Римлянин. Книга третья (СИ) - RedDetonator Страница 5

Ещё и винтовка последнего казака была отличная. Она являлась копией винтовки, что сейчас на плече у человека, но с цепным магазином на десять патронов. Серийный номер «IZ-00051».

Это значит, что винтовка либо совсем новая, либо её достали из дальних складов. Только вот винтовка человека имеет серийный номер «IZ-00002». Что делать с этой информацией человек пока что не знал. Но это определённо полезная информация об окружающем мире. По крайней мере он теперь знал о том, что где-то в этом мире серийно производят качественное многозарядное оружие.

Не было времени размышлять. Человек собрался и поехал дальше.

//Центральная Америка, территория Новой Испании, 29 сентября 1747 года//

Георг Мейзель поднял с земли камень и внимательно осмотрел его.

Кто-то очень торопливый пробежал по этому каменистому ущелью и задел этот камешек, который до этого лежал…

«Вот здесь», — положил разведчик камень на его положенное место.

Исходя из дистанции полёта камня, можно сделать вывод, что преследуемый бежал. Это значит, что он либо решил пробежаться для разнообразия, либо уже знает, что за ним идут.

Сейчас они преследовали личного королевского посланника, который нёс какое-то важное донесение. О донесении они узнали у губернатора города Сан-Луис-Рей-де-Франсия, среди местных известного под названием Монтеррей.

Посланник должен прибыть в Ла-Песку, чтобы оттуда отправиться в Метрополию, но так получилось, что все пути к побережью перекрыты легионерами.

Георг решил размять кости и лично поучаствовать в преследовании, чтобы не терять хватку.

Бедолага-посланник был изначально обречён, но дополнительно уменьшил себе шансы до смерти загнав коня четыре километра назад. При падении он подвернул ногу, но надо отдать ему должное — продолжал ковылять и даже бежать.

— Видите этот камень? — Мейзель никогда не упускал возможности натаскивать салаг. — Даже на каменистой местности есть выдающие преследуемых признаки. До этого мы знали только о том, что беглец спустился в это ущелье, но теперь я почти уверен, что он бежит вдоль русла. Мотайте на ус, пока я живой.

— Да, капитан, — кивнул декан новичков.

«Потери…» — подумал Мейзель.

Самый пик потерь был во время вторжения в Мексику. Испанцы озаботились качественной обороной, но ввиду малой численности гарнизонов, все их пограничные форты пали. Приходилось сжигать их вместе с гарнизонами, так как они отказывались сдаваться, наслышанные о деяниях легионов на бывших английских территориях.

Жалел ли Георг о том, что они творили в Тринадцати колониях? Нет.

Так было нужно.

В будущем, может, через сто лет, а может и раньше, в Северную Америку прибудут представители курфюршества Шлезвиг и предложат индейцам мир и честное партнёрство. А затем начнётся романизация, и они вольются в содружество народов, под одним знаменем, с одним языком, с одной культурой.

Англичане же… Их сложно романизировать, так как они много чего о себе воображают и не выказывают уважения древней латыни, хотя всем известно, что они сформировались как народ на гниющих руинах античной империи.

С индейцами дела иметь намного проще, они действительно, как однажды писал Мейзелю император Карл Петер I, простые и понятные люди. В отличие от англичан.

Мексиканские индейцы были людьми посложнее, но опять же, намного проще, чем испанцы.

Поэтому, в соответствии с последним приказом императора, от испанских колоний камня на камне не останется.

— Капитан, поймали! — замахал рукой эквит с края ущелья.

— Тащите его сюда! — приказал Мейзель.

Он уже стар, пятьдесят три года — это предельный возраст для простого легионера.

«Придётся, видимо, в ближайшие годы перебираться в штаб», — с сожалением подумал Георг. — «Сидеть на заднице ровно и командовать легионами…»

То, что его безусловно повысят в звании, стоит ему только изъявить желание — это факт. Его уважают, много штаб-капитанов — его хорошие друзья, только вот…

Не хочется.

Он чувствует себя по-настоящему живым только в поле, в бою. Заниматься бумажной работой, двигать фигурки по карте — это не для него.

«Уйду в отставку сразу же, когда пойму, что слишком стар и пора уступить дорогу молодым», — подумал Мейзель. — «В тот день, когда не смогу пробежать тридцать километров по пересечённой местности».

Мысленно он назначил на завтра испытание для своей «старости».

— Попался, голубчик, — улыбнулся Георг, глядя на связанного посланника. — Где его депеша?

— Вот, капитан, — спешившийся эквит передал ему кожаный планшет.

Мейзель внимательно изучил содержимое, но ничего не понял.

— В подразделение дешифровки это, — передал он планшет адъютанту. — Шифр «Каламус», на испанском. А теперь ты.

Георг извлёк из кобуры револьвер, подаренный императором. Он приложил ствол к колену посланника.

— Выкладывай, — потребовал Мейзель. — С кем ты встречался и говорил по пути?

— Ни с кем, — спокойно ответил посланник.

— Это неправильный ответ, — с горечью произнёс Мейзель. — Готов?

Выстрел.

Пуля раздробила коленный сустав посыльного, тот громко заорал, но его заткнули легионерским платком. Когда пленный проорался и начал скулить, Георг посчитал возможным продолжение диалога.

— Мы видели следы как минимум ещё четырёх людей, — произнёс Мейзель. — Вы впятером топтались на одном месте. Не думаю, что вы кружили друг вокруг друга и молчали. Меня интересует содержание беседы и личности твоих собеседников. Тогда тебя спасут, то есть окажут необходимую помощь. И ты будешь жить.

— Я ничего не знаю… — просипел посланник.

— Тогда тобой займутся профессионалы, — пожал плечами Мейзель. — Поверь мне, ты всё расскажешь, абсолютно всё. Все в итоге рассказывают. Но после обращения профессионалов не захочешь больше жить. Последний шанс.

Посланник промолчал.

— Перевяжите его, а затем отправьте в третью когорту, к Альфреду, — приказал Мейзель.

Скоро они выйдут к Мехико, вокруг которого сконцентрировались все силы Новой Испании. Там, вероятно, состоится генеральное сражение. А после сражения, в котором легионы точно победят, захват Мексики будет вопросом времени.

Мейзель, на месте испанцев, использовал бы тактику истощения противника: организовал партизанские отряды, чтобы внезапными и жестокими налётами постепенно разрушить логистику снабжения. А дальше? Дальше Мейзель бы надеялся на то, что в Метрополии что-нибудь придумают.

Увы, вице-король Новой Испании ничего подобного делать не стал. Вместо этого он призвал к ружью всех боеспособных мужчин, вооружил чем попало, даже допотопными арбалетами, после чего решил дать генеральное сражение под столицей.

«Вот так и проигрывают войны», — подумал Мейзель.

Он забрался на коня и проследовал к походным колоннам многотысячного войска.

//Королевство Швеция, г. Стокгольм, 3 октября 1749 года//

Михаил Ломоносов ожесточённо ел луковый суп. Самоотверженно откусывая и тщательно прожёвывая кусочки ржаного хлеба, он не забывал яростно запивать всё это вишнёвым компотом.

Времени совсем мало. Михаил сильно жалел, что в сутках всего 24 часа.

Сенаторы, общим голосованием, скинули на него разработку гражданского кодекса, а он, как премьер-министр, не был вправе отказать. Абсолютная власть, которую ему дал ныне покойный император Пётр III, уже давно истекла, он превратился в исполнителя, который может регулировать лишь общее направление движения бюрократической машины.

Нет, люди Зозим держат за яйца каждого сенатора, но вот в таких вопросах как разработка масштабных законопроектов даже она не могла помочь.

Романизация идёт полным ходом, процесс уже не остановить, тем более, что в пятилетнем бюджете уже заложены на неё деньги. Административный механизм работает, как часы, нет места ничему лишнему, но Михаила всё равно умудрялись ловить на таких вот вещах.