Борис Громов - Насмерть Страница 5

Зарубин продолжил:

— Закрепиться туркам на наиболее выгодных для обороны рубежах мы не дали, но и сами продолжать наступление не можем. Потери, все же, весьма серьезные. Хотя и несколько меньше, чем планировалось. За это, кстати, казакам Терского Фронта спасибо. Очень хорошо дрались ребята. Турки запаниковали, что из графика выбьются, и стратегический резерв на них бросили. Ну, а тут-то мы их и прихватили, что называется, со спущенными штанами. Такие массы войск, походными колоннами да на узких горных дорогах и, считай, без противовоздушного прикрытия. Да наши «бомберы» их почти сутки в клочья рвали. А потом горные стрелки по земле и десантники сверху — на добивание. По докладам, у тех же Непримиримых сопротивления почти никто не оказывал. Те, что под Червленной, Гудермесом и Ханкалой уцелели, — рванули по домам, а навстречу — турки. Не разъехаться. А тут — бомбы сверху. Словом — некому сопротивление оказывать было. Из боеспособных мужиков до дома считаные единицы добрались. Так что за успешное начало операции терцам в ноги поклониться нужно.

— Я уже отдал распоряжение, — кивнул Воронин, — все необходимое для восстановления Терского Фронта будет выделено, несмотря на то что сейчас в первую очередь снабжаем войска. Там, насколько я в курсе, очень многие из тех, у кого дома разрушены, до сих пор в армейских палатках живут?

— Есть такое дело, — подтвердил Зарубин. — Хорошо еще, зима на удивление теплая выдалась.

— Понятно. Так значит, говоришь, продолжить наступление сейчас мы не можем?

— Можем, — пожал плечами генерал. — Только нужно ли? Турки уперлись рогом, позади передовых позиций, по данным разведки, возводятся эшелонированные укрепрайоны. А что еще дальше в глубине их территорий творится — сам черт не разберет! Потери зашкалят… Эх, как хорошо было до Тьмы, а! Дождался, пока спутник в нужной точке окажется, и «Мне сверху видно все, ты так и знай!».

Последние слова Зарубин пропел.

— Фальшивишь, господин министр, — покачал головой Воронин.

— Виноват, господин Президент! — Зарубин сделал придурковатое лицо перепуганного служаки и изобразил попытку вскочить и встать по стойке «смирно».

— Значит, считаешь, что проведение операции «Бурый лед» необходимо? Кстати, когда ж у вас этот чертов агрегат, что кодовые слова и названия выдумывает, сломается уже, задолбала меня его абракадабра.[4]

Пожилой генерал в ответ с глубокомысленным видом цыкнул зубом, мол, не дождетесь, а потом вновь посерьезнел.

— Считаю, что да! Никаких гарантий нет, о территориях тамошних мы почти ничего не знаем, но, если все выйдет, — это будет для турок не просто оплеухой, это настоящий пинок подкованным сапогом по яйцам получится.

— Значит, Самара… — задумчиво протянул президент. — Но учти, Роман Алексеич, никаких крупномасштабных операций, вроде планируемого глубинного рейда бригады генерала Белоусова,[5] мы себе позволить сейчас не можем. Нет у нас сейчас «лишних» бригад, больше скажу, даже батальонов нет, и ты лучше меня это знаешь. Да, вот еще что, сам рейд тоже пока…

— Отменяем, — разочарованно махнул рукой генерал.

— Не отменяем, а переносим. Сначала с турками разобраться нужно. А они — противник серьезный, для нас сейчас каждый обученный солдат — ценность. А для «Бурого льда» нам нужна небольшая группа, максимум — рота, хорошо подготовленных спецов.

— Сергеич, а может, и вместо Белоусова нам небольшой отряд послать?

— Нет, Алексеич, там совсем другие цели и задачи будут, не мне тебе это объяснять. Туда, куда Валерий Иванович пойдет, — меньше чем полком соваться даже смысла не имеет. Так что — отставить. По этому вопросу пока отмена. Ты лучше по поводу «Льда» свою мозговую мышцу напряги. Дело очень непростое. Нужны крутые, отмороженные, наглые и чертовски везучие головорезы…

— Наглые, говоришь, и везучие… — Зарубин задумчиво наморщил лоб, а потом поднял глаза на Воронина и улыбнулся. — Знаешь, Стас, кажется, я знаю, где тебе таких отмороженных головорезов взять!

Володя, отчаянно пыля стоптанными «кирзаками» и сбивая и без того уже стертые в кровь локти, сквозь узкий пролом по-пластунски вполз по груде кирпичного крошева в темный, воняющий затхлостью и болотом подвал почти до основания разрушенного двухэтажного жилого дома. Все, похоже, плащу совсем хана пришла: мало того, что все полы изодрал, пока по развалинам козлом скакал, так теперь еще и половину пуговиц стесал и оба рукава прорвал. Такое уже не заштопать. Кубарем скатился вниз, вляпавшись ладонью в какую-то воняющую тухлятиной жижу на полу. А, и черт с ним, не до того сейчас! Главное — старенький радиометр на поясе молчит, остальное — неважно. Грязь отмоем, а вот в какую-нибудь «горячую» дрянь вляпаться не хотелось бы. Хоть и много лет прошло после Тьмы, а все еще нет-нет да и попадаются «фонящие» участки. Дальше на север — еще хуже. Это Володя точно знал, доводилось бывать, когда еще был жив Рыжий.

Так, заметили эти уроды, куда он спрятался, или нет?! Заметили!!! Сразу несколько пуль ударили снаружи в стену, а одна, влетев внутрь подвала, с мерзким визгом ушла в рикошет. Твою ж мать!!! Володя поглядел на свой верный, с обшарпанным прикладом и цевьем и до белизны вытертый АК-74. Так, сколько в магазине осталось? Патронов десять-двенадцать, не больше. И один запасной — еще три десятка. И все. Этих там человек двадцать. Да уж, вот теперь, похоже — точно звиздец…

А ведь все так неплохо начиналось. Забрался, конечно, далековато, аж в Котово. Но зато очень удачно прибарахлился: на задворках старой автобазы нашел наполовину вросший в землю облупившийся кунг. А в нем — настоящая пещера Али-Бабы из детской книжки: набор отверток с кучей насадок в пластиковом чемоданчике, отвертка-пробник в прозрачном пластиковом корпусе и с зеленым светодиодом в навершии, болгарка, электродрель и два автомобильных генератора. И все, судя по виду, вполне исправное. А к болгарке еще и пять дисков. Два по кирпичу, три по металлу, новеньких, в целлофане… И это не считая всякой мелочи, вроде нескольких ящичков с всякими болтами-гайками-шайбами, проволоки и разного инструмента, вроде молотков и пассатижей. Повезло, чего уж там! Странно, как на него раньше никто внимания не обратил? Хотя, возможно, в этот глухой тупичок с самой Тьмы никто не заглядывал. Вес у добычи выходил немалый, особенно если учитывать, что до самой Иловли ему это все на собственной хребтине волочь придется. Поборовшись с собственной жадностью, брать решил только самое ценное — генераторы, электроинструмент и набор отверток, в чемоданчик к которым он аккуратно пристроил и пробник. Конечно, хорошо бы все забрать, но ведь не лошадь же он, почти сто тридцать километров на себе такую тяжесть тащить. Машины теперь нету… Сгинула машина, вместе с Рыжим… Эх, чего уж теперь вспоминать-то! Топать нужно. Вот и потопал, на свою голову. Чего в том самом кунге не переночевал, идиот?! Ведь была же такая мысль. Нет, хотел побыстрее до дома добраться. Добрался… Аккурат до какого-то сходняка бредунов в развалинах Гусевки. Одному богу известно, чего такого секретного они там обсуждали или делали, но появлению постороннего свидетеля в Володином лице почему-то не обрадовались. Гнали его, словно зайца по степи, километров пять-шесть аж до самой Ольховки. Главное, ведь мог бы оторваться, если бы сразу рюкзак с хабаром скинул. Так нет, до последнего его волок, все на что-то надеясь. Ну, и фигли толку?! Один черт этот рюкзак, в конце концов, бредунам и достанется. Пришлось его на улице скинуть, а то бы в эту дыру ему ни в жизнь не влезть, и так еле втиснулся. Теперь, здесь, похоже, и придется одному дурному и шибко самонадеянному ходоку свой последний бой принимать. Ой, как же помирать-то неохота!!! Да и нельзя ему помирать, кто ж о Маринке-то тогда позаботится?