Александр Бушков - Анастасия Страница 5

Первый Жрец воздела костлявые старческие руки, и остальные Жрецы тихо, истово запели.

– И царили вначале среди племени людского беспорядок, неразбериха, разброд, безверие, вседозволенность, путаница и шатания, – продолжала Первый Жрец. – Но явились вначале верные слуги Великого Бре, Комиссары в кожаных латах и пыльных шлемах, и повстали избранные – Первые, Вторые и Третьи Секретари, славные основатели многих дворянских родов, опоры Счастливой Империи. И сказал Великий Бре: сей порядок, на смену Хаосу и Мраку пришедший – незыблем! И да расточатся враги его! Аминь! И души тех, кто был верен заветам, перенесутся после смерти в благодатные вечнозеленые края Светлого Завтра, а души отступников сгинут в холоде и сумраке Свалки Истории! Аминь!

И вновь полилось торжественное песнопение:

Как много их свалилось в эту бездну, разверстую вдали...Настанет день, когда и я исчезну с поверхности земли...

...Уже закончилась Обедня, уже Анастасия ждала своей очереди у выхода из Собора, где согласно ритуалу жрец сноровисто макала печатку в краску и оттискивала на лбу склонившегося верующего Пять Звезд. А беспокойство все не проходило – ошиблась она, или злые глаза Серого Кардинала не отрывались от нее на протяжении всей Обедни?

Верстовой столб 3.

За порогом Мрака

Мы – забытые следы чьей-то глубины.

Анастасия открыла дверь на тихий стук – и отступила, склонилась в поклоне:

– Милорд Сандра, такая честь...

Сандра, твердо, но удивительно бесшумно ставя каблуки сапог, прошлась по комнате от двери к окну, и назад, и снова к окну. Анастасия молча поворачивала голову следом. Ждала. Сандра присела у грубого резного стола, глянула на два пустых кубка, подняла забытую юношей застежку для волос, усмехнулась:

– Жизнь продолжается... Садись.

Анастасия села и молчала, почтительно и выжидательно.

– Ну что, девочка моя? – спросила Сандра. – Мечешься, ищешь неизвестно что, выспрашиваешь и выпытываешь. И совсем не думаешь, что где-то на этом пути могут встретиться люди, которые получают плату как раз за пересказ чужих разговоров... Княжна Анастасия, мне доводилось видеть костры, на которых сгорали дворяне и знатнее тебя...

– Но последний из этих костров вспыхивал так давно... – сказала Анастасия, невольно поежившись.

– В том-то все и дело. Кое-кто считает: это плохо, что костров так давно не было... А хуже всего на свете, знаешь ли – попасться на глаза, когда позарез необходим наглядный пример. Улавливаешь, куда ведут мысли старого рыцаря?

– Но я же...

– Вот мне и любопытно знать, как далеко ты шагнула в своем «я же...». – Сандра не сводила с нее глаз. – Насколько далеко ты продвинулась в своей ереси? Нет-нет, – она подняла широкую ладонь в старых шрамах, – только не вздумай уверять меня, что в святой истинной вере ты крепче Первого Жреца. Все равно не поверю. Потому что прожила долгую жизнь. Потому что ты зря думаешь, будто тебя первую стали посещать сомнения и ты первая задумалась над многими вещами, над которыми запрещено думать. Девочка, предшественников у тебя было множество. И каждому в запале юности казалось, что именно он был самым первым... Пойми ты это и не играй в детские тайны. Итак?

Анастасия колебалась. Невозможно было представить, чтобы Сандра, хранитель кодекса рыцарской чести, могла донести. Нужно решаться. И она решилась:.

– В Великом Бре я не усомнилась ни разу. Однако мучает вопрос: верно ли жрецы передают Его заветы и историю Его свершений? Кто дал им право говорить от Его имени? Кто видел подтверждение этого права? Где свидетели? И наконец – не существовало ли и до Мрака нечто, люди и вещи?

Она замолчала и с тревогой вскинула глаза. Сандра смеялась тихонько, почти неслышно, и ее лицо на миг стало совсем добрым. Но только на миг.

– Вот видишь, – сказала Сандра. – Об этом я и говорила. Старые вопросы. Древние. В тысячный раз сегодня прозвучавшие. Когда-то, лет сто назад, даже кипели греческие споры, и с материалами дискуссий можно было при известной настойчивости ознакомиться. Болтают даже, будто некогда за власть боролись три Собора, по-разному толковавшие заветы Великого Бре, и победил один из них, а память о двух других развеял ветер... Но потом времена изменились, со спорами и дискуссиями было покончено. Заступы по-прежнему вонзаются в землю, Копателей преследуют все яростнее, и попавшие в руки жрецов исчезают бесследно, но еретики упрямы, и приходят новые... – Она спросила резко: – У тебя что-нибудь есть? Ну, смелее!

Анастасия открыла дорожную шкатулку, нажала нужный гвоздик и достала из открывшегося потайного ящичка тот самый флакон – пустой, матовый, небывало, неимоверно легкий, словно сделанный из ваты, ставшей вдруг твердой, как дерево. Вертя его в сильных пальцах, Сандра вслух читала слова, составленные из выпуклых букв, удивительным образом составлявших одно целое с флаконом:

– Шампунь «Ивушка» для мытья волос в воде любой жесткости г. Свердловск цена 1 р. 15 к. ост 18-297-76...

– Цена – вещь понятная, – сказала Анастасия. – Хоть и неясно, при чем тут эти "р" и "к". Мытье волос, вода... Разве вода бывает жесткой? Жесткая... ну, постель. И все остальное непонятно напрочь. Что это значит?

– Откуда я знаю? – Сандра небрежно поставила флакон на стол. – Девочка, у многих найдутся за семью замками вещички и загадочнее. Не в них дело. Само их существование, сама их необычность неопровержимо гласят: что-то было до Мрака. Иначе откуда все эти вещи, несомненно сделанные человеческими руками? Ты ведь сама до этого додумалась, иначе не связалась бы с Копателями, верно?

– Да, – сказала Анастасия. – Сначала я хотела стать Жрецом, потом подумала – уйдут годы...

– Прежде чем ты приобщишься к великим тайнам и окажешься в неких подземельях, набитых загадочными вещами, да? Молодец, что вовремя одумалась. Другим это не приходило в голову, и они напрасно теряли долгие годы...

– Напрасно все же?

– Напрасно. Никаких подземелий нет. Если они и были, о них забыли сами Жрецы. Или давно уничтожили их, что вернее. А странные находки временами лежат прямо на земле, ибо слишком велики, чтобы можно было спрятать или уничтожить их.

– О чем вы? – жадно спросила Анастасия.

– Сама не знаю. Просто припомнила фразу из одной летописи. Сейчас этой летописи, по-моему, уже не существует – у нас ведь потихоньку сжигается все, кроме сказаний о рыцарских подвигах, даже Хроники Империи исчезают, хотя, казалось бы, кому, как не Императорам, сохранять и оберегать память о предках?

– Значит, и легендарная библиотека Императора...

– Сказки, – грустно усмехнулась Сандра. – Поскольку все слухи насчет меня и супруга Императора, скажу тебе откровенно, полностью отвечают истине – я бы знала... Нет и легендарной библиотеки. Ничего нет. А по тому, что есть, невозможно ничего понять. Впрочем... Знаешь, существует одна древняя картина, из которой и можно сделать вывод, что в незапамятные времена Великий Бре иногда появлялся на земле в человеческом облике.

– Картина, написанная до Мрака? – завороженно спросила Анастасия.

– Кто это может определить? – грустно усмехнулась Сандра. – Уверенньм можно быть в одном – в счете времени. Спасибо звездочетам. Их хроники уходят в прошлое на четыреста тридцать лет. Правда, является ли Год Первый хроник годом конца Мрака, не знает никто.

– Родовые хроники уходят в прошлое самое большее на триста пятьдесят лет, – вставила Анастасия.

– Вот именно.

– Вы столько знаете, милорд Сандра...

– Глупости. Мне как-то пришло в голову – я знаю только то, что ничего не знаю. Знаю, что передо мной – пропасть, бездна Незнания. Но вот что мне очень хотелось бы знать – откуда в нас это яростное желание, эта бешеная жажда Знания, которая оказывается сильнее всех пыток и костров? Если в нас ее заложил Великий Бре, почему он не наделил вместе с жаждой знаний и способностями ее утолять? Очередное испытание роду человеческому?

– Но все же, все же? – жадно спросила Анастасия. – Что еще вы знаете?

– Великий Бре, перед нами Мрак! – в сердцах сказала Сандра. – Мифов и легенд превеликое множество, но невозможно определить, какие из них – пусть искаженные, но отголоски далекой чужой жизни. Какова величина земли? В одном обрывке старинной книги на это дается ответ – тысячи километров. Но никто не знает, что такое километр – мера длины? Дневной конский переход?

– Старые книги?

– Большей частью вздор, – махнула рукой Сандра. – Уцелевшие страницы, серединки истлевших книг. Они только напускают тумана. Вообрази себе, каково читать: муж приходит домой пьяный и бьет жену! Муж бьет жену! Написали бы еще, что муж рожает!

Анастасия звонко рассмеялась.

– Самые простые понятия забыты. – Сандра досадливо поморщилась. – Сколько раз я читала, что женщины раньше носили «платье». Она снимала платье. Платье до пола. Платье до колен. Платье выше колен. Это, должно быть, вроде рубашки, но к чему поверх штанов еще и рубашка до пола?