СЭО. Вирус безграничных возможностей - Алексей Юрьевич Булатов Страница 5

– А это что у тебя такое? – показала она на него.

– Не знаю, вчера где-то вляпался, не могу отмыть.

– Ну-ка, дай посмотреть, – Надя требовательно взяла руку, отодвинула рукав и начала рассматривать странный нарост, похожий на слизь. Она потрогала его пальцем и попробовала отряхнуть. Слизь возвращалась на место, как желе в стакане, после того как из него вынимали ложку. – Фу, гадость какая, ты мыть пробовал?

– Да, стиральным порошком и мылом, никак не смывается.

– Очень странно, может, керосином, у тебя есть же керосин?

– Да, есть, хорошая идея, сейчас попробую.

– Ну ладно, я пойду. Вечером заходи, чаю попьем.

– Хорошо, Надя.

Надежда, с тревогой взглянув на Александра, развернулась и пошла по тропинке в сторону калитки. А Александр вернулся в дом, где выпил еще кружку пива.

«Пожалуй, сегодня пивом нужно ограничиться, а то завтра придется без машины в город ехать», – пробормотал Александр и убрал початую бутылку рома в шкафчик. Причина была, конечно, не в том, что Александр боялся поехать без машины. Пожалуй, каждый раз он возвращался за машиной вечером в понедельник, а то и во вторник. Дело было в приглашении Надежды, которую он любил с самого детства. И попить с ней чаю он должен был обязательно, а прийти к ней бухим было невозможно в его понимании.

«Да что это такое, – вздохнул Александр, глядя на руку. – Попробую керосином и ацетоном тебя, что ли, оттереть». В сарае был целый набор химических компонентов, были даже концентрированная азотная кислота, кристаллический йод и много других элементов. Отец Александра был химиком, и после него осталось очень много всякой интересной хрени, как называл это Александр. Сейчас он решил попробовать разного рода растворители и заметил странное свойство новообразования на его запястье. Оно разбегалось от жидкости, которую Александр пытался на него вылить, и жидкость спокойно стекала на пол, как будто никакого образования на руке и не было. Сначала Александр попробовал керосин, потом бензин и ацетон. Спустя какое-то время он решился на кардинальный поступок. То ли выпитое пиво, то ли еще что, но до конца, что это дело бесполезное, до Александра дошло только тогда, когда он плеснул себе на запястье кислоту.

Острая боль от ожога дошла до мозга спустя пару секунд. Едкий запах разнесся по сараю.

«Блин, что я наделал», – прохрипел Александр и, сдерживая руку, выбежал из сарая. Боль была адской, ожог от кислоты распространялся по всей руке. Через минуту уже жгло практически всю кисть, руку до самого локтя. Кусая губы, чтобы не закричать, Александр бросился в дом, где засунул руку в раковину и пустил воду. Из глаз текли слезы, ощущалась боль, боль, боль.

От холодной воды боль начала проходить, превратившись сначала в пульсирующую, а потом исчезнув совсем. Александр поднес руку к глазам и посмотрел на запястье. Шрамы на глазах затягивались под слизью, и боль уходила.

«Ого, эта штука меня, что, лечит?» – сказал Александр, явно удивленный. Боль прошла, как будто ее и не было, хотя по идее кислотный ожог даже под водой должен был болеть еще очень долго. Но боль явно исчезла. Александр водил кистью туда-сюда, прислушиваясь к чувствам. Боли не было, функции руки были в норме. Теперь он на эту слизь взглянул с большим интересом.

«Что ты такое? Откуда ты у меня взялась? Хотя это неправильный вопрос, откуда ты взялась у меня, я понимаю, а вот откуда ты взялась в моей яме, я не в курсе, если вообще кто-то может быть в курсе. Но оно явно живое, или она, или оно, что это вообще такое? Текущая на вид, похожая на слизь».

Допив пиво, Александр повесил свои вещи сушиться. Вещи были, конечно, чище, чем утром, но до полной чистоты было очень далеко. «Наверное, все-таки к Наде на чай я сегодня не пойду. Она меня будет ругать за неопрятность, а я не хочу. Лучше тогда бахну остаток, уже и на этом закончим эту субботу», – подумал Александр и осуществил задуманное. По верху пива, на голодный желудок ром лег тяжелым грузом и сразу ударил по мозгу. Походив какое-то время по участку, Александр бахнулся на старое кресло под тремя березами и отрубился.

Пришел он в себя кристально трезвый, без единой капли похмелья где-то через три-четыре часа. Открыв глаза, он недоуменно огляделся. Состояние было вопреки ожиданиям крайне положительное. Это после двух бутылок рома и четырех пива?! «Так не бывает, что это со мной, может, я еще сплю? – подумал Александр, вставая со старого, полусгнившего кресла и озираясь по сторонам. – Может, я проспал сутки? – размышлял Александр. – Нет, не может быть, явно суббота, вечер. Сейчас часов пять или шесть или все-таки уже воскресенье? Это я, так чудом избежав похмелья, попал в воскресенье? Как так? Может, ром такой хороший? Да ну нет, от такой ядреной смеси, что я в себя влил, мне явно должно быть существенно хуже, чем было утром, а мне явно хорошо, намного лучше, чем вообще можно себе представить. Все-таки, видимо, проспал я больше, чем нужно».

Решив проверить, сколько времени на самом деле прошло, Александр решил сходить до Надежды. Подойдя к веревке, на которой висела одежда, он попробовал ее на влажность. Она была еще влажной, значит, все-таки времени прошло не очень много. Решив все-таки сходить к Наде, он снял одежду и направился переодеваться в дом. Переодевшись в еще влажную рубашку и штаны, он пошел через калитку напротив. Тихо зайдя во двор, он интуитивно напрягся и взглянул на место, где раньше было крыльцо, на котором в старые времена всегда сидела бабушка Надежды. Строгая и всегда внимательная. Пройти мимо нее незамеченным было невозможно, что-то утаить тоже. Ее всевидящее око преследовало Александра с самого детства, когда он входил во двор Надежды. Вот уже десять лет ее не было в живых, но он каждый раз, заходя в ее двор, внутренне сжимался в ожидании услышать: «Здравствуй, Александр», именно так по-взрослому, не Саша, не Шурик, не как-то еще, как его звали друзья, а именно Александр. Ее все боялись, поэтому дача Нади была хоть и привлекательной, но заходить к ней всегда было страшновато. Поэтому ребята с улицы предпочитали песочную кучу Александра или шлагбаум около Василия.

Зайдя во двор, он прислушался. Это он тоже делал по старой привычке, если Надя была во дворе, то нужно было обходить