Владимир Бочкин - Проект "Психея" (СИ) Страница 5

    - Простите. Но, по-моему, я поступил совершенно правильно, - спокойно возразил Аскольд. – Эллар – хороший исполнитель и раньше он вполне справлялся. Но сейчас чистюли сидят у нас на пятках. Проект красного сектора их просто взбесил. А Рюрик способен охладить пыл любого фанатика. Если бы не он, чистюли могли забрать подопытных. Но бог с ними, у нас есть другие кандидатуры. А вот потеря Доркатова была бы весьма чувствительной. Хорошо, что предателем оказался администратор, а не учёный.

    - Ни один учёный близко не подойдёт к чистюлям, - фыркнула Инна Сергеевна.

   - Ладно, оставим. Так что с психикой?

    Женщина пожала плечами.

    - Шок проявляется по-разному. Он дерзит и ёрничает, а она впала в ступор. Ни с кем не общается. От еды отказывается.

    - Чушь всё это, - сказал директор. – Вы слишком большое значение придаёте психологическому фактору. Помните, как раньше говорили «Партия сказала надо, комсомол ответил есть». Вот и вся психология.

    - Но настройка энергии будет проводится по всем параметрам. Это комплексная система.

    - Завтра увидим. Где Доктор?

    Инна Сергеевна пригладила прядь волос на плече.

    - Доктор Чаграй лично проверяет аппаратуру, всех техников загонял и программистов тоже. Все показатели перепроверяют снова.

    - Это правильно, - одобрительно кивнул директор. Он всегда любил слова «загонял», «перепроверяют» и прочие в том же духе. Правильные слова, полезные для работы. – Значит так. Девчонку накормить, даже если через задницу придётся кашу заталкивать. А первый объект готовить по плану.

    - Вы будете присутствовать лично? – спросил Аскольд.

    - Я буду присутствовать лично. Более того, со мной будет куратор от президента. Так что, потрудитесь не ударить лицом в грязь. Вы извели массу мышей и обезьян в своей лаборатории, но запас физически и психически здоровых людей в современной России сильно ограничен. Учтите. 

    Экран погас.

    - Здравствуйте Михаил Андреевич, я ваш бог, - сказал мужчина совершенно серьёзно. – Меня зовут доктор Чаграй.

    Вид его внушает уважение. Под два метра роста и косая сажень в плечах. Хоть сейчас гоняться за мамонтом. Густые чёрные волосы с проседью, полуседая борода. В белом халате. Большие чёрные глаза, не мигая, смотрят на меня. Он весь чёрно-белый, словно не подозревает о существовании цветного кино.

    - Я так сразу и подумал, - сказал я. – Только увидел вас и сказал себе «Бог мой!»

    Я имел честь лицезреть человека, по милости которого я наслаждаюсь здешним гостеприимством. Он возвышается надо мной как острый и твёрдый утес, с которого легко свалиться.

    - Удовлетворительно, - сказал доктор. – Вижу, выбор удачен. Что ж, с нетерпением жду великого дня. Адам Петрович, несмотря на занятость, выразил желание лично провести разъяснительную работу с первым добровольцем.

    Мужчина под полтинник. Гладкие волосы шоколадного цвета зачёсаны назад. Среднего роста, плотный, курносый. В таком же халате. Жизнерадостная физиономия записного оптимиста. Смотрит на меня с добродушной, задумчивой улыбкой питона, который выбирает себе кролика на обед.

    - С удовольствием, - сказал он с удовольствием.

    Чаграй размашисто вышел. У двери стоит охранник. Медсестра замкнула палату магнитной карточкой и встала рядом с мужчиной. Тот кивнул на стулья.

    - Присядем.

    Мы сели, и я поёрзал на твёрдой поверхности.

    - Слово «доброволец» мне особенно понравилось, - сказал я.

    Мужчина улыбнулся и положил руки на столик между нами. 

    - Я понимаю ваш сарказм, но мы вам делаем подарок, который может сделать только бог.

    Я помотал головой.

    - В этом месте столько серы, что у меня уши засорились.

    - Не скромничайте. У вас прекрасное здоровье. И оно вам скоро понадобится.

    В комнате не было окон и мне вдруг стало душно. Я потёр лоб. 

    - А может не надо?

    Он улыбнулся.

    - Вижу, мы поладим. Меня зовут Адам Петрович. Доктор Мельников. Не удивляйтесь. У нас докторов побольше, чем в лучшем госпитале. А я здесь один из главных научных шаманов.

    - Где здесь?

    - В одном продвинутом научном центре.

    - В Сколково?

    Он пренебрежительно махнул рукой.

    - Нет, не в дыре по отмыванию денег. Я имею в виду в реальном научном центре.

    - Есть и такие?

    - Очень даже есть.

    - И государство позволяет вам похищать людей?

    - А то как же, - сказал коренастый доктор Франкенштейн. – Нужен подопытный материал.

    - А нельзя было просто пригласить, ну там вежливо как-то.

    - Зачем? – удивился доктор.

    Я развёл руками.

    - Ну, я не знаю. Так более по-человечески, что ли. По закону. Ну, хотя бы, чтобы получить моё добровольное сотрудничество.

    - И вы бы согласились?

    - На что?

    - Вот в этом вся суть, любезный Михаил Андреевич. Я не могу вам сказать на что, пока не получу вашего согласия, а вы не согласитесь, пока не узнаете на что соглашаетесь. Замкнутый круг. Тупик.

    Я положил руки на столик и уткнулся головой в ладони. Снова потёр лицо. Когда же я проснусь? Отнял руки от лица. У доктора тёпло-карие глаза. В ярком свете искусственных ламп его фигура в белом халате казалась чем-то вроде любящего бутерброды ангела смерти.

    - И каков же выход из этого тупика?

    - Очень простой, - с готовностью сказал Адам Петрович. – Вначале доставить, а потом обсудить ситуацию и предложить сделку, от которой невозможно отказаться.

    - Что вы имеете в виду?

    - Очень просто. Теперь, когда вы понимаете, что мы люди очень серьёзные, а выбора у вас всё равно нет, мы с вами подпишем нормальный деловой договор. Я вам объясню ровно столько, сколько вам следует знать. Вы будете участвовать в опыте, который изменит жизнь всего человечества. Более того, когда я вам всё расскажу, вы сами будете меня упрашивать, на коленях умолять, чтобы я разрешил вам быть подопытным в этом эксперименте. Завтра великий день, который войдёт в историю науки. Но не сейчас, конечно, а когда будет снят гриф «секретно». Вы проведёте в нашем замечательном учреждении несколько недель, мы посмотрим результаты опытов, снимем все показания, понаблюдаем вас. А потом вы получите некое вознаграждение, в пределах разумного, и покинете эти гостеприимные стены. Под подписку о неразглашении, разумеется.

    - А если я всё разболтаю?

    Коренастый развёл руками и рассмеялся. Даже смуглая медсестра улыбнулась.

    - Вы ведь уже видели Рюрика в деле. Зачем спрашивать! Ни один нормальный человек, а вы нормальный, мы это уже выяснили с помощью специалистов, не захочет встретиться с этим людоедом ещё раз.

    Я обхватил себя руками и слабо улыбнулся. В ушах звенело от тишины. Палата звукоизолирована. Никогда не думал, что мне будет не хватать уличного шума.

    - Вы правы.

    - Вот видите, я же говорил, мы поладим.

    - А зачем нужно было пускать за мной такого зверя?

    Я невольно обвёл взглядом комнату, словно Рюрик прятался под кроватью и мог меня слышать. Доктор заметил моё движение и понимающе улыбнулся.

    - Чтобы вы сразу оценили серьёзность ситуации. Прониклись уважением к моменту.

    - Ясно. Можно тупой вопрос. А не проще было бы взять для опытов солдат?

    - Проще, но не сейчас. Министр обороны член христианского братства «Чистая истина». К тому же друг президента. Политика, ничего не поделаешь.

    - Чистюли?

    - Вы быстро схватываете ситуацию.

    - Президент заказывает музыку, но и с другом ссориться не хочет.

    - Вы прирождённый политолог.

    - Это да. И что же вы собираетесь предложить мне в качестве бога?

    Адам Петрович наклонился в мою сторону.

    - Я могу предложить вам бессмертную душу.

    Когда за визитёрами закрылась дверь, я лёг на кровать и закрыл глаза. Я понял, что живым меня отсюда не выпустят. И терять мне, в общем-то, нечего. А значит, у меня есть шанс. Надо только проявить терпение, без которого не выучишь четыре языка. И у меня его навалом. А надо всего ничего. Чтобы они расслабились и не принимали меня всерьёз.

    Вика лежала на кровати, свернувшись калачиком. Комната давила безликостью.  Девушка смотрела в зелёную стену. Белый цвет потолка слишком безразличный. Цвет обречённых.

    Человек без пищи может продержаться больше месяца. Лучше бы воду тоже не пить, но жажда нестерпима.

    - Какая же я слабовольная! – думала она. – Всё можно закончить за неделю. Но нет воли. Ненавижу воду. И так глупо всё получилось. Такая глупая жизнь. Только начала налаживаться. Зачем всё это! Для этого я родилась? Чтобы стать подопытной крысой! Они меня не получат. На этот раз нет.