Евгений Гуляковский - Огонь Прометея Страница 5

Наконец, потратив с полчаса на поиски, он отыскал дверь, украшенную золотой надписью «Кают-компания». К счастью, ужин еще не закончился, и в просторном зале со столиками и мягкими, уже изрядно потертыми диванами, стоявшими вдоль стен, находилось человек пятнадцать.

Танаев застыл у дверей, не в силах справиться с волнением. Он видел соотечественников впервые, с того момента как остался один на Элане. Почему-то его появление произвело на присутствующих не меньшее впечатление. Они отложили вилки и все как один повернулись в его сторону. Немая сцена длилась не меньше минуты. Такая реакция показалась Танаеву чрезмерной. Новые лица появлялись здесь нечасто, но люди, уставившиеся на него, выглядели скорее испуганными, чем удивленными.

Если бы он не потратил почти полчаса на то, чтобы привести свой внешний вид в соответствие с нормальным человеческим обликом, полностью замаскировав остатки полупрозрачной кожи на лице, он мог бы неправильно истолковать испуг присутствующих в кают-компании людей. Но в коридоре было достаточно зеркал, и прежде чем войти, он лишний раз убедился, что выглядит вполне нормально.

Сидевшие за столами люди были одеты пестро, в поношенную, а порой и просто неряшливую одежду. На большинстве были спортивные костюмы, явно не соответствовавшие ситуации.

На любом корабле посещение кают-компании превращалось в небольшой праздник, эта традиция должна была соблюдаться и на станции. Космонавтам свойственно сохранять свои обычаи даже на Земле. Но обстановки праздника не ощущалась, лица людей выражали усталость и настороженность. Во всяком случае, радости его появление ни у кого не вызывало.

— Вы карантинный инспектор, с Земли? — наконец решился задать ему вопрос полноватый человек с широкими залысинами на лбу. — Но я не слышал звуков причаливания катера! Откуда вы взялись и кто вы такой? — На толстяке довольно нелепо смотрелась поношенная форма космонавта, с нашивками шкипера на рукаве. Он сидел за отдельным столиком, единственный из всех был в форме и, судя по всему, играл роль первой скрипки в этой пестрой компании.

Танаев почувствовал в тоне вопроса хорошо замаскированный страх и по-прежнему не мог понять его причины. Чтобы испугать такого человека, как этот шкипер, причина должна была быть достаточно серьезной.

— Моя фамилия Танаев. Глеб Танаев, навигатор второго класса, последнее место службы поисковик «Данко». Хотя вряд ли вам знакомо название моего корабля.

— Оно мне незнакомо, и это странно, я знал все корабли Федерального флота.

Танаеву не нравился самоуверенный тон шкипера, которым тот пытался замаскировать свой страх. Человек в подобном состоянии, бравируя перед присутствующими, способен на любые непредсказуемые поступки.

Видно было, что шкипер привык командовать и до сих пор держит в строгом подчинении своих бывших сослуживцев, разумеется, если здесь были его сослуживцы. Но в любом случае, по уставу карантинной станции, статус всех ее «пациентов» одинаков.

— Как я понимаю, вы, как и я, давно не были на Земле, — миролюбиво начал Танаев, стараясь разрядить обстановку. — Возможно, мой корабль построили после того, как вы улетели. Хотя странно, что вы ничего не знаете о нашей экспедиции. «Данко» открыл энтропийную планету со следами древней цивилизации, и об этом наверняка сообщали все информационные агентства. К тому же в энциклопедии...

— Здесь нет книг и нет информатория. Вы еще плохо представляете, куда попали.

— Так просветите меня. И для начала неплохо было бы узнать, как вас зовут, мою фамилию вы уже слышали.

— Шкипер Алиев. Капитан звездолета «Интерстар».

— Вот оно что... Первая звездная экспедиция. После того, как ваш корабль не вернулся в положенный срок, полеты надолго прекратили — до тех пор, пока не был изобретен пространственный двигатель. Но ведь с тех пор прошло...

— Чертова уйма лет. Шесть лет мы летели со скоростью, близкой к световой, два года провели на открытой нами планете и еще шесть лет — обратно. Сказалось замедление биологического времени. Пока мы странствовали среди звезд, наша цивилизация, все, что мы знали, наши родные и близкие, все, что мы называли домом, — все исчезло. Нас встретили роботы и заперли на этой так называемой «карантинной станции».

— Но после высадки на чужих планетах карантин общепринятая процедура. Почему вас это удивило?

— Во время карантина вас исследуют, берут какие-то анализы, иногда вас осматривает врач. Здесь ничего этого нет. Здесь вообще нет людей. Одни роботы — и самое странное, самое непонятное заключается в том, что мы ничего не можем узнать о Земле. Не работает ни один информационный канал, кто-то заботливо вычистил всю библиотеку на этой станции. Нет ни компьютеров, ни инфокристаллов.

— Это действительно странно...

— Здесь слишком много странного. — За этими словами шкипера скрывалась какая-то непонятная Танаеву боль. И Танаев заметил на лицах остальных понимание и сочувствие этой боли, словно все они знали нечто такое, что объединяло их друг с другом и одновременно еще больше отчуждало их от Танаева.

Во время паузы, невольно образовавшейся после слов шкипера, Танаев позволил себе украдкой осмотреть кают-компанию, пытаясь отыскать скрытую причину угнетенного состояния этих людей.

Часто мелочи несут в себе информацию, незаметную для нетренированного глаза. Как бы ни старался человек замаскировать свое состояние, что-то всегда остается — вещи сохраняют в себе отпечатки характеров и даже настроений своих хозяев.

Салон кают-компании был очень старым и производил впечатление помещения, которое давно не убирали. На дальних пустых столиках горой была свалена грязная посуда, а на некогда шикарном персидском ковре, украшавшем центральную часть зала, расплылось темное пятно. Возможно, высохшая кровь — с такого расстояния трудно было определить, что явилось причиной появления этого пятна. Но оно Танаеву весьма не понравилось, так же как вся кают-компания, заполненная старыми, отслужившими свой срок вещами, в которой сидели люди, мирившиеся с грязью, порожденной их неряшливостью, не свойственной тем, кто подолгу оставался на борту космических кораблей.

Должно было произойти что-то по-настоящему ужасное, чтобы до такой степени выбить этих людей из привычной колеи. Но задавать вопросы сейчас было рано, по их взглядам Танаев понял, что они воспринимают его появление не слишком одобрительно. Он был чужаком, и они пока не знали, чего от него ждать, и не решили, как к нему следует относиться. Впрочем, особой враждебности никто из них не проявлял, за исключением, пожалуй, шкипера, который, видимо, опасался покушения со стороны Танаева на свое лидерство.

Танаев совсем уж было собрался выйти, не попрощавшись, ужин в обществе этих перепуганных и что-то явно скрывающих людей казался ему сейчас не самой лучшей идеей. Но в этот момент за дальним столиком поднялась девушка, которую он раньше не заметил. Она решительно направилась к шкиперу, провожаемая осторожными, тщательно скрываемыми взглядами сидевших на ее пути мужчин.

На ней был тонкий рабочий комбинезон, который подчеркивал фигуру, резко выделял ее красивую высокую грудь и осиную талию. Довольно смелая одежда в мужском обществе, хотя, возможно, здесь были и другие женщины.

Танаеву вспомнилось, что в «Первую звездную» экипаж подбирали парами, но сейчас других женщин что-то не было видно, если только их специально не прятали по каютам.

Во всем этом, действительно, было много странного. Но больше всего Танаеву не давало покоя пятно на ковре. Он решил заняться выяснением его происхождения, как только обстоятельства позволят это, а сейчас все свое внимание сосредоточил на подошедшей к шкиперу девушке.

— Ты должен рассказать ему, Рон! — заявила незнакомка, остановившись перед столиком шкипера так близко, что ее бедро коснулось плеча капитана. Он никак не отреагировал на это прикосновение, по-видимому, оно не было для него внове.

— С чего бы это? Он может быть одним из них!

— Он не один из них, его привезли роботы, ты говоришь, что не слышал катера, но ты его слышал, — мы все слышали, как вчера причалил катер!

— Если он тот, за кого себя выдает, он не мог выйти из своей каюты! Месяц полной изоляции, как было с каждым из нас! Почему он здесь?!

— Так спроси его!

— Ты слишком часто вмешиваешься не в свои дела, Лана. Придется тебе напомнить, кто здесь главный!

Они разговаривали так, словно самого Танаева в комнате не было. Но после этой фразы шкипер повернулся к нему и нехотя спросил, отводя взгляд в сторону:

— Как вам удалось выйти из каюты?

— Я прикончил охранявшего меня робота.

— Вот так просто? Расправились с ним и остались после этого живы?

— Мне повезло. А что касается робота — в этом нетрудно убедиться, его останки и сейчас валяются у дверей моей каюты.