Андрей Уланов - Внешность обманчива Страница 5

– Нам точно известно, – продолжил Корин, – что Яйцо было у К'улиеши, когда он проходил таможенный досмотр. Также мы уверены, что он не отправлял его из номера. Судя же по тому, что Темные решили дождаться вас, в номере они Яйца не нашли.

– Может, плохо искали? – предположил я.

Полковник не удостоил мою версию даже презрительной усмешки.

– К'улиеши находился в космопорту почти сорок минут, – повторил он. – Одних только космолетов с массой покоя свыше двадцати килотонн за этот временной отрезок стартовало семнадцать. Что до остального...

Остальное мы могли представить и сами. Сотни полторы посудин поменьше, раза в три большее количество внутриатмосферных транспортников, тысчонка-другая пассажиров...

– Вы закрыли космопорт? – спросил я и почти сразу же осознал идиотизм заданного мной вопроса. СБ может многое, и я охотно верю, что у Бар Корина хватит полномочий на приказ о блокировании – но уже через несколько минут об этой сенсации верещало бы сто десять процентов новостных лент. Ибо Служба почти всемогуща, а для того, чтобы перекрыть все возможные каналы утечки информации, потребовалось бы всемогущество абсолютное.

– Нет.

– То есть, – подытожила Полли, – проклятое Яйцо сейчас может находиться где угодно.

– Ну, – задумчиво сказал я, – лично я бы исключил из списка, скажем, центр Солнца.

– Смешно. – Тон, которым полковник выцедил это определение, наводил на мысль о сосудах Дьюара. Или элементах Пелтье. Очень, очень холодно. Интересно, если я съем за раз кило пять мороженого... фисташкового или карамельного... мне удастся извлечь из себя подобную тональность? Или гортань будет способна лишь хрипеть?

– А обыскали?

– Мы работаем над этим.

Я не помнил, сколько именно квадратных миль уродует собой космопорт, но число это наверняка было большим. И обшарить их качественно, не прерывая при этом тамошний бешеный хаос, исключительно по недоразумению именуемый «нормальным рабочим ритмом» – задача из тех, на которые обычно посылают сизифов.

– На данный момент, – Бар Корин чуть довернул к себе винду, – обследовано примерно...

Он осекся, с недоумением глядя на вирт-экран, затем потянулся куда-то под стол – и в этот миг дверь... нет, не влетела внутрь, а всего лишь открылась.

За ней обнаружились три типа в сине-серых комбах – стоявший впереди невысокий человечек чем-то напоминал страдающего геморроем бухгалтера из сериала «Жизнь и смерть на станции Россошь-7», двое же крепышей за его спиной обладали настолько невыразительными и незапоминающимися лицами, что эмблемы отдела внутренних расследований СБ им, по моему скромному мнению, были не нужны.

– Полковник Бар Корин? – Вопрос бы явно риторический, поскольку выбрать из нас четверых кандидата на роль мирянина особого труда не составляло.

– Что все это... – Эту фразу полковник также не закончил, и помешал ему разряд станнера, пущенный одним из крепышей. Вбив в застывшего Корина еще две голубоватые молнии – чистейшей воды садизм, ведь станнерный передоз чертовски неприятная штука... впрочем, кто, кроме садистов, может служить в «инквизиции»? – безликие парни подскочили к столу, выдернули получившуюся из полковника статую и уволокли... куда-то.

«Бухгалтер» же остался. К сожалению.

– Не напомните, какой сегодня день недели? – вежливо спросил я.

Адресованный мне взгляд было весьма затруднительно классифицировать как приязненный – обычно так смотрят разве что в микроскоп, на инфузорию-туфельку. Впрочем, до ответа «бухгалтер» все же снизошел:

– Сегодня вторник.

Какая жалость. То есть я и так знал, что вторник все еще со мной, но вдруг? Если уж вокруг нас начали суетиться всякие эльфы, вампиры, черные маги и Яйца исчезающих видов драконов, то почему бы для разнообразия не случиться и какому-нибудь приятному чуду?

– Надеюсь... – Полли, когда захочет, умеет подниматься из кресла исключительно царственно. Правда, хочется ей этого редко – шедевры современного дизайна, к каковым относились здешние кресла, стоят дорого... и у нас в конторе их нет. – Вы проводите нас к выходу?

Я было понадеялся, что «бухгалтер» не перенесет подобной наглости и сомлеет. Увы, эсбэшник оказался вынослив и сумел отделаться всего лишь секундным замешательством.

– Разумеется, – от появившейся на его лице улыбки, по-моему, перекосило бы любого аспида. – Следуйте за мной.

Занятно – до кабинета Бар Корина нас вели минут пятнадцать. Обратный же путь к свободе занял от силы минуты три: коридор, лифт...

– Проходите.

...и посадочная площадка. Судя по смогу – метрах в пятистах над поверхностью.

На площадке имелись: флаеры «линкольн-авенджер», угольно-черного, как душа колониальной администрации, цвета, общим числом три. И люди в черных же пен-куртках, – правда, на сей раз эстетический эффект был слегка подпорчен нарукавными эмблемами – два метра роста и самую малость поменьше в плечах, общим числом десять. Оценив статичность лиц и прочих деталей организма парней как близкую к абсолюту, я решил, что комитет по встрече составлен из киборгов.

Весело. Я не помнил, сколько именно фирма «Линкольн» дерет с миллионеров – а люди с меньшим индексом благосостояния среди клиентов «Линкольна» не числятся – за свою последнюю модель, но думаю, что общая стоимость встречающей делегации за десять миллионов эко переваливала. А если – заслышав шипение за спиной, я обернулся как раз вовремя, чтобы сполна насладиться зрелищем закрывающегося люка, – еще прибавить к ним подкупленного эсбэшника...

– Не знала, что корпорация «Гико-транс» подрабатывает таксоперевозками, – фыркнула Мин.

– В любом случае, – парировала Полли, – эти такси мы не заказывали.

Девчонки пытались казаться храбрыми – неплохо, но объективной реальностью было то, что единственным вариантом дальнейшего пути пока что виделась лишь призывно распахнутая дверь среднего флаера. Правда, где-то в клубах смога позади флаеров имелся край посадочной площадки, но шансы достичь его лично я оценивал как исчезающе малые. Даже по сравнению с шансом научиться летать за время свободного падения от вышеупомянутого края до мостовой.

– Сидячую забастовку устраивать будем? – поинтересовался я.

– А сколько, по-твоему, она может продлиться? – безнадежно осведомилась Мин.

– Ну, если повезет, секунды полторы.

– Тогда не стоит.

Кабинет Бар Корина, решил я, был не в пример уютнее, чем у Главы Совета Директоров корпорации «Гико-транс». В частности, каких-либо сидячих приспособлений для посетителей здесь не предусматривалось. Единственный стул – гнутая никелированная труба и пластиковый диск, подражание так называемому «бизнес-стилю» конца XX века – находился под седалищем хозяина кабинета, а столь же псевдоантикварный стол служил ему же опорой для локтей. Больше никакой мебели в данном помещении не наблюдалось – даже вообразившая себя гигантским окном стена за спиной Главы вместо привычной молекулярной пленки мерцала голубоватым отблеском силового поля.

При виде этого чудо-окна я немедленно рванулся назад, угодил в лапы сразу двух киборгов, изобразил сеанс почти отчаянной борьбы... и порвал рукав куртки. Своей, понятное дело – пен-куртки здешних бармаглотов были сшиты, если верить моим отбитым пальцами, из армированного текс-лиазола.

Затем я начал зеленеть.

– Мой вид внушает вам столь явное отвращение?

– Не ваш, – прохрипел я. – Позади вас.

Смешно, однако Джордж Эрлинг Гико-младший обернулся – словно и впрямь ожидал увидеть нечто более отвратное, чем вид утреннего мегаполиса с четырехкилометровой высоты.

– Вам не нравится?

– У меня высотобоязнь...

...идиот, мысленно договорил я и, согнувшись, старательно... гм, обработал правый ботинок ближайшего киборга остатками эсбэшного кофе вперемешку с полупереваренной эсбэшной же булочкой.

Милс Гико-младший выглядел слегка ошарашенным – похоже, те, кого он приглашал в свой кабинет до сих пор, умудрялись как-то сдерживать рвотные позывы.

– Вызывать врача?

– Уже не надо, – с грустью произнес я и немедленно опроверг собственные слова, разукрасив левый ботинок своего конвоира все той же кофе-булочной гаммой. Люблю симметрию, она, говорят, оказывает успокаивающее воздействие на нервную систему.

– Врача, быстро! – рявкнул Джордж Эрлинг.

– И кровать, – оседая, прошептал я. – Пол такой твердый...

Очнулся я две минуты спустя, и стоило мне это немалых усилий. Не верите? Ну, сами попробуйте не вскочить пуганым кроликом, когда вам в шею тычут безыгольным инъектором с тройной дозой рдента-2Ц. Те еще ощущения, но я был настроен всерьез... и открыл глаза, лишь ощутив спиной нечто мягкое. Диван из конференц-зала, тоже псевдоантиквариат, но, к счастью, конец не XX века, а XVIII – я это парчовое уродство пару раз в новостях видел.

– Итак, – у милса Гико-младшего, похоже, имелась заранее заготовленная речь, и он был полон решимости ее произнести, – я ценю время, как ваше, так и свое собственное, и потому буду краток. Вы знаете, что мне надо. Назовите свою цену.