Лев Вершинин - Великий Сатанг Страница 5

Точно, тот самый! Или все же не он?..

Все равно. Если и нет, плевать, — там было много таких, любивших порассуждать о том, чего не знали. И это они, именно они, виновны во всем.

Такие, как горец-кайченг, в сущности, безопасны, как всякое быдло.

Такие могут жечь, грабить, убивать, но в конце концов умирают на бамбуке или, если подфартит, открывают на награбленное лавку в своей грязной деревне.

А очкастые книжники-горожане, забывшие в шкафах свои оранжевые накидки, бесясь с жиру, вбили им в головы идиотскую мысль о том, что свинья ровня человеку…

И самое главное: тот, кто писал подлые слова на аспидной доске, как и Снайпер, был родом из долины.

А вот этого уже нельзя ни простить, ни забыть!

Снайпер сдвинул кнопку предохранителя, беззвучно передернул затвор, поудобнее пристроил оружие на почти перпендикулярно стволу лежащей ветке-упоре.

Часы пискнули.

…Учитель еще не успел упасть, пятная кровью утоптанный дерн площадки, а Ту Самай уже знал, — даже не видя тяжело проламывающего листву тела, — что стрелявший мертв. Кайченг редко промахивался; те, кто промахивается, как правило, не становятся кайченгами.

За Оранжевой линией, как будто только этих — почти одновременно прозвучавших — выстрелов и ждали, пришли в движение переплетенные заросли кустарника. Глухо рыча, на ничейную полосу выплыли и двинулись на Восемьдесят Пятую заставу приземистые бронемашины, а за ними, пригнувшись к земле и часто залегая, выкатились чуть расплывчатые в полуденном туманце пехотные цепи.

Фигуры в полосатых комбинезонах хорошо ложились на прицел. Не ожидая команды, мальчики занимали места в траншеях, и лица их были совсем взрослыми; каждый из них сейчас казался едва ли не ровесником Ту Самая.

И был бой! Мелкий, привычный, без серьезных потерь. Пограничный инцидент из тех, что порою и не стоит включать в сводки. Не трудный бой и не страшный. Драчка. Спустя три часа огня и грохота семь бронемашин из десятка горели, словно праздничные лампадки, а остальные, пыхтя, утробно чихая дымом, дав задний ход, уползали вспять, за Оранжевую линию, и следом за ними отшатнулись — ползком же! — огрызки полосатой пехоты.

Ту Самай облегченно вздохнул и направился к штабной хижине — звонить в округ. Сколь бы ничтожна ни была стычка, об очередной провокации надлежало доложить без проволочек. Тем паче что гибель брата наставника чревата достаточно серьезными последствиями, вплоть до выговора в приказе…

Не успел он прокрутить рычаг полевого телефона, как восемь багрово-черных стрел, вырвавшись из-за дальних холмов, захлестнули заставу и смешали в крошеве желтые хижины, зеленый дерн и красные обрывки человеческих тел.

Восемьдесят Пятая погибла почти мгновенно, не успев огрызнуться. И к останкам ее уверенно и нагло двинулись, торжествующе задрав орудия, тяжелые густо-оранжевые полусферы — уже не легкие броневики, но тяжелые, неуязвимые для ручных гранатометов имперские танки.

И не было времени размышлять.

Ту Самай приподнялся. Подтянул колени. Сдерживая тошноту, встал на ноги, заставляя себя не шататься.

– Ладжок!

– Да, брат кайченг! — Один из чудом уцелевших мальчишек, тот самый, в не по росту большой форме с засученными рукавами, покачиваясь, вытянулся перед кайченгом.

– Борец Ладжок, беги! Доберись до штаба и скажи, что это война!

Паренек с ужасом смотрел в искаженное лицо командира — глаз, выскочивший из орбиты и повисший на тоненькой нитке нерва, придавал кайченгу вид ночного демона Гр’г, выпивающего души младенцев…

– Я не пойду!

– Это приказ!

– Я не пойду! — Голос мальчишки едва не сорвался в визгливый плач.

– Пойдешь… — Кайченг вытащил пистолет.

– Нет! — Ладжок, дрожа, помотал головой. — Я не боюсь смерти. Я клялся Любимому и Родному умереть, но не отступить.

– Мальчик, это война! — У Ту Самая дергались губы, и глазное яблоко трепыхалось из стороны в сторону, как маятник старинных часов. — Понимаешь?.. Это война, а у нас уже нет связи. Беги, сынок…

Почти просьбой прозвучал приказ, и, наверное, именно это заставило наконец парнишку сорваться с места и нырнуть в близкие кусты. Глубоко вздохнув, кайченг обернулся: за его спиной, сомкнувшись в шеренгу, стояли двое.

Полосатые цепи волнами перетекали Оранжевую линию.

Все стало простым и ясным.

Никакой боли. И, как всегда, — никакого страха.

– Образцовая застава Восемьдесят Пять! За Великую Свободу, за Любимого и Родного — вперед!

…И когда струя огнемета накрыла атакующего Ту Самая, он ясно увидел — обоими глазами! — смотрящие в самую глубину души строгие и ласковые глаза Вождя.

ОБЪЕДИНЕННОЕ МЕЖГАЛАКТИЧЕСКОЕ АГЕНТСТВО (ОМГА) сообщает:

…Популярная дринк-звезда Ози Гутелли прибыла на курорт Уолфиш-Бей, планета Земля, с большой концертной программой.

…В Порт-Робеспьере, планета Гедеон-2, состоялась торжественная церемония открытия первой сессии Общегалактической Конференции по проблемам добычи и использования боэция. С краткими приветственными речами выступили сопредседатели Подготовительного Комитета Ааво Р. Харитонов и Энтони Муравьев-Родригес.

…Сенсационная победа новобатумского «Реала» над «Челестой» в ответном матче одной восьмой кубка Галактики. Счет 6:0. Шансы «темной лошадки» растут. «Челеста» в панике!

…Обострилось положение на планете Дархай, Малое Магелланово Облако. Ограниченные столкновения вдоль демаркационной линии. По сообщениям наших корреспондентов, человеческие жертвы незначительны…

Глава 2

ДАРХАЙ. Пао-Тун

28-й день 7-го месяца 5-го года Свободы. Барал-Гур. 28-й день 4-го месяца 1147 года Оранжевой Эры. 24 мая 2198 года по Галактическому исчислению

Подтянутые седовласые люди, удобно устроившись в резных креслах, глядели друг на друга из кабинетов, разделенных многими сотнями километров, или, выражаясь по-местному, тысячами ке. Видеофон — великое изобретение человеческого гения — позволял им изредка видеться хотя бы так. Увы, личные контакты с некоторых пор были категорически исключены, а ведь они давно и хорошо знали друг друга, а здесь, на Дархае, до заварушки, пожалуй, что и сдружились. Роскошь общения с себе подобными воистину неоценима, тем паче что с планет, подобных этой, послов отзывают нечасто. Если вообще решают отозвать.

Что скрывать? Более всего хотелось им сейчас просто пожать друг дружке руки, приятельски похлопать по плечу и, чем черт не шутит, даже пропустить по стаканчику-другому. Но, и еще раз но! Местные политические дрязги, дикие с точки зрения мало-мальски цивилизованного человека, в конечном итоге привели не только к расколу страны, но и к разрыву Империи с Единым Союзом. Полномочный посол Союза остался в освобожденном от векового ига Пао-Туне; посол Демократической Конфедерации Галактики покинул город вслед за императорским двором. Впрочем, сие не было самым огорчительным: древний Барал-Гур с его несравненными горными курортами ему и раньше нравился больше.

Значительно горше пережили они прерванную пять лет назад традицию совместных рыбалок на уик-энд. А ведь бывало же, да и как бывало! Дон Мигель, к примеру, умел готовить циципао в белом вине, причем рецепта не раскрывал категорически. «Это воистину восхитительно!» — сказал Бессмертный Владыка, по недосмотру попавший однажды на их пикничок, и попытался всеми доступными средствами, вплоть до откровенного нажима на правительство Конфедерации, изъять секрет пряного, восхитительно острого деликатеса. Понятное дело, тщетно. Гневная нота, прочитанная разве что третьестепенными клерками, затерялась где-то в архивах, а дон Мигель после этой досадной случайности частенько сетовал коллеге Хаджибулле на вопиющую беспардонность молодчиков из отдела «Гр’г» секретной службы Чертога, чье стремление к кулинарным познаниям изрядно превышало их профессиональные способности…

Да, было время, было и кануло. А теперь, извольте, приходится сидеть, разделенными километрами, ке, гладкими стеклами экранов и остервенелой ненавистью азартно режущих друг друга аборигенов Дархая… Со строжайшей инструкцией: никаких разговоров без веских причин!

Впрочем, сегодня причина была. И не просто веская, а более чем. И конфиденциальность предмета беседы, напрочь исключая назойливое и почти неизбежное присутствие референтов, давала возможность перемолвиться словцом-другим и о личном, пусть даже совсем немного.

– Друг мой, позвольте принести вам самые искренние соболезнования в связи с невосполнимой утратой…

– Благодарю вас, дон Мигель.

– Улингер также искренне сочувствует вам. Он не так давно звонил мне и просил передать при случае, что потрясен до глубины души.

– Весьма признателен. Прошу передать мою благодарность господину Мураками.