготовили. — Нифи протянул корзинку, накрытую потрепанной, но чистой тряпицей.

— Благодарю тебя, друг мой. — Я приняла корзинку и, кивнув в сторону «святого писания», произнесла: — Удивлена, что ты умеешь читать.

— Скучно, понимаете ли, сиди и просто жди, вот и находишь занятие, хоть какое-нибудь, — почему-то смутился Нифи, можно подумать, что я не одобряю чтение книг.

Он по-прежнему избегал смотреть прямо на меня. Пожав плечами и еще раз поблагодарив его за заботу, пошла наверх, домой, я уже считала сие жилище своим законным.

Как это ни странно, орки не пытались меня отравить. Я проверила продукты на содержание токсинов и ничего вредного для здоровья не обнаружила. На трапезу расположилась в большой комнате за столом. В корзинке нашлось чем побаловать оголодавший организм: копченая курица, колбаса, пресные лепешки, бутыль пива и еще та мутная жидкость с алкоголем. Запомнив мой незабываемый облик с сигарой, они положили несколько штук, разумеется, вместе с огнивом.

Сделала большой глоток спиртового раствора — как же там много сивушных масел! Они что, спирт не очищают? Горло обожгло, и я как хищный зверь набросилась на еду. За один присест уничтожила больше половины, обильно запила пивом. По-человечески насытившись в первый раз с момента прибытия в этот мир, я откинулась с сигарой на стуле, потягивая из бутылки, и ощутила почти эйфорию.

Мой осоловелый блуждающий взгляд упал на мешок с добром. Самое время покопаться в нем. По праву завоевателя это все мое, безусловно. Пересев на другой стул, высыпала содержимое мешка на стол.

Тут стоит сделать еще одно отступление и обрисовать местную денежную систему. За эталон взято пять грамм серебра (ну, почти пять, не будем мелочиться). Самая мелкая монета — из меди, очень мало ценится, но сто медяков составляют одну серебряную. Десяток серебра — и вы имеете золотую монету, а пять золотых можете смело менять на одну платиновую денежку. Они их так и обзывают — медяшки, серебрянки (или серебряки), злат и плат. По-моему, вполне разумно, не хуже чем у других денежная единица — эквивалент товара. Вот в моем родном мире все привязано к килограмму золота, остальное зависит от курса металлов и энергии.

Полученное наследство состояло из девяти плат, пятидесяти пяти злат и ста серебрянок. Очень даже ничего, столько за один раз не заработать честным трудом. Считая деньги, я забрасывала их обратно в мешок. На столе остались: шкатулка с украшениями, ее я уже потрошила, плоская коробочка из кованого железа и горка драгоценных и полудрагоценных камней. Все это запихнула обратно в мешок, пусть лежит, может, и пригодится когда.

Оставила коробочку. Длиной примерно двадцать сантиметров и шириной три. Я ее не открывала, почему-то подумала, что там браслет, а я их, кажется, носить не хочу. Но когда я открыла! Увидела свою ошибку...

Внутри, на черной бархатной подстилке, лежал стилет в серебряных ножнах. Медленно, очень медленно вынула я стилет и слегка обалдела. Это вам не какая-нибудь железяка! От лезвия пахнуло мощной, жутковатой магией, древней, такой я, пожалуй, и не встречала. Рукоятка — всего пять сантиметров, сделанная из янтаря, небольшая серебряная гарда, и угольно-черное лезвие длиной тринадцать сантиметров по форме напоминало пламя свечи на легком сквознячке. Клинок сверкал волшебным черным цветом. Никогда не думала, что чернота может светиться. Впрочем, о подобном я когда-то что-то читала, вот только вспомнить, где, никак не могла.

Осторожно положив стилет на стол, сосредоточила на нем жалкие остатки магических сил. Увы! Я их лишилась. Биополе совершенно не влияло, а большего выдавить из себя ничего путного не получилось. Посмотрела третьим глазом, но картина не изменилась. Поэкспериментировав над ножом и так и этак, решила оставить тщетные попытки.

Стилет очень напоминал, словно младший брат, жертвенный кинжал, изображенный на мозаике в подвале, только поменьше размером.

Черная бронза, серебряная гарда и янтарная ручка — мне это все очень даже понравилось.

Вставив обратно в ножны стилет, прицепила его к цепочке и надела на шею. Вышло так, что он повис вниз рукояткой у меня на груди, удобно доставать, а сам по себе не выпадет — пружина в ножнах держит.