Игорь Вардунас - Метро 2033: Последний поход Страница 5

– А я пока не умею, – вздохнула Лера и, спохватившись, вытащила из кармана куртки томик Библии. – Но книга у меня есть!

– Ты родилась до войны? Сколько тебе лет?

– Двадцать три.

– Крещеная?

– Что такое крещеная? Нет… не знаю, – девушка вновь смутилась от незнакомого слова, но, вспомнив про подарок Птаха, нашлась и положила руку на грудь. – Но крестик ношу.

– Понятно. Значит, частично воцерковленная.

Взяв у собеседницы книгу, священник неожиданно почувствовал, как девушка вздрогнула от случайного прикосновения. Не подав виду, он отвел взгляд и бережно перелистнул несколько страниц.

– Священное Писание. Откровение Иоанна Богослова. Звезда-полынь и саранча из дыма, – с грустью усмехнулся он. – Семь печатей и трубящие ангелы. Конец света. Апокалипсис.

– Там про это написано? – удивилась девушка.

– Да. Только с тем отличием, что его должен был устроить Господь, обрушив свой гнев на города в виде огня и серы. Но, как видишь, мы в этом деле его чуточку опередили. Ирония. Береги ее: не думаю, что в мире осталось много таких книг. Быть может, однажды она снова поможет человечеству обрести дорогу к свету во всей этой непроглядной тьме.

Приняв из рук священника Библию, Лера аккуратно засунула ее обратно в карман куртки и встала с тихонько скрипнувшего стула.

– Вы помолитесь за меня? – она с затаенной надеждой взглянула на настоятеля.

Глаза девушки показались ему восхитительными. А еще в них было столько боли. Того успевшего накопиться с возрастом, отчетливо различимого привкуса горечи, отличавшего ребенка от взрослого.

Эх, ты. Робкий бесхитростный цветок, вопреки всему чудом выросший на развалинах третьего тысячелетия. Как скоро твоя чистая, рожденная до войны красота начнет неумолимо вянуть, и ты превратишься в серокожего морлока с выцветшими безжизненными глазами, обреченного до конца своих дней влачиться под давлением беспросветного серого неба, плачущего отравленными слезами?

Отец Михаил внутренне содрогнулся, продолжая смотреть на девушку, чистое лицо которой в его воображении на мгновение заслонила уродливая тень.

А может, Господь в своей любви смилостивится, и ее минует чаша сия. Ответа у священника не было. Не ему было уже решать.

– И не только за тебя, но и за всех тех, кому это может принести пользу и успокоение, – с мягкой улыбкой кивнул отец Михаил.

– Тогда еще и Азата упомяните. Он из команды, – девушка смущенно опустила взор, вспомнив, что так и не удосужилась представиться. – Кстати, меня Лерой зовут. Лерой Степановой.

– Раба божия Валерия. Красивое имя. Значит, сильная. А я отец Михаил. Или просто Мигель. Знаешь, я… я ведь хоронил твоих родителей.

В голову Леры словно набили ваты. Она посмотрела на него долгим невидящим взглядом. Что тут еще ответишь?

– К ним плыла я, а хоронили вы, – наконец медленно проговорила она. – Странно, правда?

Она судорожно выдохнула, ощущая, как начинает щипать глаза.

– А силы… кому они теперь нужны. Для чего тратить-то. На кого.

Лера помолчала.

– Можно, я иногда буду сюда приходить?

– В любое время, когда захочешь, – ответил отец Михаил.

Вернувшись на лодку и без аппетита проглотив положенную порцию остывшего ужина из обрыдлой рыбы и склизких, опять разваренных Паштетом макарон из оставшейся пайки «Грозного», за двадцать лет вообще потерявших вкус, Лера забралась под одеяло в своей каюте, но еще долго не могла заснуть, вспоминая разговор с отцом Михаилом.

Даже ставшие своеобразным ритуалом вечерние игры с Чучундрой, хоть как-то отвлекавшие от невеселых дум, сейчас вылетели из головы. Поэтому предоставленный сам себе зверек забавлялся в углу с катушкой из-под ниток, катая ее лапками туда-сюда.

Слушая размеренный шорох, погруженная в свои мысли девушка с облегчением чувствовала, что от сердца немного отлегло. И знала, что кошмаров больше не будет.

Но она ошибалась.

Дядя Миша-а!..

Лера, нет!

Снова и снова во сне ее настигал собственный крик и спуск крючка «Бизона», застрелившего разбойника. Кошмар не хотел отпускать.

«Судовой журнал.

Земля королевы Мод. Исследовательская станция “Новолазаревская”.

Время стоянки – … – ые сутки.

Поиски вируса, хранящегося на заброшенной немецкой станции, увенчались успехом, но мы не смогли совладать с заразой, которую по неосторожности выпустил один из членов экспедиции. К нашему сожалению, стало очевидно, что с помощью этих штаммов не получится очистить Землю от радиации, как первоначально предполагалось.

Неужели такой путь и столько жизней наших соратников были потрачены зря? По прибытии большая часть команды погибла в результате столкновения с австралийскими головорезами, напавшими на полярную базу. Все тела погибших были захоронены согласно военному времени и климатическим особенностям материка.

В расположенной около разрушенной “Новолазаревской” церкви Святой Троицы обнаружен настоятель испанского происхождения отец Михаил, который во время бойни укрыл у себя Дженни Тахому, считавшуюся пропавшей без вести. Хоть какие-то хорошие новости.

Пока еще держимся, но команда падает духом. Требуется как можно скорее что-нибудь предпринять.

Не верится. Но нужно смотреть правде в глаза: мы намертво застряли в Антарктике, хотя ущерб, нанесенный взрывом, еще не ясен. Очевидно одно – своими силами мы “Грозный” вряд ли починим.

Принявший командование судном старший помощник Тарас Лапшов».

– Короче, мужики, что делать будем? – Батон оглядел собравшихся в кают-компании людей. – Пора принимать окончательное решение, пока и мы тут кони не двинули. Или заразу эту не подцепили.

Несколько человек кивнули. Для каждого было совершенно очевидно, что после разрушения «Новолазаревской» долго оставаться на одном месте нельзя, даже принимая в расчет ресурс и продовольственные запасы «Грозного». Нужно срочно решать, каким образом сдвинуть поврежденное судно с места.

– Эх, ребятушки, ребятушки. Растеряли мы всех, – вот уже в который раз Тарас покачал головой, вспомнив Колотозова, Марка, Азата, Колобка. При одном упоминании о погибших членах команды у вынужденного принять командование лодкой старпома опускались руки. Как справляться с такой махиной без специально обученных людей?

– Но сидеть на одном месте смысла не имеет, однозначно.

– Мы тут как-то двадцать лет перетоптались, и ничего. Не сахар, разумеется. Но как-то все-таки жили, – пожал плечами один из спелеологов по фамилии Ворошилов. – Пока вы не пожаловали.

– Но станция теперь разрушена, – заметил Савельев.

– Я про что и говорю. Вашими усилиями. Все, финита! О.А.К.[5] больше не существует!

– А мы-то тут при чем? – вскинулся Паштет. – Ну-ка поясни, приятель.

– Наглядно? – поднимаясь, поинтересовался Ворошилов.

– Ишь ты, борзый, – взвился вслед за приятелем Треска. – Ну, налетай! В печень или бочилу?

– Да тихо вы! – не глядя, шикнул Савельев, вслушиваясь в хрипловатую речь соседа.

– Я говорю, на «Новолазаревской» остался «Крейсер Берда», – перевел слова подавшего голос Зэфа метеоролог.

– О-о-о. Да не начинай ты снова, брат, – закатив глаза, скривился Рэнди.

– Что это еще за шняга? – нахмурился поостывший Треска.

– Во время Второй мировой построили один уникальный колесный вездеход, – Макмиллан снял шляпу и, положив ее на стол рядом с кружкой, почесал бороду. – Ну вы, Россия, и деревня. А на таких рыбах плаваете.

– Полегче на поворотах! – пригрозил Батон, но его жестом остановил Тарас:

– Дослушаем. Я вроде что-то припоминаю.

– В тридцать четвертом тут, у черта на рогах исследователь и путешественник Ричард Берд искал приключений на свою грешную задницу. И в результате нашел. Сто пятьдесят тысяч баксов было угрохано в этот проект. Несусветная по тем временам сумма. Но все накрылось медным тазом. Уже в пятьдесят восьмом наши опомнились, откопали, посмотрели-пофотографировали и свалили отсюда на хрен. Еще до нас с Мичем вездеход на станцию откатили, а по миру слух пошел, что он утонул или его инопланетяне сперли. Ха!

– Его сконструировали в тридцать девятом, – взял слово Зэф. – Два двигателя по сто пятьдесят лошадиных сил вращали роторы спаренных генераторов, а трехметровые колеса приводили в движение встроенные в каждое электромоторы по семьдесят пять литров. А на крыше у него даже есть небольшой самолет, рассчитанный на пять пассажиров.

– А если полететь? – с надеждой спросил ничего не понявший Паштет, уловив только мысль про самолет. – Оседлать эту штуковину и свалить к чертям собачьим?

– Куда? – с горечью ответил Тарас. – Куда ты намерен свалить? По кругу на ледышке кататься туда-сюда? Лететь… Да и горючку-то где взять?