Руслан Мельников - Хэдхантер. Книга 2. Собиратели голов Страница 5

Палата номер шесть, блин!

— Отрубишь голову — убью, — не удержавшись, предупредил Борис.

Звяк! Дзинь!

Металл ударил по металлу. Лезвие топора отскочило от ошейника. Не попало в зазор. Зато оцарапало кожу на шее.

— У-у-у, мля! — прошипел Борис.

Мало ему дырок дикие понаставили, что ли?!

— Извини, — буркнула Наташка. — Промазала.

Со второго раза получилось. Топор ударил точно по зазору. Чернявая неловко шарахнула пару раз длинной заточкой по обуху, вгоняя его еще глубже. Потом попыталась расшатать стык.

Силенок не хватило… Одна рука — не две.

Борису пришлось помогать. Изловчившись, он тоже перехватил топорище вбитого в ошейник колуна и…

— Раз, два, три! Давим! — рывком надавил на себя.

По шее словно провели стекловатой. Широкий гладиаторский ошейник чуть сдвинулся.

— Да-а-авим! — прорычал сквозь стиснутые зубы Борис, не отпуская топорища.

Наташка усердно пыхтела над ухом. И замок наконец поддался. Ошейник раскрылся. Упал с шеи. Стукнулся о пластик. Сразу стало легче.

Обломки высокотехнологичной колизейской колодки полетели в воду. Фу-х, как все же хорошо дышится без этой дряни! Борис с наслаждением повертел шеей. Болит, зараза, но до чего же приятно! Человеком себя чувствуешь. Свободным человеком. Дикари-людоеды гады, конечно, изрядные, однако за топорик спасибо им огромадное. Инструмент пришелся весьма кстати.

Мысли вновь вернулись к парочке, выловившей гроб-контейнер. Борис скользнул взглядом по двум трупам.

— Как думаешь, Наташ, кто такие?

— Каннибалы, — Наташка пожала простреленным плечом.

Поморщилась от боли.

— Людоеды, — добавила она, словно Борис мог не понять, о чем идет речь, — Трупожоры.

— Ну, это-то мне уже ясно. А вот откуда они здесь взялись? Из какого клана приперлись? И что делают так близко к Ставродару?

— Ты у меня спрашиваешь?

— Ну… У тебя все-таки больше опыта дикой жизни.

— Больше. — Она вздохнула. Задумалась ненадолго, — Это могут быть изгои и одиночки, отшельники и отщепенцы без кланов.

— Среди диких есть и такие? — удивился Борис.

Раньше он считал, что дикари вне кланов не выживают. Хотя… Хотя что он мог знать об их жизни раньше? Видимо, настало время узнавать побольше.

— Всякие бывают, — негромко отозвалась Наташка, — И всякое бывает. Одних изгоняют из кланов, другие уходят сами, третьи остаются без клана после хэдхантерских рейдов. Не все и не всегда находят себе новый клан. Не все и не всегда ищут его. Иногда люди пытаются выжить сами. Как могут. А когда человек борется за выживание, в ход идут все средства.

— И человек опускается до каннибализма? — Опускается, поднимается — какая разница? — Наташка раздраженно мотнула головой, — Не нам с тобой об этом судить.

Борис нахмурился:

— Что-то я не догоняю. Ты их оправдываешь, что ли?

Она покачала головой.

— Я просто объясняю, как обстоят дела в том мире, о котором ты имеешь очень смутное представление. Тебе придется привыкать к этому миру, пятнистый. Более того, тебе придется в нем жить.

В голосе чернявой слышались тоска и злость. Мирок этот явно был не очень уютным.

— Я не пятнистый, — хмуро заметил Борис, — Давно уже не пятнистый — пора бы тебе это усвоить. Не нужно больше попрекать меня хэдхантерским прошлым, ладно?

Она отвернулась. Он вздохнул.

— Значит, людоеды — отбросы и остатки разных кланов, — вернулся Борис к теме разговора.

— Не всегда, — послышался ответ, — Иногда особо бедствующие кланы тоже практикуют людоедство. Но такие быстро исчезают.

— Почему?

— Если они не попадают в тресовозки, то истребляют себя сами. В условиях постоянного дефицита пищи и отсутствия табу на каннибализм члены людоедских групп или нарываются на грубость со стороны других более сильных кланов, или начинают охоту друг за другом. В этом случае пищевая цепочка замыкается в кольцо. Кольцо становится петлей. Петля затягивается. Самоедство сейчас — прямой путь к вымиранию клана. Но голод не тетка.

— Да уж, это точно… — Борис досадливо крякнул.

Упоминание о голоде было весьма неуместным: желудок отозвался долгим урчанием и тупой ноющей болью. Эх, пожрать бы чего-нибудь!

Сколько времени они уже не ели? Долго. Очень долго…

А истощенному организму нужно восстанавливаться. Без еды организму никак нельзя. Особенно в таких вот экстремальных условиях. Слабость снова давала о себе знать. Странно, как им вообще удалось справиться с двумя дикарями.

Борис поднялся. Медленно, с трудом. А раньше бы вскочил на раз-два.

— Куда собрался? — без особого интереса спросила Наташка.

— Пойду осмотрюсь. Может, найду что-нибудь пожевать.

Она скептически усмехнулась:

— Валяй. Только хэдам на глаза не попадись.

Борис поднялся по берегу. Каннибалы не случайно прятались именно здесь. Овражистые, побитые ручьями берега поросли густой зеленью. Вдоль речного русла протянулась узкая рощица с молодым подлеском. Тоже, в общем-то, неплохое укрытие. Правда, ничего съедобного там не произрастало.

Сразу за деревьями до самого горизонта раскинулось открытое пространство. Открытое — значит, опасное. И это были не хуторские поля, сады или огороды, на которых можно хоть чем-то набить брюхо. За рощей лежала холмистая степь, поросшая полынью и ковылем. По степи вилась старая грунтовка. Впрочем, не очень старая: судя по всему, дорогой все же пользовались. Но куда она ведет? И как долго придется по ней идти, чтобы хоть куда-то попасть? Увы, для сколь-либо длительного перехода у них сейчас все равно нет сил.

Обратно Борис вернулся в расстроенных чувствах.

— Ну и?.. — спросила Наташка.

— Ничего, — хмуро ответил Борис, — Вода есть, а вот еда…

Он вздохнул. Даже лягушек здесь не слышно.

— Хоть землю жри! — Борис тряхнул головой. Большим специалистом по выживанию в дикой природе он не был. А вот Наташка…

Борис покосился на девушку. Чернявая провела с дикими немало времени и должна же была хоть чему-то у них научиться?

— Понятно… — безнадежно протянула она.

М-да, судя по ее тону, науку выживания Наташка тоже освоила не так чтобы очень.

— Там есть дорога, — вновь заговорил Борис, — Наверное, ведет к какому-нибудь хутору. Только идти придется по открытому пространству.

— И далеко мы с тобой, конечно, не уковыляем.

— Но если все-таки доберемся до хутора… — начал он и не закончил.

— Если доберемся? — фыркнула Наташка, — До хутора? До хэдовской тресовозки — вот куда мы доберемся, если высунемся из «зеленки».

Борис нахмурился.

— Ну и что ты предлагаешь? Сидеть здесь и подыхать от голода?

— Сидеть — да. Подыхать — нет. — Она повернулась к нему. Их взгляды встретились, — Зачем подыхать, если пища перед нами.

— Что? — не понял Борис, — Какая пища?

Чернявая кивнула на трупы.

— Наташа, — Борис ошалело уставился на нее. — Ты это всерьез?

— Они, — еще один кивок на мертвецов, — ели людей и тем выживали. Теперь наша очередь.

— Постой-постой! — Борис поморщился от неожиданной и неприятной догадки, — Ты уже пробовала… Ты ела ЭТО?

Она неопределенно мотнула головой.

Вообще-то такой ответ можно было истолковать двояко. Вероятно, что школу выживания в диких землях Наташка все-таки прошла.

Еще с минуту они молчали.

— Ну так что? — снова заговорила Наташка. Голос ее был тихим и слабым, — Будем подыхать или будем жить?

«Ну так что? — отозвалось в голове Бориса, — Подыхать? Жить?»

Жить-то оно, конечно, лучше, чем подыхать. Но дичать настолько?!

Борис покосился на трупы.

Нет, пока он на такое не готов.

— У нас нет огня! — Борис выдвинул последний неоспоримый, с его точки зрения, аргумент.

— И хорошо, что нет, — почти без заминки ответила девушка, — Если бы был огонь, нас бы выдал дым.

Однако! Чернявая готова жрать сырую человечину? Как мало, оказывается, он знает еще о своей спутнице.

Борис смотрел на нее долго и пристально. Наташка глаз не отвела. В ее взгляде читалась жажда жизни. Жизни любой ценой. А может быть, только такие и выживают в диких землях? Потом Борис уловил в ее взгляде что-то похожее на сочувствие.

— В первый раз всегда трудно.

Интересно, что бы это значило? Что будет еще и второй раз. И — третий. И…

Борис почувствовал, как его начинает тошнить.

— Ты знаешь по себе? — спросил он.

— Что?

— Как трудно в первый раз.

Теперь она все-таки отвела глаза.

— Так говорят.

— Да? — недоверчиво хмыкнул Борис, — А что еще говорят?

— Когда станешь есть, просто не думай о том, что это человек.

Легко сказать. Он скривился.

— Спасибо за совет, конечно… З-з-заботливая ты моя.