Василий Сахаров - Мечник Страница 5

— Значит, предварительно договорились.

— Договорились, — полковник встал, оглядел меня и произнес: — Хорошо с тобой Саня, оптимизмом от тебя заражаюсь, но мне пора, дел еще много сегодня. У тебя, кстати, одежда гражданская есть, чтоб в посольстве как человек выглядеть, а не как бродяга лесной?

— А чем эта плохая? — я тоже встал.

— Не тот фасон, — усмехнулся Еременко. — Ты ведь за женщиной едешь, а значит должен выглядеть с иголочки, модно и стильно. Держи, — он сунул мне в руку визитку, — через пару кварталов по улице, магазин «Анастасия», самый лучший в столице. Приоденься и денег не жалей. Бывай, Мечник, до завтра.

Полковник вышел из ресторанчика и направился в Серый Дом, а я, расплатившись за чай и бутерброды, направился по указанному моим бывшим командиром адресу. В самом деле, имидж надо менять, по крайней мере, на время своего нахождения в столице. Можно прикупить пальто хорошее, ботинки и пиджачную пару, думаю, что для начала этого хватит.

Магазин и по совместительству ателье «Анастасия», располагался в трехэтажном доме, как и говорил полковник, всего в двух кварталах от штаб-квартиры СБ. Войдя внутрь этого здания, я как-то растерялся. Все вокруг было чужим и непривычным, и складывалось впечатление, что я попал в совершенно другой мир. Вокруг зеркала, кажущиеся нескончаемыми ряды одежды, чистота, и приятные запахи парфюма. Да, уж, сразу чувствуешь себя неотесанным деревенским чурбаком, попавшим в цивилизацию. Несколько минут я бродил по залу, и хотел уже покинуть сей магазин, найти что-то попроще, но ко мне на выручку бросились два местных продавца-консультанта, миловидная девчушка лет семнадцати, и пожилой мужчина в каком-то странном фраке, насколько я понял, униформе магазина. Они тут же окружили меня заботой и вниманием, и впервые в жизни, я понял, что такое хороший и ненавязчивый сервис.

Спустя всего час, отягощенный несколькими большими пакетами с одеждой, половина которой мне и даром была не нужна, я покинул магазин, и огляделся. «Вот это сходил прикупить пиджачок, — подумал я, — восемнадцать золотых монет испарились, как и не было их никогда, а шмотья на все случаи жизни набрал. Екарный бабай, и куда все это теперь тянуть, не в гостиницу же, в самом деле?»

Однако решение нашлось быстро, подозвал извозчика, загрузился в коляску и направился покупать себе жилье. Особнячок, по словам Еременко, выставленный на продажу, находился неподалеку от центра, на Кубанской набережной, прямо возле реки. Место это, как я слышал, считалось в кругах новой знати нашего государства, очень престижным, и вся набережная реки была уставлена новостройками, как правило, окруженными высокими заборами, двух и трехэтажными домами.

Нужный мне особняк нашелся быстро, поскольку только возле него стоял большой деревянный щит с надписью «Срочно продается!». Выгрузившись возле больших и солидных ворот, приказал извозчику ждать, а сам направился внутрь. Во дворе встретил полноватого мужчину с красным и пропитым лицом, который бесцельно шатался по двору с зажатой в ладошке полупустой бутылкой пива и что-то напевал себе под нос.

— Здорово, мужик, — обратился я к нему. — Где бы мне хозяина дома найти?

— А зачем? — склонив голову набок, выпивоха с подозрением разглядывал меня.

— Дом хочу купить.

— Шутишь? — усмехнулся он.

— Нет, на полном серьезе.

— А деньги есть?

— Имеются, — приоткрыв полу куртки, продемонстрировал ему продолговатый кошель, набитый монетами.

— Тогда я хозяин дома, — сказал он, и представился: — Зубков Ярослав Петрович, некогда совладелец завода «Нефтемаш».

— Александр Мечников, начинающий купец и акционер нескольких предприятий.

Знакомство состоялось, и Зубков повел меня по своему особняку. Итак, что же такое жилье богатого человека в столице Кубанской Конфедерации. В первую очередь это окруженный трехметровым забором подъездной двор, в котором я и встретился с хозяином этого строения, большой и просторный, засыпанный утрамбованным гравием и местами даже заасфальтированный. От него, окружая построенный не более пяти лет назад большой трехэтажный кирпичный дом, идут две широкие дорожки. Одна упирается в конюшню на десять лошадей и гараж на два легковых автомобиля, а другая во флигель прислуги, за которым находится хоздвор.

Таким этот особняк был снаружи, и основное, на что стоило посмотреть, находилось внутри здания. Первый этаж: большая столовая, кухня, гостиная и, что мне понравилось, небольшая библиотека, в основном с технической литературой. Второй этаж: два рабочих кабинета, три спальни, детская комната и тренажерный зал. Третий этаж был нежилым, и состоял из восьми пустых помещений. Большой плюс ко всему увиденному, электричество, подведенное к дому, три ванные комнаты и небольшой тир в подвале. Таков особняк бывшего совладельца предприятия «Нефтемаш», который только два дня назад, банально проиграл все свое немалое состояние в карты.

— Ну, что, как тебе, понравился особняк? — заглядывая мне в глаза, с надеждой спросил хозяин дома.

— Особняк понравился, но есть пара вопросов.

— Задавай, — Зубков одним глотком допил пиво, и поставил пустую бутылку на пол.

— Дом, хорош, но он выставлен на продажу два дня назад, а покупателей до сих пор нет. В чем причина?

— Осень, — только и пожал плечами Зубков, — все богатые люди в своих поместьях и в районах, и только к Новому Году в город съедутся. Так бы я за него полную тысячу взял, но долг отдавать уже завтра надо, а потому и тороплюсь.

— Хорошо, теперь другой вопрос. Что с прислугой, мебелью и книгами в библиотеке.

— Все имущество вместе с домом продается и даже прислуга, захочешь, выгонишь их на улицу, а нет, так пусть дальше работают по дому.

— Прислуга, что за люди?

— Семья из донских беженцев, кажется из Сальска или Зернограда, не запомню никак. Люди неплохие и честные, служат у меня уже не первый год, а насчет зарплаты сам сговорись.

— Идет, покупаю.

Договор скрепили рукопожатием, а спустя всего полчаса и официальными подписями под документом о купле-продаже частной собственности дома номер восемь по Кубанской набережной. Пока так суетился, наступила ночь, я ходил по дому, который уже стал моим, и выбирал себе место под рабочий кабинет. В итоге, так и не определившись какой из двух мне нравится больше, вошел в первый попавшийся, и засел за написание писем.

Завтра в составе нашего посольства я отбываю в Трабзон, а значит, многое надо сделать прямо сейчас, дабы не тратить время попусту. У меня есть адреса более чем сотни людей, с которыми я пересекался по службе за прошедшие пять лет, и кто-то из них, наверняка, не нашел себя в гражданской жизни, но в то же самое время, и на службу государеву возвращаться не желает. Может быть, найдется кто-то, кто пожелает встать под мое начало. Кроме того, надо написать главе Совета Старейшин Горского Содружества алиму Гойгову, а то был разговор, что у него самые лучшие чайные плантации на территории Алании и Дагестана, глядишь, а и поможет мне по старой памяти с саженцами и семенами.

Глава 3

Вольный город Трабзон. 29.11.2061

Подрабатывая винтами и поднимая со дна гавани ил, муть и грязь, Большой Десантный Корабль Черноморского Флота Кубанской Конфедерации «Цезарь Куников» подходил к причалу, на котором суетились местные швартовые команды, и стоял караул из солдат городского гарнизона. Я находился на палубе рядом с полковником Еременко и смотрел на город, в котором прожил несколько достаточно неплохих месяцев своей жизни.

На первый взгляд, здесь все было по-прежнему, но все же, что-то было не так, и в первую очередь стоило обратить внимание на встревоженные лица представителей Трабзонского Мэра, которые встречали наше посольство. Некоторых из них я знал, и не раз присутствовал при их встречах с Карой, самым лучшим наемным командиром на всем Черноморском побережье. Обычно, эти люди излучали прямо таки непробиваемое спокойствие и самодовольство, и сейчас, когда они нет-нет, да и оглядывались вокруг, они напоминали не городских властителей, а паршивых шакалов, пойманных на месте преступления.

И ладно, отставим в сторону странное поведение этих местных олигархов, и посмотрим на город. А ну-ка, что это за черные дымы на окраине богатого и счастливого Трабзона? Не иначе как что-то в бедняцком районе Бозтепе горит, и это странно, так как именно там расположены лагеря наемников и их тренировочные центры. Принюхавшись, в рассветном прохладном ветерке я ясно различил запахи гари, пороха, взрывчатки, крови и страха. Эти ароматы мне знакомы очень хорошо, так пахнет война. Возможно, мне это только кажется, но, скорее всего, то, что я учуял, не бред, не домыслы и не фантазия, а самая настоящая реальность.

— Командир, — обратился я к полковнику, — по-моему, в городе что-то неладное творится. Местные власти по радио что-то передавали?