Глубь: 2 том - Артем Белов Страница 5

Просидев еще какое-то время, плюнул на все это и пошел на кухню приготовить себе поесть. Повозившись с местным аналогом газовой плитки, соорудил пару бутербродов из черствого хлеба и тонких ломтиков мяса. Залив все это сверху горячим напитком, по вкусу напоминающим зелёный чай, но бодрящим не хуже крепкого кофе, почувствовал, что стоит пожить еще.

Выйдя на крыльцо с еще одной кружкой напитка, окинул взглядом унылый пейзаж передо мной. Несколько одно или двухэтажных домиков, со следами разрушений и горы неопознанного хлама в постоянном полумраке смотрелись угнетающе, но сейчас, оставшись наедине с самим собой, почувствовал желание сделать то, что было, действительно, необходимым. По крайней мере, для моего собственного внутреннего спокойствия.

Доковыляв до одного из сохранившихся складов, нашел там обычную трехколесную тележку. Из веревок, взятых отсюда же, соорудил подобие хомута и, закинув лопату, выдвинулся к дальней стене.

Обходя остатки сломанной техники и различного металлолома, краем глаза заметил, как в них снует всякая мелкая живность. Еще Рэф упоминал о поселениях, что изначально не озаботились своевременной дератизацией, а потом погрязли в мелких паразитах. Здесь же беспокоиться было некому, и местная фауна стала заполнять пустующую нишу.

Надеюсь, тварь на стене позаботилась обо всех крупных животных, что забрались сюда за все это время. Как-то не хочется отмахиваться от существа крупнее кошки одной лопатой.

Из-за чертовой ноги и необходимости постоянно останавливаться, чтобы перевести дыхание, дорога заняла почти час, вместо двадцати минут. Все же кое-как дойдя до стены, на несколько минут замер от увиденного. Пускай все это я уже видел, но тогда часть ужасов можно было попробовать списать на воздействия транквилизаторов и «боевого стимулятора». Этакое наркотическое опьянение с галлюцинациями, только вместо розовых пони тут был монстр-телепат.

Кстати, на счет телепатии и прочих подобных явлений. Алин, с пеной у рта, если так можно выразиться про виртуальное существо, доказывала, что такого в этом мире существовать не может. Попытка ей объяснить, что мысленно разговаривал с еще живыми членами этой общины, к успеху не привели. Она все списала на стресс, что прорвался сквозь блокираторы, и адскую смесь лекарств.

Даже дети скептически выслушали меня, хотя я постарался максимально точно описать всех людей, виденных мной при контакте с их разумами. Бесполезно. Еще немного поспорив с ними на эту тему, понял, что ничего не смогу им доказать.

Картина, что предстала сейчас передо мной, была гораздо хуже, чем в моих воспоминаниях. Часть тел, что обгорели особенно сильно, под собственным весом упали на пол, образовав высокую горку. Те же, кто пострадал от огня совсем немного, продолжали висеть, приколоченные длинными металлическими штырями.

Глядя на все эти лица, оскаленные в ужасной предсмертной гримасе, понял, что пришел сюда не зря. Обмотав вокруг лица тряпку и надев прочные рукавицы, наклонился и схватил ближайшее тело. Пахло здесь отвратительно, и стоило мне его взять, как запах стал еще более невыносимым. С трудом преодолев брезгливость, положил несчастного на тележку и потянул ее в дальний угол ангара.

Он оказался первым, но именно его я запомнил лучше всех. Остальные слились в единый поток. Я сам себе стал напоминать машину, созданную с единственной целью: поднял, положил, отвез, сгрузил, пропитал горючей жидкостью, вернулся. И так раз за разом. День за днем.

Перерывы я делал только для того, чтобы помыться, поесть и поспать. Запах горелой мертвечины, казалось, пропитал меня насквозь. Даже часовые попытки смыть его с себя не приносили успеха.

Шла уже вторая неделя моего одиночества. Вроде бы. Сейчас я даже не был уверен, существуют ли на этой планете разумные существа. Вечный сумрак и гнетущая тишина заставляли меня все больше разговаривать с самим с собой. И мне стало казаться, что внутренний голос даже стал отвечать. Кажется, все же начинаю сходить с ума.

Другими моими постоянными спутниками стали местные падальщики. Эти надоедливые твари, внешне напоминающие белок, с каждым днем становились все наглее и агрессивнее. Особо крупные экземпляры достигали размера упитанной крысы, и уже совершенно не боялись моего присутствия.

Когда моя работа с останками стала, наконец-то, подходить к концу, как и их кормовая база, они предприняли первую попытку атаковать. Размахивая лопатой, мне удалось отогнать самых настырных без особого ущерба для себя, если не считать нескольких небольших царапин. Но с тех пор я стал таскать с собой несколько бутылок с горючей смесью. Так, в качестве успокоения.

Наконец, настал день, когда последний несчастный занял свое место. Тела, что я таскал, лежали ровными штабелями и были пропитаны местным аналогом бензина. Стоит мне лишь поднести зажигалку, и пламя взовьется ввысь, окончательно даруя успокоение этим людям и моей совести. Какой-то внутренний червячок грыз меня с самого начала, твердил, что негоже оставлять их рядом с той тварью, которая пытала и мучала их.

Нажав кнопку на маленьком кубике, увидел, как из отверстия вырвался огонек. Внезапный кашель скрутил меня, и, сплюнув на пол, я увидел следы крови. Странно, вроде бы из-за ноги такой ерунды не должно быть.

— Да и черт с ним! — вновь щелкнув зажигалкой, бросил ее в возведённый мною погребальный костер.

Пламя вспыхнуло мгновенно, перескакивая с одного тела на другое, разгоняя своим светом этот вечный сумрак, и я почувствовал, как на душе становится даже чуточку светлее. Дым от костра стал распространяться все сильнее, но где-то в вышине загудели системы вентиляции, и дышать стало легче.

Все-таки удивительное сооружение — эта Станция. Казалось, вся система способна существовать самостоятельно без помощи человека. Даже порой создавалось впечатление, что мы здесь — лишнее звено. И в этот раз системы жизнеобеспечения не подвели, очищая помещение от продуктов горения.

Костер горел долго, превращая когда-то живых людей в пепел. Конечно, что-то не догорит, где-то не хватит силы пламени, но, по крайней мере, они не станут добычей падальщиков.

Дожидаться, пока все потухнет, я не стал. Процесс обещал быть долгим, а мое самочувствие оставляло желать лучшего. По пути домой вновь случились приступы кашля, а также появились признаки надвигающейся болезни. Головокружение, озноб и навалившаяся слабость лишь усиливались, и даже приятый душ и горячий напиток не смогли взбодрить меня.

Забравшись на кровать и укрывшись одеялом, я все равно никак не мог согреться. Встав, пошатываясь, сходил за дополнительными одеялами, по пути прихватив пару бутылок с водой. Эти усилия окончательно меня доконали, и на постель я упал уже в полуобморочном состоянии.

Пробуждение облегчения не принесло. В горле пересохло, и с трудом скинув одеяла, что из почти