Олег Синицын - Битва за смерть Страница 5

— Это был отличный командир. Я вместе с ним на Финской воевал. Гм, да-а… В общем, так, Алексей. Немецкие танки прорвали нашу оборону и вышли к реке Луговая. Мы остались за пределами котла, а в окружение угодили наши северные соседи. Туго им придется..

Майор с трудом поднялся. Сильно хромая, сделал несколько шагов по земляному полу блиндажа.

— В батальоне, да и в полку, серьезные проблемы с командным составом. Офицеров катастрофически не хватает. Вместо лейтенантов взводами уже давно командуют сержанты. Ваша рота понесла серьезные потери. Да, впрочем, ты и сам знаешь…

Алексей напряженно ждал, не понимая, к чему клонит комбат.

— В общем, так, лейтенант Калинин. Я назначаю тебя командиром роты вместо старшего лейтенанта Борового.

Молодого лейтенанта пробил озноб. Стало трудно дышать.

Это невозможно. Его поставили командовать ротой, а он даже не управлял и взводом. Более того, он даже не нашел свой взвод! Рота, пусть и неполная… Это сколько же человек? Им нужно отдавать приказы, кормить, вести за собой. А за свою жизнь Алексей командовал только собакой Машкой, которая много лет жила у них в семье, а полтора года назад умерла от старости.

Комбат взял его за локоть, Алексей почувствовал, что вот-вот упадет в обморок.

— Я… я не смогу, — выдохнул он.

Седовласый майор взглянул ему в глаза, от полутьмы в блиндаже зрачки у командира были расширены.

— Мы не спрашиваем солдата, может ли он брести по грудь в снегу. Может ли выдержать сумасшедший натиск противника. Перенесет ли тридцатиградусный мороз. Мы не спрашиваем — мы отдаем приказ! А он обязан его выполнить. И я не спрашиваю тебя, можешь ли ты командовать ротой. Я приказываю.

— Это огромная ответственность.

— Именно ответственность и есть твоя основная задача как командира роты.

— Я не знаю… Я боюсь вас подвести…

— Очень хорошо. Значит, ты будешь стараться, чтобы этого не произошло.

Комбат вернулся к столу. Встав к Калинину спиной, он прикоснулся к толстой странной книге, отстегнул старомодный ремешок и раскрыл ее. Алексею не было видно, что написано в книге.

— У нас очень мало времени, ротный Калинин, — сказал он, делая акцент на обращении. — Завтра утром рота отделится от батальона и выдвинется к деревне Потерянная. В двадцати километрах от нее на северо-западе расположена высота Черноскальная, которую занял враг. Вам необходимо уничтожить противника и взять высоту. Оперативные карты передадим вам завтра на рассвете. Тогда же получите сухой паек на три дня и боеприпасы.

Алексей слушал приказ, а в голове шумело, как после контузии. Панические мысли кружили надоедливыми мухами. Что делать? Как всё сложится? Он не умеет командовать. Он не справится. Зачем комбат приказывает захватить высоту, когда Алексей побывал лишь в одном бою, да и то в качестве наблюдателя?

— Там много немцев? — судорожно сглотнув, спросил он. — Я не силен в тактике.

— Всё приходит со временем. И тактические умения тоже. Немца там немного, но задание предстоит сложное.

Голова кружилась, Алексея слегка шатало.

— Задача ясна? — строго спросил комбат.

— Так точно! — автоматически выпалил молодой лейтенант, думая о том, что если он тотчас не окажется на улице, то грохнется в обморок прямо под ноги командиру.

— Можешь идти. Забудь о страхе. Ты справишься. Помни, что от тебя зависят судьбы многих людей. Я повторяю — многих! У тебя отличные солдаты. А старшина Семен Владимирович — лучший.

Не помня себя, Алексей вылетел из блиндажа. Он захлопнул дверь и припал к ней спиной. Голова кружилась, словно после карусели.

…(сгинул, проклятый! получи дулю!)…

Ему не справиться. Он не может командовать ротой. Он не умеет воевать. Его дело — читать на древнеславянском и, сидя в библиотеке, штудировать историю религий.

Появилась луна, высыпали звезды. Нетвердым шагом Калинин двинулся мимо костров, вокруг которых расположились солдаты. Он снова искал, но уже не взвод, а свою роту.

«Они не послушают меня, не станут подчиняться, — по пути думал Калинин. — Будут презрительно смотреть мне вслед и издеваться за спиной. Я умею быть вежливым, терпеливым. Но не смогу одернуть труса, наказать предателя или поднять их в атаку. Я не знаю, что сказать умирающему бойцу…»

Мороз крепчал. В тонкой шинельке было зябко. Наушники шапки «на рыбьем меху» Калинин опустил сразу после боя — точнее, после гибели Борового, — но холод пробрался даже сквозь них.

…Кажется, он уже должен был прийти в расположение роты. Алексей огляделся, но знакомые ему ориентиры скрылись в вечерней тьме. И тогда лейтенант направился к группе солдат, греюшихся у костра.

— …а он смотрит на меня ошалелыми глазами и кричит: «Магазин давай, мать твою!» Весь изматюгался, а магазин-то у него в руках!.. — рассказывал один из солдат.

Алексей около минуты мялся, пристроившись рядом и не решаясь прервать красноармейца. Наконец он собрался духом и, поймав секундную паузу в рассказе, громко спросил:

— Извините! Скажите, пожалуйста! Где можно найти третью роту?

— А тебе зачем? Ты кто? Может, вражий шпион? — Неожиданный и громкий хохот бойцов напугал Калинина и заставил втянуть голову в плечи. Солдаты хохотали так неистово, что у некоторых вываливались самокрутки изо рта.

— Нет, — тихо ответил Калинин. — Я — новый командир третьей роты.

В этот момент на него упал свет от костра, осветив лейтенантские кубики в петлицах. Солдатский хохот как отрезало. В наступившей тишине кто-то удивленно присвистнул.

— Вместо Борового, что ль?

— Да.

От группы отделилась могучая фигура.

— Сержант Ермолаев, командир первого взвода, — низким голосом произнес красноармеец, неуклюже отдавая честь. — Мы и есть третья рота, товарищ лейтенант.

Калинин неловко замолчал, не зная, что сказать, что спросить и вообще что ему нужно. Единственное, что вертелось в голове, это глупое: «Вот я, наконец, и нашел первый взвод».

— Вам, наверное, к Зайнулову, политруку, — подсказал Ермолаев. — Он вон там, у костра.

Мелким, почти семенящим шагом Калинин приблизился к костру, возле которого из плоских жестяных котелков ели трое. Алексей отметил про себя, что всех троих он уже знает. Невысокий старшина Семен Владимирович, политрук Зайнулов и украинец, который во время боя советовал Калинину лежать и не высовываться.

— Здравствуйте, — произнес Алексей.

— Ого! Привет, герой! — расплылся в улыбке украинец. — Живой, что ль?

— Присядьте, товарищ лейтенант, — спокойно предложил старенький Зайнулов. — Поужинайте.

— Спасибо, — ответил Алексей, так и оставшись на ногах. Он смотрел на старшину, который сидел к нему спиной и не собирался поворачиваться, игнорируя лейтенанта.

— Ты, кажись, у руководства побывал, — произнес украинец. — Не ведаешь, кого командиром роты назначили?

На какое-то мгновение Калинин замешкался.

— Меня.

Старшина вскочил так резко, что Алексей отпрянул. Острый взгляд уперся ему в лицо.

— Тебя?! — Калинин сразу стушевался под незримым, но невероятно мощным напором, исходящим от старшины. Он отвел глаза, уставившись в темноту. — Да ты даже свой взвод не смог найти!

— Он вон там! — показал пальцем Калинин.

— Какой из него, на хрен, командир! — воскликнул старшина, обращаясь к Зайнулову.

— Семен, остынь, — попросил политрук.

Старшина поджал губы и запустил свой котелок куда-то в темноту. Алексей посмотрел на украинца и уловил в его взгляде нечто похожее на жалость.

— От нас мокрого места не останется, если ротными будут ставить таких вот сосунков! — словно выплевывая слова, хрипло воскликнул старшина. — Он положит роту в первом бою, а потом будет оправдываться, что слишком молод для этой должности…

Калинин не знал, куда деваться от стыда. Когда о нем говорили в его присутствии, он чувствовал себя неуютно, а уж если говорили в оскорбительном тоне — и вовсе был готов провалиться сквозь землю.

— Семен, ты обязан подчиняться приказу, — сказал политрук. — Командование считает это назначение правильным. Сверху всегда виднее, чем снизу. — Старшина резко повернулся:

— Я даже слышать не хочу о тех, кто наверху, Зайнулов! Они смотрят только вдаль, а люди для них — муравьи под ногами.

Полагая, что высказал всё, старшина решительным шагом скрылся в темноте.

— Не обижайтесь на старшину, товарищ лейтенант, — произнес политрук. — У него личное горе. Как вас зовут?

— Калинин. Алексей.

— Так не пойдет, — нахмурился политрук. — Вы не в школе. Нужно по имени-отчеству. Я, например, Михаил Ахметович Зайнулов. А вы?

— Алексей Витальевич, — робко произнес Калинин.

— Привыкайте, Алексей Витальевич. Вы теперь командир роты, и негоже солдатам называть вас Лешей. Если допустите панибратство, не сможете отдать решительный приказ.

Алексей усвоил совет.