Андрей Круз - Двери во Тьме Страница 5

— А, Володя! — обрадовался тот. — Как жизнь, как дела? Что нового?

— Да все по старому, Мамед! У тебя как дела?

— Нормально! — ответил тот и сразу добавил: — Я что сказать хотел, да? Ты за баржа «Карась» здесь спрашивал, помнишь? За Седых спрашивал и экипаж, да?

— Было такое, — чуть насторожился я.

— Там еще у них один живой остался, так? — уточнил он.

— Остался.

— Сегодня видел его здесь, — сказал он и посмотрел на часы: — часа три назад, понял? В чайной.

Мамед торжествующе посмотрел на меня.

Была в городе такая баржа самоходная, шкипера и экипаж которой подозревали в каких-то темных делишках, и все они бесследно пропали кроме одного, который в последний рейс с ними не пошел. А один человек из Сальцево в качестве услуги за услугу попросил нас с Федькой разузнать, если получится, о судьбе этого самого единственного уцелевшего. Только Мамед тогда что-то и вспомнил, но именно «что-то», то есть ничего конкретного. Был такой парень, худой и высокий, где живет и чем занят — без малейшего понятия.

— Мамед, и чего? — немного удивился я такой гордости. — А мне с того какой навар, что он тут чаю попил?

— Э-э! — махнул толстой рукой Мамед. — Он с вашим был, из Горсвета, такой лицо круглый, на кота похож, всегда в куртке танковой ходит… вот в такой! — добавил он торжествующе, ткнув волосатым пальцем с большим желтым перстнем мне в грудь.

Точно, на мне была английская танкистская куртка сейчас. Я ее с Горсветовского склада получил, в качестве вещевого довольствия. И еще несколько человек в Горсвете такие же носили, в основном ценные специалисты и младшие командиры. И из младших командиров очень круглое лицо было только у одного — моего командира Власова.

— Такого роста, да? — показал я рукой примерный рост Власова. — Еще говорит быстро?

— Да, быстро, — кивнул Мамед. — С кольтом ходит, вижу здесь часто.

У Власова как раз кольт, М1911, так что очень похоже, что именно его торговец ввиду и имеет. А кто там может быть поблизости такой худой и длинный?

Больше от Мамеда ничего конкретного добиться не удалось. Но и этого достаточно для начала, учитывая, что я сам не знаю, надо мне этого «длинного-худого» искать, или нафиг не надо. Сергей из Сальцево, тот самый, что просил нас этого человека поискать, тоже ничего полезного в ответ нам не выкатил, если уж до конца откровенным быть. Хотя… самому знать никогда не помешает, глядишь и просто этого самого Сергея, который, к слову, начальник охраны огромного сальцевского базара, под малый должок подтянуть сумеем.

На аэродром Настя с утра опять не поехала, дождь лил, ветер дул такой, что деревья гнулись, облачность была тяжелая и низкая, так что полетов не ожидалось, хватало одного лишь дежурного у телефона. А мне же пришлось с ленью распрощаться и выбраться на улицу, надо было переться на Ферму.

Федька, как мы договорились с вечера, ждал меня уже на крыльце общежития, спрятавшись от дождя под обшарпанным козырьком подъезда. Он курил, прикрывая папиросу от ветра и влаги рукавом, отчего выглядел жалко, как и любой другой курильщик, пытающийся подымить в подобных условиях.

На палку он уже сегодня не опирался, хоть слегка и прихрамывал. Увидев меня, Федька спустился с крыльца, крикнул:

— Давай к моей машине, а то нога хреново гнется, я в твою и не заберусь!

Полноприводная трехтонка «Опель Блиц» стояла за углом забора, окружающего общагу, в рядок с еще несколькими машинами. Автотранспортом в Углегорске никто не торговал, но бойцы Горсвета, люди все больше лихие и опытные, часто притаскивали трофеи из заброшенных городков области, так что при своих колесах были многие. Гусеницы вот только были под запретом, иначе в городе последним дорогам хана настанет.

«Блиц», высококапотный и неуклюжий с виду, но при этом крепкий и добротный полноприводный грузовик, размалёванный бурыми пятнами по серому фону, завелся с пневматического пускача легко. Пристроив свой «тазик» на стоянку, я перебрался в кабину к Федьке, заодно поразившись размерам машины — в моем «швимвагене», что размером с «запорожец», особо-то не разгуляешься, после него все гигантским кажется.

Федька врубил передачу, опель рыкнул и медленно тронулся с места. Разошлась под передними колесами глубокая лужа, громыхнули доски разболтанного кузова. Поехали, короче.

Серые и мрачные городские улицы, привычно малолюдный КПП-3, через который только на Ферму и ездят, больше в том направлении от города никто не живет. Легально, по крайней мере, потому как прошли слухи о том, что где-то в том направлении устроила себе базу какая-то довольно крупная банда. Но на этой дроге они не безобразничали, тут или колонны идут, или просто смысла нет возиться, тут товар не возят, так что мы никого и не опасались. Ну и на самый крайний случай оставался карабин СКС, который я поставил между колен и придерживал за цевье, и федькин автомат лежал в креплении на потолке.

Пейзаж за воротами сменился сначала полной разрухой, но затем пошел лес, хвойный и поэтому зеленый, даже глаз радующий после обшарпанного Углегорска, который только депрессии вызывать способен. Дорога совсем раскисла под бесконечными дождями, но большой «Блиц» этот факт игнорировал и месил колесами мокрый песок вперемешку с грязью. Федька насвистывал, крутил руль и заодно покуривал в приоткрытое окно, заставляя меня время от времени отгонять дым от лица и сожалеть о том, что мы едем не в моем «тазике», в который бы задувало под тент сбоку и где курить бы у Федьки точно не вышло.

Докурив, Федька выбросил длинный папиросный окурок в окно и повернулся ко мне:

— Иван тебе все же рассказал вчера что-то?

— Вот именно, что… «что-то», — усмехнулся я. — Вроде бы мы вот что добыли…

В двух словах пересказал Федьке рассказ Ивана, который тоже излишней пространностью не отличался. Мой спутник задумался, потом спросил:

— А нам это что дает?

— Нам? — немного удивился я вопросу. — Пока ничего, кроме факта, что в этом «слое» какие-то дырки образуются. И кто-то пытается научиться ими управлять. Больше ничего пока… Да, кстати, забыл совсем!

Я рассказал Федьке про свою вчерашнюю встречу с Мамедом на рынке, заставив задуматься еще глубже. Обычно вполне решительный, сейчас он озадачился.

— Это что, Пашка получается?

— Почему именно Пашка? — переспросил я.

— Ну а кто? — посмотрел он на меня удивленно. — Если с Власовым, то, скорее всего, из нашей группы. Если худой и длинный, то Пашка. А он сам говорил, помнишь, что на реке работал? Его еще мартыхай укусил и без него ушли. А потом он… ну блин, точно же, так и получается!

Федька даже по рулю кулаком стукнул.

Все верно, так и получается. Нельзя сказать, что я до этого не додумался, но больно упоминание о всяких темных делах с Пашей не вязалось. Это скорее про нас с Федькой подумать можно было, мы тут шустрим да халтурим, за длинным рублем гоняемся, все обмануть местную систему норовим, а Паша если и подрабатывает, так на службе сверхурочными и инструкторством. Не похож он на «пособника», ну просто никак. Хотя… про «темные дела» нам Сергей сказал, а он и сам персонаж крученный до нельзя, так что никаких гарантий насчет того, что он нам выдал версию правдивую, дать нельзя. Мог и просто дежурную, специально для лохов приготовленную, огласить. И все же…

— Федь, но Пашке пока по-любому ничего говорить не будем, — сказал я.

— А чего это? — немного насторожился он.

— А так… мало ли что там на самом деле, — пожал я плечами. — Посмотрим что дальше будет. Интуиция, считай. Надо только с Сергея твоего побольше информации получить.

— Ну… как скажешь, — чуток подумав, согласился Федька. — По большому счету он мне все же не друг, а скорей приятель. Будем посмотреть. И с Серегой поговорим, предъявим типа, во что это он нас втягивает. Может и проговорится. Хотя вряд ли, — закончил он с большим сомнением в голосе. — Не тот человек.

До Фермы ехали уже молча, оба задумались. Даже Федька призадумался и молчал, хотя молчать он не слишком приспособлен. Вскоре показались обшарпанные кирпичные стены вокруг старого депо, крашенные в бурый суриковый цвет стальные ворота, за ними закрытая со всех сторон вышка с караульным, выглядывающим в узкие окошки-бойницы. Ворота открылись, нас пропустили в так называемый «накопитель», выполнявший роль шлюза, где в очередной раз документы проверили и в глаза посветили, во избежание неприятных сюрпризов. Ну, без этого здесь никак, можем ведь и «переродиться» невзначай, как тот мужик в бане. Сидим с Настей в парилке, дверь хлоп — и сразу пальба, насилу отбились. Тоже ведь был человек как человек, а встретился с «призраком», хлебнул Тьмы — и на тебе, получи, фашист, гранату.

Двор депо был просторен. Нашлось место для здоровенного кирпичного сооружения, в котором раньше коротали время паровозы, а теперь обосновался так называемый «виварий». Рельсов не было, их давно на металлургический увезли, в переплавку, но шпалы местами еще лежали. Несколько пакгаузов, гараж и немалого размера административное здание, где мы и квартировали, занимая втроем крошечный кабинетик в самом дальнем углу.