Алексей Рудаков - Наёмник Страница 5

Улица. Обычная не широкая улица. Дома с выбитыми стёклами. По улице катится толпа, приближаясь к камере – видны бегущие в панике люди. Мужчины, женщины, кто-то тащит за руку детей, кто-то бежит в обнимку с кошкой.

Сдвиг камеры – посреди улицы стоит мужчина в форме службы охраны и растопырив руки что-то кричит. Что именно – не слышно на фоне общего шума – стрельба и взрывы создают фон, надёжно перекрывающий его слова. Мужик размахивает руками, указывая куда-то в сторону. Куда это он машет? Косые тени зданий помогают мне быстро прикинуть – куда он указывает. На запад? Зачем? Чёрт…там же река! Внезапно мужик дёргается и падает сначала на колени, потом плашмя на мостовую – и тут же на него накатывается обезумевшая толпа. В следующий миг люди подбегают к камере и сбивают её своей массой. Несколько секунд камера ещё работает, демонстрируя различные ноги, ботинки, мостовую а затем отключается.

– Это был Начальник Службы Городской Охраны, – жадно глотая воду из пластиковой бутылочки говорит появившейся в кадре журналист. Теперь он выглядит точно так же, как и в начале репортажа – частично оборванный и с битым лицом.

– Террористы застрелили его, а мне едва удалось вырваться с пути толпы, отделался легко, – он пытается улыбнуться и продолжает что-то говорить, но я его не слушаю. Перед глазами – медленно падающий Начальник Охраны. В его шее, сзади, в узкой щели между краем шлема и воротом бронника красноватым цветом на миг проявляется прицельный маркер. Как раз такой, как у пары снайперов первой линии. Странно что выпустили так, не стерев. Забыли или не обратили внимание?

Тем временем передо мной снова появляется симпатичная дикторша. Правда теперь на её руке появилась траурная повязка.

– Планета скорбит по погибшим мирным людям, – с огромной грустью говорит она и на её глазах – камера наплыла, теперь её лицо занимает практически всё пространство, – на её глазах слёзы.

– Губернатор объявил трёхдневный траур. Город будет восстановлен, а все преступившие закон испытают на себе Справедливость Федерального Правосудия!

Угу, конечно. Испытаем. Сегодня же вечером. В кабаке. На федеральное бабло испытывать будем.

Я уже готов отключить канал, как на экране снова появляется тот же журналист. Теперь он отмыт, ссадины залеплены пластырем. Он и кто-то ещё сидят в глубоких креслах и что-то горячо обсуждают. А…вот и бегущая строка. Эксклюзивное интервью с участниками… дальше не читаю.

Крупным планом показывают лицо журналиста. Мужественное, с лёгкой сединой у висков. Но вот что-то в нём не так. А что – не могу понять. Что-то режет глаз. Пытаюсь присмотреться, но тут экран отключается.

По корпусу Петровича пробегает лёгкая дрожь, короткий резкий удар и голос ротного:

– Подъём, сонные задницы. Прибыли. Строиться не будем. Бабки за боевой начислены. Корабль отдыха пришвартована по правому борту.

Восторженный рёв полусотни глоток перебивает его слова.

– Разорались, кобели, – рыкает он, но беззлобно, скорее для порядка.

– Душ принять не забудьте, гиганты секса. Не хочу потом за вас краснеть! Вольно, разойдись!

Я покидаю Петровича одним из последних. Что делать…Нубы всегда сзади. В обзорном иллюминаторе нашей базы проплывает планета. Та самая, где пару часов назад от наших рук погибло несколько сотен неповинных людей.

– Первый боевой? Корежит? – мне на плечо ложится рука и я поворачиваюсь. Рядом стоит мой «старик». Ветеран, которому дали курировать нубов. Ему – конкретно меня.

Киваю.

– Забудь. Прими душ и пошли бухнём. Всё через это проходили.

– И ты?

Он молча кивает и подталкивает меня внутрь корабля, по дальше от иллюминатора.

Уже в душе я понимаю, что было не так с тем журналистом. Его царапина волшебным образом перекочевала с одной половины лица на другую, оставив на своём месте нетронутую кожу. Что ж…Бардак он везде и неистребим.

Глава 2

Два дня отдыха пролетели быстро, гораздо более быстрей, чем хотелось бы легионерам. Нам, нубам, также перепал приличный кусок веселья, даже не смотря на то, что нас обслуживали по остаточной, нижней планке. А что вы хотели? Дедовщина она везде, даже среди офицеров. Уверен, что нашему лейтенанту и близко не светило провести хоть часок в обществе тех модельных див, которые были заряжены под Примарха. Под и над, как говорится.

Но, что бы быть объективным должен заметить – Примарху нашему было не досуг. Или сук. Как вам угодно. На планете внизу назрел и прорвался скандал. И, как это обычно бывает, нашлось немало желающих погреть руки да и просто пропиариться на этом скандале. Всё началось с того самого журналиста, который сделал репортаж из Энска. Уж не знаю – был он пьян или просто получил хорошую котлету денег, но одно издание, чей спонсор неровно дышал к Империи, опубликовало интервью, в котором он рассказывал о штурмовиках над городом, делая жирные намёки на истинную причину гибели людей. И намёки эти не то что бы прямо, избавь Бог, но наводили читателя на мысль, оставляли послевкусие такое, что начали возникать вопросы – а что это за террористы такие – ни требований ни заявлений? И что это Легион у нас над головами висит? А были ли у Легиона спуски с орбиты в тот день?

Не, Легион ни в чём не обвиняли, пока не обвиняли. Но всё чаще, на различных ток-шоу начали возникать и обсуждаться вопросы – пока достаточно мирные, нейтральные. Типа – а как вы, уважаемый эксперт, думаете – не мог бы, конечно исключительно в теории, Легион быть рядом с Энском? Или – госпожа дипломированный психолог – а что вы думаете о ментальном состоянии бойцов Легиона? Могли бы они вот так, хладнокровно, разбомбить мирный город и истребить мирное население?

На одно такое шоу я нарвался, когда отдыхал в баре, после оприходования последнего розового талона на интим услуги третьего Р-класса. Р – значит для рядовых. Ну а третий класс – сами понимаете. На гражданке я бы и не взглянул на подобных бабочек, точнее бабушек, но ведь халява! Не пропадать же добру. Да и всё одно – оплачено.

Вот я и сидел в баре попивая хорошее пиво, оно было одно – и для офицерского состава и для нас – рядовых. Пил, похрустывал сухариками – снимал стресс от прошедшего посещения короче, а, заодно и на экран пялился. А там как раз крутили очередное ток-шоу. Пышнотелая дама, возрастом близкая к той, откуда я только что поспешно ретировался, заумно рассуждала о нашем, Легионерском значит, психотипе. По её словам выходило что мы все кровавые маньяки-убийцы, живущие только одной мыслью – как бы по больше невинной крови пролить. Вот прямо так – утром встаём и сразу ножи точим. Офицеры наши – поголовно сексуальные маньяки и извращенцы, а Примарх… – тут она так выкатила глаза, что я подумал, что вот ещё чуть-чуть – и они покинут её лицо и зависнут на усиках – как у крабов или креветок. Общий смысл её бурного, во всех смыслах, спича, сводился к тому, что Легион – зло и его надо гнать, гнать и гнать – и с орбиты и с Системы и из Галактики. Оппонентом ей выступал некий бритый и сильно татуированный качок со взглядом маньяка-дебила на полставки. Эта личность не могла даже построить грамотную, да какую там грамотную – простейшую фразу, отделываясь односложныви возгласами типа «Бред!», «Враньё!» и «Дура», с последним я, впрочем был согласен. Данного типа, едва камера наплывала на него, представляли как бывшего Легионера, не упоминая ни номера его Легиона, ни годы его службы, ни – тем более операции где он мог бы принимать участие. Но информационная плашка всплывала регулярно, напоминая зрителям – кто этот тип. Но что самое неприятное – зал поддерживал тётку, сопровождая каждую её фразу аплодисментами и одобрительным гудением. Как реагировали на псевдо-Легионера говорить не буду. В конце концов этого дебила выгнали из зала под одобрительный свист публики и дама толкнула заключительную речь – что вот так надо поступить со всеми его сослуживцами.

Двух мнений быть не могло – козёл отпущения был выбран.

Я ни разу не спорю, что Легион это собрание тех ещё отморозков и убийц, и что большинство из них не пустят даже на Каторгу, серьёзно опасаясь за нравственный облик ЗК, но вот так топить своих союзников… В общем данные шоу лишний раз отлично показали мне, что политика это ещё более грязная вещь, чем наше занятие.

Всё хорошее быстро заканчивается – два бездельных дня пролетели как один миг и мы все были собраны на ангарной палубе нашего носителя для возобновления нашей службы.

– Что я могу вам сказать, орлы. – вещал наш лейтенант.

– Последняя операция, признанная успешной и полностью оплаченная, тем не менее вышла не совсем так, как бы нам хотелось. Скажу честно, – он решительно рубанул воздух ладонью:

– Мы своё отработали полностью. Но… – он поморщился:

– Политиканы наверху решили переменить карты. Возможно некоторые из вас смотрели местную, так сказать, анал-итику, – он выделил голосом первую часть слова и по строю прокатился не очень-то и сдерживаемый смешок.