Владимир Стрельников - Переярок Страница 5

— Теперь вещи, Леш. Пошли? — и, дождавшись моего кивка, Сайора пошла к дому. Дрожащими руками достала ключи, открыла дверь, не обращая внимания на печать.

— Свети под ноги, ни в коем случае на стены или в окна! — Предупредил я, шагая за ней следом по лестнице.

— Леша, я все хочу спросить. Откуда ты так драться научился, и вообще неплохо разбираешься, что делать в таких ситуациях? — Сайора на цыпочках шла вверх, по витой лестнице. На площадке, обернулась ко мне. — Может быть, отцово ружье возьмем?

— А у вас что, ружье есть? Конечно, возьмем! — Я было обрадовался, но рано. Сейф был взрезан болгаркой, и все его содержимое пропало. — А боксу дядя Сема учил, ну и многому чему еще. Ты же его не знаешь, вы сюда недавно переехали. Жил у нас сосед, бывший моряк Северного флота. В чине капитана второго ранга ушел в запас, и жил здесь, в Узбекистане. А недавно уехал в Северодвинск, вроде как опять на службу позвали. Блин, нету ружья, жалко.

Мда, с оружием вышел облом, и серьезный. Да и девушка расстроилась, всхлипнула. В родительскую комнату, и в комнату брата Сайора даже не пошла, побоялась разреветься. Впрочем, я уже боюсь, что она сорвется. Такое впечатление, что Сайора звенит, как струна.

— Сволочи! — Прошипела девушка, стоя на пороге своей комнаты, и смотрела на раскиданные по полу вещи. Кровать ее была перевернута, стол выпотрошен, с небольшого стеллажа скинуты на пол все книги. — Мерзавцы! Ненавижу!!!

— Это неплохо, но может что-нибудь соберешь? — Я поднял большую спортивную сумку. Вроде с ней Сайора по фитнесу ходит, точнее ходила. Еще точнее, ее отец вместе с матерью возил в Дустлык, в фитнесцентр.

— Давай! — и девушка решительно стала собирать, в только ей понятной системе, разбросанные вещи. Впрочем, вскоре я понял, что белье она брала только в нетронутых упаковках, и невероятно смутилась, когда я ей протянул из угла пачку трусиков. — Спасибо, только я сама.

Через пять минут сумка была набита битком, а Сайора из кладовочки вытащила безрукавку из шиншиллы, короткую норковую шубку и две пары сапожек на невысоком каблуке, и упаковала это в еще одну сумку. Туфельки она с огромным сожалением в основном все отложила, взяла только две пары, плюс две пары кроссовок. Вообще, я заметил, что платьев она взяла всего четыре, а так в основном джинсы, рубашки, пару джинсовых и одну кожаную курточку. Но в любом случае, получилось две вполне себе внушительные сумки.

— Дотащим? — с сомнением спросила она.

Я покачал сумки в руках. В принципе, большие, но не слишком тяжелые.

— Дотащим, — в конце концов кивнул я. — Пошли отсюда, Сайора.

— Погоди, Леш! — проходя мимо отцова кабинета, девушка заскочила в него, заглянула под отцов стол, и вытащила из-под него что-то. — Вот, возьми. Я так думаю, что папа был бы не против.

Мне в руку лег простой серебряный перстень с каким-то камушком. Довольно крупным.

— Это сапфир. Отец очень любил этот перстень, но с тех пор, как сломал палец в Чимгане, не носил. — Ну да, я это помню. В прошлом году, зимой, они отдыхать под Ташкент ездили, покататься на горных лыжах, и оттуда машину привела мать Сайоры, а ее отец долго в гипсе ходил.

Выйдя из дома, я заставил Сайору закрыть двери, и скотчем заклеил изнутри бумажную полоску с печатью. Если особо не всматриваться, то пойдет.

После того, как девушка залезла на крышу гаража, я подал ей сумки, и поставил лестницу на место, к дувалу, отгораживающему двор от улицы. А сам, по абрикосовому дереву, влез на крышу.

— Леш, сколько раз ты в нашем дворе был? — с интересом спросила меня Сайора, глядя на акробатические трюки в моем исполнении.

— Ни разу, — честно ответил я. — Черешню и урюк я с крыши собирал.

Сайора еле слышно рассмеялась, как будто кто серебряные колокольчики рассыпал. До чего красивая девушка она все-таки. Сверкающие глаза, блестящие, как жемчужины, ровные белоснежные зубы, красивые губы и аккуратный нос. Настоящая восточная красавица, я в ее сторону в классе даже смотреть стеснялся.

— Тихо! — Я прислушался. Где-то ехала машина. И, похоже, она свернула в наш проулок! — Тихо, Сайора! Ложись вот здесь, в тень!

Перебросив сумки на соседнюю крышу, я распластался в тени возле девушки, когда калитка в воротах бесшумно открылась. Светя мощным фонарем, во двор вошел дядя Сайоры.

— Тихо, — прошептал я на ухо напрягшейся девушке. Та чуть расслабилась, но снова напряглась, когда мужчина прямым ходом вошел в гараж. Что-то грохнуло, блямнкуло, послышался раздраженный мат.

А тем временем во двор зашли наш раис и четверо его парней.

— Ну, здравствуй, Музафар. Не объяснишь, чего это ты здесь ночью забыл? — в руках раиса был пистолет с глушителем.

— Кахрамон Шарипович, это не то, о чем вы думаете! — родственник Сайоры побледнел как стенка, отступая к гаражу. Но двое подручных раиса мгновенно скрутили его, выволокли на середку двора, и поставили на колени.

Сайора рядом со мной ткнула в рот кулачок, и прикусила его.

— Ответь, почему ты звонил моему сыну за месяц до этого? — раис коротким ударом, рукоятью пистолета, разбил лицо Сайориному родственнику, все время забываю, как его зовут. Тот попытался заорать, но с ним что-то сделали, от чего он только засипел. Потом, после кивка раиса, на голову дяди Музафара (вспомнил!) набросили пластиковый пакет, и закрутили его под подбородком. Дядя было задергался, затряс головой, но два крепких парня еще сильнее выкрутили ему руки, и вскоре крепкий, здоровый мужчина затих и обмяк. Когда его отпустили, тело мягко и как-то кулем упало на брусчатку двора.

— Проверь, что там? — кивнул раис одному из своих, и тот метнулся в гараж.

Через пару минут вернулся, и коротко доложил:

— Тайник. Сейчас пуст. Будем искать?

Нет, — раис мотнул головой. — Мы не знаем, что там было, когда пропало. Если это в доме — найдем. Если кто-то унес — будем искать того, кто это унес. Наверное, девчонка и кто-то еще. Неважно.

— Раис, тут рядом мальчишка живет, русский. В рапорте участкового написано, что он в прошлую ночь шел с рыбалки, тащил рыбу и лодочный мотор. Может, он что-то знает?

— И ты думаешь, что он это не рассказал бы участковому? Я знаю этого мальчишку, он прошлым и этим летом с парнями работал на заводе. Обычный пацан, да еще мать только похоронил. Нет, вряд ли. Но приглядеть нужно! — Раис глянул на тело. — Этого — в солончаковое болото! Пусть там гниет! Пошли отсюда. На, забери свой шмалятор, — и протянул пистолет одному из своих парней.

И через пару минут только ветер посвистывал в кронах деревьев, да на соседний сарай падали первые вызревшие орехи.

Рядом тихонько плакала девочка, у меня вся спина и голова была мокрая от холодного пота, на глаза текло. Но, полежав еще десять минут, решил, что пора вставать. Машины уехали, тишина. Хорошо, что соседи Сайоры на хлопке, никого прямо здесь нет, кроме старой бабушки в одном из домов.

— Пошли, Сайора, — я погладил ее по голове. — Пошли, нечего здесь вылеживаться.

Обратный путь был сложнее. Девушка спотыкалась, пару раз чуть не упала с дувала. Я уже хотел бросить сумки в укромное местечко, и вести ее под руку, но Сайора выпрямилась, сама себе надавала пощечин, и пошла резвее и точнее.

Спустившись во двор, мы впотьмах вошли в дом. Свет я включать не стал, помня о приказе раиса, и понес было сумки наверх в темноте.

— Леша, пожалуйста! Принеси горячей воды. Помыться нужно, — Сайора остановилась возле ванной. Увидев мое недоуменное лицо, снова, жутко смутившись, повторила. — Пожалуйста. Мне очень надо.

— Месячные, что ли? Так чего стесняешься? Обычное дело в здоровой девушке, — эту фразу я в старой книге прочитал, "Таис Афинская".

— Нет, — еще сильнее смутилась девушка. — Я описалась со страха.

— Сейчас принесу, — я поставил сумки на площадку, и спустился на первый этаж. — Только свет пока не включай, подожди здесь. Тебе пары ведер хватит?

— Хватит, только мне белье надо, дай фонарик, пожалуйста, — взяв у меня изделие китайских народных промыслов, девушка пошла к сумкам.

А я сходил в баню, и набрал пару ведер еще теплой воды. Топить стараюсь каждый день, хоть по чуть-чуть. Сегодня к вечеру газ дали, тем более.

Пока девушка мылась, я вскипятил чай, и накрыл стол на веранде. Там, молчком посидели, и пошли спать. Мне еще завтра в школу, чтобы никто не заподозрил.

В понедельник утром меня встретила возле ворот Алсу.

— Доброе утро, Леша. — Женщина была очень серьезной. Обычно улыбается, а тут нет, скорее очень встревожена.

— Доброе, Алсу Расимовна, — очень вежливо поздоровался я.

— Присмотришь за моим домом? Я с дочкой к сестре в Ташкент на пару недель поеду, за свой счет взяла отпуск в школе. — На меня глянули серо-голубые глаза.

— Хорошо, присмотрю, — кивнул я, не понимая, в чем дело.

— Не нравится мне это все, убийства, следствие. Поживу в столице, там поспокойнее, — и, подойдя ко мне, тихо продолжила. — И скажи Сайоре, пусть перестанет пользоваться своими духами. От тебя пахнет "Пятой авеню", в твоем доме наверняка тоже такой запах. Мужик не поймет, а женщина сразу учует. Удачи вам, ребята, постарайтесь выжить, — и, оставив ошалевшего меня, пошла к своему дому.