#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 17 - Григорий Володин Страница 5

Ломтик поднимает на меня свои собачьи глаза, в которых столько невинности, что кажется, он искренне не понимает, за что его ругают. Рога у него слегка подрагивают, добавляя комичности. Я не удерживаюсь и хмыкаю.

— Ладно, заканчивай своё пиршество, — говорю, подавляя смех. — Только обратно в мелкого кудряша сразу не обращайся, а то лопнешь, и съеденное начнёт вылезать через все отверстия.

Щенок в ответ лишь радостно виляет хвостом, явно не чувствуя ни капли страха. Он довольный и сыт, а значит, мир в порядке.

Морозовские выстроились на газоне усадьбы в чётком строю, готовые принимать дальнейшие распоряжения. Перед строем возвышается Евгений Борзов. Шурин князя Морозова только что сбросил облик медведя. Но даже без звериной шкуры он по-прежнему выглядит внушительно, хоть и заметно измотан.

— Данила Степанович, князь уточняет, сглажена ли его вина? — произносит Евгений.

Я машу рукой, стараясь развеять его опасения.

— Да какая вина, Евгений Станиславович? — удивляюсь. — Князь всего лишь провёл встречу с префектом. Не его вина, что макаронник оказался конченой скотиной.

Евгений заметно расслабляется, и на его лице появляется едва уловимая улыбка.

— Фух, спасибо, граф, — говорит он с искренним облегчением. — Мы действительно не подозревали о его намерениях.

— Разрыв отношений с префектом сильно ударит по вам? — уточняю я, вспомнив, что Морозовы имеют большие торговые интересы в Риме.

Евгений мрачно кивает, потерев шею рукой.

— Да, префект — один из наших ключевых партнёров в Риме… Вернее, был им. Его связи в Средиземноморье позволяли нам быстро получать разрешения, лицензии и доступ к элите.

Мда, моё уважение к Морозовым только укрепилось. Князь Юрий, не колеблясь, пошёл на конфликт с Луцием, едва я представил доказательства его коварной ловушки. И это несмотря на то, что разрыв с таким партнёром грозит не только серьёзными экономическими потерями, но и значительным ослаблением политического влияния в Риме — влияние, от которого напрямую зависит положение Морозовских в высших кругах влиятельной южной империи.

— Понимаю, — киваю я. — Кстати, в этом году мы снизим для вас цену на мясо более чем на сорок процентов. Попросите юристов князя связаться с моими для оформления дополнительных соглашений.

На лице Евгения появляется широкая улыбка, его глаза искрятся благодарностью.

— Это действительно отличная новость, Данила Степанович! — восклицает он, но я мягко перебиваю его:

— Евгений Станиславович, наедине можете обращаться ко мне, как раньше, — усмехаюсь я. — Мы же знаем друг друга не первый день.

Огромный оборотень немного смущается, но затем весело кивает.

— Огромное тебе спасибо, Данила! — говорит он, крепко пожимая мне руку.

Я лишь киваю в ответ, внутренне успокоенный. Похоже, я смог им достойно компенсировать римские потери. Ну и славно. Морозовы всегда отличались надёжностью и стойкостью, их имя известно далеко за пределами России, а влияние в аристократических кругах остаётся стабильным и весомым.

Таких союзников еще искать и искать. Князь Юрий — честнейший человек, да и всегда готов прийти на помощь, стоит только свистнуть. Именно поэтому их верность особенно важна, и её стоит поддерживать — щедро, но обдуманно.

Отхожу от Борзова и набираю номер Красного Влада. Начальник главного силового ведомства быстро берёт трубку.

— Владислав Владимирович, — начинаю я без лишних церемоний, — римская операция завершена, пленных передадут в Охранку в течение дня.

На том конце слышится короткое молчание, затем спокойный, но довольный голос:

— Пленные? Отлично. Нам они действительно понадобятся. Спасибо, Данила.

— Всегда пожалуйста, — кратко отвечаю. — И, кстати, префект Луций удрал. Его не было в усадьбе.

— Вот как? — видимо, у Владислава не было такой информации. — Мы займемся его розыском, конечно. Но ты, наверно, сам понимаешь, что скорее всего он в Риме.

— Да, понимаю. Спасибо за содействие, Владислав Владимирович, — и заканчиваю разговор.

Передав пленных, я чётко дал понять, что готов взаимодействовать с Охранкой и открыт к сотрудничеству, несмотря на прежние недоразумения. Да, экспедиторы с Гепарой серьёзно накосячили, но у меня нет особого выбора: в Царстве просто нет другой такой структуры, а Красный Влад занимает слишком близкое место рядом с Царём. Его влияние неоспоримо, и это приходится учитывать.

Ко мне подходят Айра и Светка, держась рядом, что выглядит для них необычно — обычно они не как кошка с собакой. В их глазах читается лёгкий азарт и усталость после боя.

— Даня, а у меня больше убитых, — с хвастливой ноткой заявляет Светка, не скрывая самодовольной улыбки.

— Всего на одного, — спокойно парирует Айра, закатывая глаза.

Я лишь усмехаюсь.

— Принцесса Айра, благодарю вас за помощь моему роду, — говорю с подчёркнутой вежливостью, как полагается в таких случаях.

Айра смущённо краснеет, неожиданно для себя самой.

— Ой, да ладно, — пробормотала она, теряясь с ответом. — Не стоит…. И вообще я это сделала только для себя! Мне же нужно пройти Степь. Попрактиковалась, вот.

— Ваши причины не так важны, — отмахиваюсь, не желая вдаваться в детали. — Важен сам поступок. Ну, а теперь пора домой.

Мы подходим к джипу, и обе девушки без лишних слов усаживаются на заднее сиденье. Внутри уже сидит Камила, выглядящая немного уставшей. Я незаметно передаю ей часть своей энергии, и она благодарно кивает, её взгляд становится чуть более осмысленным.

За кузовом раздаётся протяжное «фака» и глухой хлопок двери. Змейка решила перебраться в другую машину. Это вполне в её духе: порой Матери выводка необходимо продемонстрировать собственную независимость.

Я устраиваюсь на переднем сиденье, даю знак водителю, и колонна сразу же трогается с места. Мы направляемся домой, оставив позади дымящиеся руины усадьбы. По дороге анализирую последние воспоминания Гая. Что ж, Луция, правда, нет в Царстве. Печалька.

Когда мы наконец прибываем домой, нас встречает тёплый свет гостиной. Все домашние — Лакомка, Лена и сестра Катя — не спали и явно ждали нашего возвращения. Лакомка уже успела переодеться в лёгкий халат, сквозь который соблазнительно проглядывает откровенная розовая ночнушка. Одна из моих любимых. Вид Лакомки в ней всегда побуждал меня к определенным поступательным действиям.

Катя смотрит на меня с явным вопросом в глазах. Я сразу перехожу к делу:

— Луций удрал, — сообщаю спокойно, но в голосе всё же скользит легкая досада. — Да, именно