Игорь Недозор - Новая Зона. Первопроходцы ада Страница 5

Антон лишь досадливо хмыкнул, а вот Леонид почему-то помрачнел.

– Черт, странные помехи какие-то, – пробормотал он. – Это похоже на…

Но тут Иван резко дал по тормозам. Их остановили уже при повороте на Москву, как раз напротив АЗС с мерцающей в сумерках надписью «Лукойл».

Остановили, надо сказать, не на стационарном посту и не ГИБДД.

С нарастающей тревогой Антон рассматривал заслон – немолодой пузатый полковник, два курсанта с шевронами Красногорского университета МВД и молодой солдат с погонами рядового внутренних войск. У всех автоматы, даже у полковника, хотя тот явно забыл, когда последний раз стрелял.

Что еще более обеспокоило Арсеньева – гаишники тоже были рядом. Они как раз проверяли документы у водителя фуры со столичными номерами.

С полковником заговорил их водитель. Из-за стекла и шума идущих из Москвы машин («Что-то много их для понедельника!») ответов офицера не было слышно. Но все же то, что что-то не так, биолог понял по хмурому, напряженному лицу полицейского, вспотевшему лицу кабинетного сотрудника, выгнанного «в поле», и по вытянувшейся физиономии Наливайко да по его недоуменному взгляду, брошенному в сторону Москвы.

Раздраженная донельзя Марина выбралась через открытую дверь и вступила в перепалку с подоспевшим капитаном ВВ, тоже не похожим на оперативника и строевика. Скорее, интендант или еще какая канцелярская крыса. И автомат, который он сжимал обеими руками, ему явно не подходил.

Антон начал откровенно нервничать. Что бы там ни произошло, но это явно не стандартный блокпост и даже не обычная внеплановая проверка. Явно сюда кинули всех, кого удалось собрать. Первых попавшихся. В лесу, похоже, издохло что-то крупное…

Но вроде ни митингов оппозиции, ни проправительственных шествий на эти дни не было запланировано? (Арсеньев политикой не интересовался, имея на этот счет твердое убеждение, что от него все равно ничего не зависит.)

Или наши проиграли чемпионат, и фанаты от огорчения учинили погром, как в далеком уже 2002-м, когда начисто разнесли несколько улиц в центре столицы?

Пока закипающая Марина переругивалась с жалко оправдывающимся капитаном (у девицы могло сорваться «самое важное» в ее жизни свидание), Антон нервно вертел головой. До него долетало: «Приказ… Никаких исключений… Особая ситуация…»

– Антох, – послышалось у него за спиной. – Антох, глянь сюда!

Он еще отметил, как непривычно дрожит голос вечно спокойного весельчака Палочкина.

– Ты глянь и скажи, что видишь?

Арсеньев заглянул через плечо приятелю – тот держал на коленях перемигивающийся диодными лампами прибор – какую-то самоделку в кожухе от стандартной инфракрасной видеокамеры.

– Ты это тоже видишь? Ну, то, что детектор заработал?

– Ну, вижу! – не понял Антон. – И чего такого?

– Синяя и красная лампочки вместе?

– Точно, а чего?

– У-уф! – добродушно рассмеялся Леонид. – Слава Богу! Я думал, это я сошел с ума, а это, оказывается, всего лишь мир сбрендил! Детектор нестандартных аномалий у МКАДа аномалию нашел! Нестандартную! Ничего не понимаю!

И тут пресловутый детектор, истошно заверещав зуммером, вспыхнул разноцветьем всей панели, чтобы через секунду погаснуть.

Зато снаружи в салон пролилось непонятное сияние нежно-пурпурного с просинью оттенка.

Обернувшись на свет, оба замерли в ужасе. Над АЗС расцветал призрачный цветок наподобие актинии или морского анемона – вдвое выше бензоколонки, от которой, что-то крича, бежали двое в комбинезонах заправщиков.

Антон мельком подумал, что бежали парни напрасно.

Ибо тут возникла действительно редчайшая и нестандартная аномалия – «бензинна». Дрянь, заводившаяся в Зоне лишь там, где есть запасы углеводородного горючего, – будь то старое пустое хранилище мазута с остатками на дне, ржавая бочка солярки на забытом складе или бензобак брошенной бронемашины.

Ученые толком не могли ее изучить из-за уникальности, но эффект был очень хорошо описан уцелевшими после встреч с нею очевидцами. Сперва неведомое поле порождало из имеющихся нефтепродуктов воздушно-коллоидную смесь, а затем электроразряды ее поджигали.

Но в Зонах обычно взрывалось от силы несколько литров, а тут к услугам непонятно как оказавшейся аномалии здоровенная АЗС. Так что рванет не хуже какого-нибудь «Косильщика маргариток» – жуткой американской бомбы BLU-82, после которой в радиусе трехсот метров ничего живого не остается.

Снаружи истошно заверещала Марина, а цветок над заправкой сменился огромным радужным мыльным пузырем.

«Вторая стадия – от трех до двенадцати секунд», – машинально вспомнил Антон.

Страха он не чувствовал, только предательскую слабость и онемение в сердце.

Но Бог или Черный Сталкер смилостивились над ними. Мощность аномалии просто оказалась не рассчитанной на такое количество топлива, и пузырь с шумом опал вниз, залив раскуроченную АЗС бензином. Через секунду вспыхнул огромный костер.

– Тикаем!! – завопил Иван.

Рывком втащил в автобус все еще стонущую Марину.

Выкручивая руль, Наливайко умудрился развернуть автобус на обочине и стремительно рванул с места, оставив позади бензиновый костер на перекрытом шоссе и бестолково мечущихся вооруженных людей.

Вот так все и началось.

Той ночью они мчались по шоссе обратно в Калугу, тщетно пытаясь связаться с начальством. По радио передавали легкую музыку и финансовые сводки. Лишь однажды они наткнулись на какую-то мелкую радиостанцию – ее диджей частил что-то про горящий Москва-Сити и непонятные летучие миражи над Ясенево.

Хваленый особый российский мобильный интернет «Мегафон+» умер окончательно и бесповоротно.

Марина то плакала, то молилась – было странно видеть это гламурное создание истово крестящейся. Иван молча сжимал баранку, время от времени принимаясь петь свою «Червону калину». Палочкин в очередной раз изучал записи показаний датчиков детектора, всякий раз добавляя: «Ничего не понимаю!!!»

А Игорь Михайлов молча глядел сквозь ночь. Как потом узнал Арсеньев, у него в Москве остались мать и тетка – обе инвалиды. Единственные его близкие…

Когда они прибыли в Калугу, то первым, что попалось им на глаза, был импровизированный палаточный лагерь обогнавших их беженцев из столицы…

…Планомерная эвакуация началась только вечером следующего дня – после того, как толпа бегущих горожан, используя два захваченные БТРа, смела блокпосты на трассе Е-95.

При этом многие из пока не «зараженной» части города так и остались в Москве. Кто-то не захотел уезжать, думая, что как-нибудь само рассосется, кому просто было жалко бросать дом и добро, кто-то не доверял государству, надо сказать, имея на то причины.

Что хуже всего – штаб по ликвидации последствий толком не взялся за дело, и каждое ведомство тянуло в свою сторону. Мэрия занималась вывозом людей, МЧС – тушением пожаров, армия хваталась за все, что есть… Страшные то были дни.

Объявленная эвакуация москвичей захлебнулась в хаосе и традиционном российском бардаке. Ситуация усугубилась тем, что по древним инструкциям множество людей попряталось в бомбоубежищах, превратившихся в мышеловки, и далеко не всех удалось вывести из подземелий особо сформированным для того группам. Людей, случалось, вывозили в чистое поле за кольцевой дорогой и говорили: «А дальше, граждане, уж как-нибудь сами».

По сути, москвичи остались один на один со своей бедой. Город погрузился в ужас. Где-то целые кварталы затянул густой холодный туман, другие поглотил тяжелый душный жаркий пар от разогретой аномалиями воды или из разрушенных теплоцентралей и ТЭЦ.

В дыму горящих складов и химической коллоидной взвеси, продуцируемых аномалиями, исчезали отряды спасателей, пожарные и врачи, военные и ОМОН. Обратно выползали дезорганизованные ошметки силовиков с обезумевшими от ужаса и недоумения глазами, иногда бившиеся в истерике.

Нарастала паника.

Начали городить «колючку» и пропускные пункты, которые бросали через несколько дней, потому что аномалии оказывались в тылу. Коммуникации не работали.

Воистину, как пошутил в прямом эфире неувядающий юморист-старикашка Гомостян: «Конец света может наступить в отдельно взятой стране, и мы даже видим эту страну за МКАД».

Правда, через два дня после этого выступления дюжина беженцев из Новой Зоны подстерегли «юмораста» у дома и избили до полусмерти бейсбольными битами, заодно превратив его дорогой «БМВ» в металлолом.

Впрочем, Антон этого не видел – только на телеэкранах и в записях разведдозоров. Его, как и всех, кто до этого имел дело с Зонами, до кого, конечно, смогли дотянуться, незамедлительно мобилизовали специальным указом Президента России (тот, наверное, рад был до смерти, что как раз на те дни улетел в Шанхай на саммит). Перевели на казарменное положение, буквально заперев в Центре Аномальных Явлений, переехавшем к ним в Калугу. И передали в полное подчинение начальника головного центра генерала Лазненко, ставшего замглавы Чрезвычайного штаба при Правительстве России.