Алексей Махров - Бредун. Изгой тьмы. Страница 5

Быстро перебрав свои пожитки, Паша убедился, что не забыл захватить маленький пузырек с порошком стрептоцида и кремень с кресалом. Набрав вдоль кустов мелких сухих веток, Паша разжег небольшой бездымный костерок. Быстро вскипятив в котелке воду, Скорострел тщательно помыл ноги, присыпал рану стрептоцидом и намотал чистые портянки. Закончив процедуры, он не стал надевать еще сырые ботинки, а просто прилег рядом с костром, подстелив плащ-накидку. Сумерки сменились тьмой. Яркие звезды появились на черном бархате неба. В зарослях шуршал какой-то небольшой зверек. Паша метнул на звук головешку, даже не подумав, что может стать причиной пожара. Шуршание прекратилось, и в наступившей тишине крохотная полянка посреди безбрежной пустоши показалась парню теплой комнатой с очагом. В большом, но уютном доме, которого у Паши отродясь не было, — вся его жизнь прошла на колесах. Прикончив два сухаря и запив скудный ужин водою из бурдюка, Скорострел подложил под голову рюкзак и попытался уснуть. Не тут-то было! Сон не шел. Впервые в жизни бредун задумался о своей судьбе. Кто он и зачем топчет пыль под небом? Вспомнились отец с матерью, сестра, ребята-ровесники из родного клана. Их уже нет, а он все еще жив…

Внезапно до него дошло, что с ним творится неладное. По лицу из глаз текло что-то теплое. Он вдруг размяк, как девка из борделя. В клане даже женщины не позволяли себе такого. Это открытие явилось для него неприятной неожиданностью, Паша вытер слезы и начал размышлять о причинах своего состояния, перебирая в памяти события предыдущего дня. Можно подумать, что на него так повлияло убийство Танцора… Как же! Он за свою недолгую жизнь поубивал столько людей, включая тех двух незнакомцев на дороге, что хоть как-то переживать из-за очередной жертвы было бы глупо. Да и что ему этот задира?

Нет, существовала совсем другая причина. Что-то странное поднималось сейчас из глубины души простого парня Пашки-Скорострела. Ощущение бессмысленности всего происходящего?

Даже если текущие неприятности пройдут и его примут в солидный, уважаемый клан, что изменится? Бредун всегда должен быть настороже. У бредунов нет постоянного дома — только временные стоянки-лагеря. Нет жены — только боевые подруги. Нет детей — только новые бойцы для клана. Бредуны не живут, а выживают, скрашивая серое однообразие дней выпивкой. Они обречены постоянно скитаться между радиоактивных руин, добывая себе пропитание мародерством. И ради такой жизни стоит жить? Будущее вдруг предстало перед Пашей во всей своей мрачноватой жути. А ведь ему было всего восемнадцать лет.

Было уже далеко за полночь, когда Паша наконец заснул. На следующий день он проснулся довольно поздно, но, с трудом разлепив глаза, понял, что чувствует себя полностью разбитым. Сон совершенно не снял усталость. Сполоснув лицо теплой водой из бурдюка, Пашка сел и обулся, со скрипом натянув ботинок на распухшую ногу. Похоже, что лечение все-таки запоздало. Есть не хотелось, пить тоже. Поднявшись, бредун надел на плечи полупустой рюкзачок, навьючил сверху три автомата и поковылял в намеченном вчера направлении. Сегодня его решимость добраться до назначенного места встречи с дядей сильно поколебалась. Идти не хотелось совершенно. Причем вообще идти, в смысле — передвигать ногами. И проблема была не только в больной ноге, но и в навалившейся апатии, возникшей после ночных грустных мыслей.

Местность тем временем становилась все более дикой. Исчезли какие-либо признаки цивилизации. Перестали попадаться даже древние, дотемные развалины. Вокруг расстилалась покрытая высокой серой травой равнина с редкими вкраплениями колючих кустов непонятного происхождения. Однако километров через пять заросли стали попадаться все чаще и вскоре почти полностью заслонили путь. Идти становилось все труднее и труднее — приходилось пробираться по узким проходам между кустами, уворачиваясь от веток, покрытых длиннющими острыми колючками. Заработав пару прорех в одежде, Паша стал вдвойне осторожнее, но и темп продвижения снизился вдвое.

К вечеру Скорострел настолько вымотался, что, едва красный солнечный диск коснулся горизонта, он упал на землю в первом же более-менее удобном месте и мгновенно отрубился. Очнувшись в серых предутренних сумерках, Паша с ужасом понял — идти дальше он не сможет. Нога совсем распухла, и из раны сочился гной. Да и общее состояние организма было далеко от нормы. Стащив рюкзак, Паша проверил запасы — бурдючок, к которому он прикладывался весь день, был пуст. Фляга полна, но это всего литр воды — ее хватит ненадолго. Из еды осталось три сухаря.

С отчаяньем Паша понял, что к нему вплотную подкрался толстый полярный лис. Надеяться было не на что и не на кого.

Внезапно сзади раздалось тихое покашливание. Скорострел, забыв о боли, резким перекатом ушел в сторону и развернулся, направив ствол на источник звука. Метрах в тридцати от него стоял человек. Один. Пустые руки он поднял над головой. Несколько долгих томительных секунд Пашка держал незваного гостя на прицеле. Но, подумав, опустил автомат.

— Добрый вечер, уважаемый, — незнакомец первым начал разговор.

— Привет, — коротко ответил Пашка, не выпуская из рук оружие.

— Вы не против, если я подойду к вам? Я один и не собираюсь на вас нападать! — продолжил незнакомец.

— Подходи, но руки так и держи на виду! — подумав, сказал Паша.

Странно разговаривающий человек приблизился. Теперь было видно, что это глубокий старик с короткой седой бородкой. Одет он был в старенький, но чистый пиджак и заправленные в высокие кожаные сапоги черные брюки. Из оружия — ПМ, рукоятка которого торчала из-за пояса.

— Простите, если я невольно напугал вас, — продолжал витийствовать старик. — Но мне показалось, что вам нужна помощь.

— Напугал меня? — Паша тихо рассмеялся, словно услышал остроумную шутку. — Кто вы и что здесь делаете?

— Меня зовут Анатолий Абрамович Нахамсон. В прошлом, до Тьмы — доцент Московского государственного технического университета имени Баумана! — с некоей долей гордости ответил старик. — Ныне — бродяга. До вчерашнего дня заведовал материальной частью в одной мелкой шайке бредунов неподалеку отсюда.

— Заведовал материальной частью — это как? — искренне заинтересовался Пашка.

— Чинил любую технику, — пояснил Нахамсон. — Я инженер, и руки у меня из правильного места растут, не то что у молодых. Сейчас даже теории ДВС никто не знает. Все думают, что автомобили ездят из-за того, что внутри черт с хвостом сидит.

Пашка тоже не знал теории ДВС. Он и слова-то такие слышал в первый раз. Но все равно рассмеялся — все ведь знают, что автомобиль толкают вперед «лошадиные силы».

— А чего вышли из шайки? Здесь в одиночку долго не протянуть!

— У нас недавно сменилось руководство, так сказать… В результате небольшой внутренней разборки, сопровождаемой, как водится, перестрелкой. А с новым главарем я не сошелся по идеологическим соображениям, — охотно ответил старик.

— Ага, — Пашка на секунду задумался. — Так это за вами шла охота возле брода!

— У брода через Оку? — уточнил Нахамсон. — Да, наверное, за мной. Наш лагерь в трех километрах от него стоял. Только я в другую сторону пошел — дураку понятно, что первым делом они бы именно к реке меня искать кинулись.

— Я там двух ваших преследователей завалил. А чем вы им так насолили, что они за вами пошли?

— Да ничем! — усмехнулся старик. — Просто без меня те развалюхи, что они гордо именуют «боевыми машинами», не пробегают и пары дней — развалятся на ходу.

Пашка снова захохотал. Он слишком живо представил себе бредунов, вываливающихся на дорогу из распадающейся на части машины.

Тем временем Нахамсон внимательно разглядывал босые ноги Пашки. На его загорелом, цвета старой бронзы лице промелькнуло сочувствие.

— Эк вас, молодой человек… — только и сказал старик. — Вам теперь покой нужен, дня три отлежаться.

— А у меня всего несколько сухарей осталось и литр воды! — неожиданно для себя признался Пашка. — Долго не протяну.

— Ну, за убитых преследователей я у вас в долгу вроде как! — снова усмехнулся Нахамсон. Он вообще много улыбался — сразу было видно, что человек этот веселый и жизнерадостный, несмотря на возраст. — Я-то не с пустыми руками из шайки ушел. Подождите минутку, я схожу за рюкзаком.

Пашка снова напрягся — мало ли что, а вдруг этот смешной старикан просто разведывал обстановку и сейчас вернется с дюжими молодцами. Но страхи оказались напрасными — Нахамсон пришел один и приволок здоровенный рюкзак. Быстро и споро он разбил лагерь, поставил небольшую двухместную палатку, разжег костерок и подвесил над огнем котелок с водой. Пока вода закипала, Нахамсон соорудил и сунул в руку Пашке здоровенный бутерброд с салом. И Скорострел понял, что, пожалуй, писец временно отступил.