Алексей Агеев - Под знаком императорского дома Страница 5

Стало очевидно, что в рубке сейчас сторонников у Эга было не в пример больше, чем у капитана. Эг не очень-то доверял старому волку или заранее готовился обмануть его при окончательном расчете.

– Это ваше последнее слово, Эг? – Капитан оставался совершенно невозмутим. Хотя на него уже было направлено оружие телохранителей. А горсть его верных людей держали под прицелом Эга.

– А вы считаете, что у вас есть какие-то шансы? – Эг захохотал, подавая пример своим сторонникам. Словно по команде те достали свои импульсники, игольники и прочие смертоносные игрушки. Вдруг нарастающее напряжение разорвал один-единственный выстрел. Залп старинного и очень мощного порохового пистолета разнес голову Эга, как гнилую тыкву удар молодецкого сапога.

– Шансы есть всегда. – Слуй, успевший незаметно выскользнуть из рубки, вихрем пробежав по ближайшим боевым постам, собрал целый отряд верных пиратов и теперь опустил пистолет, пропуская закованных в броню соратников. Через мгновение вся рубка была полна вооруженных сторонников капитана. Только в отличие от находившихся здесь, они были облачены в боевую броню экзолетов и держали в руках стандартное вооружение космодесанта.

Они легко разоружили застывших столбняком телохранителей убитого, попутно мощными затрещинами успокоив всех прочих. Связанных бунтовщиков начали выводить по одному, и вскоре в рубке остались только проверенные члены экипажа.

Бунт занял от силы минут пять. Но за это время корвет, перестроившись под правый борт, где крейсер получил наиболее чувствительные пробоины, медленно дрейфовал, временами сам пуская пар, что свидетельствовало о серьезных повреждениях.

– Нужно выгадать время. Может, они наполучали так, что мы их свалим. Дай мне Дака.

– Кэп, я на связи. – Дак, один из немногих, кто начинал вместе с капитаном и Слуем нелегкую карьеру пирата, разразился отборной бранью.

– За сколько ты сможешь эвакуироваться? – Вопрос поверг матерого пирата в шок.

– Я собрал только три сотни черепов. Что у вас там происходит?

– Дик, я спрашиваю, сколько нам нужно времени на сборы.

Дик был тертым калачом. Если Счастливчик не ругается матом, дела хуже некуда.

– Управимся за тридцать минут.

– Начинай готовиться, и еще… Возьми парочку ребят потолковее и оживите станции дальней связи. В прямом эфире попросите помощь.

– Что ждать?

– Возможно, на связь выйдет эскадра возмездия!

– Ну что? – Андрей неопределенно взмахнул в ответ рукой и устало протер глаза, сняв тактический шлем. Григ задал свой вопрос, полулежа в своем кресле, держась за пораженную руку. При очередном попадании, пробившем защиту, сработали системы аварийного жизнеобеспечения и безжалостным потоком высокотемпературной пены, затягивающей дыры, Григу сожгло весь левый бок. Корабельный автоматический хирург смог спасти человека, пожертвовав рукой до локтя.

– Анализатор дает только один ответ.

– Что шансов у нас нет… – усталый голос капитана довершил безрадостный ответ Андрея.

– Почему? – Григ дернулся, но тут же опал от боли. Болеутоляющих на всех раненых не хватало, и кололи только необходимый минимум.

– Корвету не выдержать совместной атаки десантных катеров и крейсера. Наши двигатели способны только еще на дюжину рывков. – Капитан с проклятьем швырнул шлем скафандра в собственное кресло.

– Как там? – Андрей рукой указал на герметичную дверь боевой рубки, откуда только что зашел капитан.

– Скверно. Половина экипажа погибла. Почти все отсеки разгерметизированы. Из всех орудий может стрелять только наш главный калибр. Силовое поле держится только на трех импульсных чашках. И последнее, защита силового реактора на последнем издыхании.

– Сколько?

– Двадцать процентов. – Дальнейшие объяснения были излишни. Как только защита реактора падала до пяти процентов, происходил мини-бум. После чего от корабля оставалась только кучка разлетающихся во все стороны атомов.

– Какие будут соображения? – вопрос Грига был адресован, естественно, Андрею. Но тот лишь покачал головой.

– С таким букетом выход лишь один – садиться. Тянем время и плюхаемся возле арсенала. Его поле прикроет нас.

– Поле прикроет, а вот захотят ли они прикрыть нас, – это еще вопрос.

– Упрямые черти. Отвалили бы под защиту арсенала и не отсвечивали. Хорошо, что мы им прилично накостыляли. – Слуй еще раз окинул внимательным взглядом командирскую рубку. Все последствия мятежа были ликвидированы полностью: труп убрали, кровь затерли.

– Нам тоже перепало. Меня, если честно, волнует, где мы возьмем деньги на ремонт, контракт-то сорван, и не с кем-нибудь, а с «этим»… – Счастливчик вдруг замер с раскрытым ртом и бессвязно выругался.

– Что? – спросил Слуй, бросив взгляд на офицера связи. Тот, молча, показал пальцем вниз.

– Как в шахматах, пат. Дак только что подтвердил мои подозрения. Ровно через шестьдесят минут я увожу крейсер.

– Эскадра возмездия?

– Хуже.

– Что может быть хуже? – вопрос оператора стыковочных модулей, молодого пирата, был риторическим. Хуже эскадры возмездия может быть только две эскадры возмездия.

– Приказы? – вахтенный штурман все понял с одного намека.

– Курс домой. – Капитан развернулся к Слую и отрывисто бросил: – Черепа на заморозку.

– Есть… – Слуй помедлил секунду, тихо добавив: – А корвет?

– Есть выход, – зло отозвался Счастливчик, пришедший в бешенство от предстоящих трат.

Спустя десять минут из огромной туши крейсера вывалились три хищных силуэта боевых перехватчиков. Это были не медлительные транспортники и даже не шустрые десантные катера. Корвет ждала напасть похуже. «Пираньи» – именно так именовались эти смертоносные машины во всех военных каталогах империи.

Наделенные мощным вооружением и могучими двигателями, «пираньи» имели только один недостаток – слабую броню. Их бросали в бой, когда требовалось растерзать подбитый звездолет, окончательно превратив его в одну большую братскую могилу. Отсюда и название – «пиранья». Трудно описать степень бешенства старого пирата, раз он решил рискнуть своими самыми ценными катерами.

– Два рывка, – одними губами выговорил Андрей, нежно сжимая руками рули штурвала, как учили – сжать, но не задушить.

– Что? – не понял второго пилота капитан.

– Приготовиться к экстренному входу в атмосферу. Стравливай весь воздух из отсеков.

– Принято. – Трамп ввел команду и выжидательно посмотрел на своего второго помощника.

– Давай. – Андрей чуть качнул штурвал, принуждая корвет начать неторопливый разворот, на самой границе дальности ракет арсенала.

Удар декомпрессии был ощутим, даже здесь в самом защищенном отсеке корвета. Сейчас их «колючка» окуталась клубами воздуха, создавая ложное впечатление полной незащищенности. Белесый пар стремительно таял, и «пираньи» решились. Слаженно три хищных силуэта бросились в атаку.

Залп: один, второй, третий. Корвет содрогался, лишенный защиты, он наполучал уже столько, что теперь действительно представлял собой груду металлолома вкупе с тлеющим пластиком.

Перехватчики веером развернулись над истерзанным корветом и юркнули в разные стороны. Именно этого момента и ждал Андрей. «Газ до отказа» – измученные сервомоторы даже не взвыли, они застонали от запредельной нагрузки, но в последнем, быть может, усилии послушно выполнили маневр.

«Арр…» – Содрогнулся главный калибр, и «пираний» стало две. «Арр…» – Вновь корвет содрогнулся, и еще одна «пиранья», закрутившись, резко ушла в атмосферу, где стала легкой добычей ракет арсенала.

Но на этом чудеса и закончились. Шальной залп уцелевшей «пираньи» вывел из строя последний довод корвета – главный калибр. Теперь звездолет окончательно превратился в настоящую братскую могилу, где шанс выжить зависел только от прочности защиты силового реактора.

– Семь процентов, кэп, силовая защита на пределе, – Андрей несколько раз позвал капитана, но тот был без сознания. Уцелевшая «пиранья» остервенело, в яростном азарте добивала корвет. И от бесчисленных попаданий почти весь экипаж валялся в отключке.

Радиосвязь не работала. Выхода не было. Окончательно потеряв ход, звездолет медленно падал, притягиваемый тяготением планеты. Ждать больше было нечего. Откинув прозрачную бронебойную пластину, прикрывавшую кнопку самоликвидации силового реактора, Андрей упер плохо слушающие рули высоты вниз и надавил, как прозвали эту большую белую кнопку во флоте, «цветок скорби» изо всех своих сил…

На всех боевых постах арсенала царила особенная тишина. Матерые профи до сих пор находились под впечатлением последних минут боя корвета с крейсером.

Чуть позже, глядя на экран монитора, где мощные периферийные рабочие станции арсенала реконструировали последние мгновения жизни корвета, Элиот тихо позвал: