Оксана Демченко - Прими свою тень Страница 5

Вся стая Йялла загрузилась в мобиль. Сам он бросил куртку на сиденье и сел последним. Точнее, тяжело рухнул в кресло боком, оберегая пострадавшую спину. Лорри тотчас принялась ворчать и обрабатывать ожог. Заодно выслушала возмущение по поводу кражи Гиркса, высказанное Сати тихо и решительно. Женщина хрипло расхохоталась в своей обычной нарочито нахальной манере. Когда она так шумит, то прячет чувство вины и неловкости, это Йялл давно усвоил. Кажется, даже Сати знает и довольна: упреки не остались без внимания.

– Ё-о-о, ну ты даешь! Как я иначе могла захапать кота? Он же стоит дороже вашей вшивой квартирки. А я, было бы тебе известно, только Йяллу не говори, в юности была воровкой не из последних. Потому и не спешу на лечение в Карн. Должок за мной. Всю жизнь он мне перекроил, этот должок.

– Княжеская библиотека? – Йялл вслух припомнил громкое дело пятнадцатилетней давности. Лорри мотнула головой. Волвек обернулся, не веря: – Что, архив Академии, вскрытый семнадцать лет назад? Лорри, прими поздравления. Чистая работа и по тактике, и по обходу систем защиты, и по глупости. Зачем тебе понадобился оригинал самой старой на Релате электронной энциклопедии?

– Не он… Но знаешь, эти шары – идиотские! Айри их не маркируют, полагаясь на свои способности прямого считывания, вот нелюди! Какой-то урод переложил шарики в гнездах… или намеренно стырил инфу, оставил пустышку и забрал ценный чужой накопитель раньше, чем я. Нет порядка и в Академии, – сокрушенно признала женщина. Горько усмехнулась: – Тот тип, который свой шар оставил вместо заказанного, или обогатился, или тупо лоханулся… А я оказалась вне закона, без оплаты за труды да еще в должниках у гаденыша похлеще Дика. Он меня и пристроил к нынешнему моему ремеслу. Чего щеришься? Небось думал, что я сюда от родителей сбежала, зверик?

– Шар все еще у тебя?

Лорри кивнула, указала на свою сумочку. Волвек сосредоточенно почесал за ухом. Оскалился, злясь на неистребимую привычку, чинно сложил руки на коленях и стал терпеть. «Жидкая кожа» впитывалась в обширный ожог. Чесалась страшно. Зато скоро завершится этап адаптации и «кожа» станет родной.

– Тогда придется зачислить в стаю и тебя, временно, – обреченно прикинул Йялл. – Отведу прямиком к директору Академии, господину Ялитэ, айри. Будешь слезно каяться, тихим голосом и в пристойных выражениях. Предварительно смыв боевой раскрас и натянув самую длинную юбку, какую мы найдем. Он простит и устроит на работу. Если повезет, не станет сразу, при нас, прыгать и визжать от восторга. Это же его личный шар, там помимо энциклопедии дневниковые записи за двести лет, фотоархив, видеоархив… и так далее.

– Его личный, – задумчиво повторила Лорри и замолчала.

Получасом позже грузный тихоходный медицинский мобиль взлетел от домика Лорри и взял курс на побережье Карна. Следом, чуть выше, шел на автопилоте одноместный легкий инспекторский – Йялла. Сам он сидел к кресле и рычал от злости, пользуясь тем, что остался один и его сокрушительного гнева никто не услышит. Разве что Сати… Полное ощущение того, что она принимает эмоции. Хотя сама читается по первому впечатлению как обыкновенный человек, без малейших дополнительных талантов.

Йялл кое-как отдышался, прикрыл глаза и стал уговаривать себя прекратить дикое и глупое расплескивание эмоций. Люди в городе-призраке не особенно хороши, с ними трудно. Но если бы все проблемы межрасового непонимания сводились к наличию среди людей лентяев, жуликов, подобных Лорри авантюристок и эксцентричных недоумков с дефицитом адреналина и порядочности… Эти человеческие вывихи даже стайные рано или поздно понимают и если не принимают, то учатся мириться с их наличием у соседей. Как говорил великий учитель волвеков айк Юнтар: «Если есть мех – заведутся и блохи». Еще он советовал травить блох, а не самого носителя шкуры.

Куда страшнее другие люди. Тихие, вполне мило и ловко живущие «нормальной» жизнью. Отставшие от нее на три – пять поколений. Закостеневшие в древней системе ценностей давно сгинувшего общества, разделенного границами и сословиями… Такова, например, госпожа Дуурх. Животных любит, содержит лучший кошачий питомник. Все в рамках закона, она для инспектора Троя – потерпевшая, она во всем права. Ей сочувствовать надо, а хочется шею свернуть. Медленно и с удовольствием.

– Нет и еще раз нет. – Тонкие губы женщины, расположившейся по ту сторону экрана, сошлись в ровную горизонтальную щель. – Котенок вернется сюда. Он отбракован и подлежит усыплению, я так сказала, верно. Однако его непригодность для племенных целей и для продажи ничего не меняет. Я не оказываю снисхождения преступникам, отбросам нашего прогрессивного общества. Воровка должна понести наказание. Девочка, способная принять краденное в дар, тем более заслуживает показательного урока.

– Ей двенадцать лет, и она не знала о том, каким способом был добыт котенок, – тихо и доверительно уточнил Йялл. – Вы (а-р-р, тварь ты паскудная) должны это учесть, при вашем добром сердце (так бы его и вырвал, сухое и пустое)…

Волвек рычал свои комментарии в звуковом диапазоне, не воспринимаемом коммуникатором. Потому госпожа Дуурх понятия не имела, сколь малую часть высказанного вслух она узнаёт. Женщина победно улыбалась. И бесконечно повторяла «нет». Йялл из рода Трой богат – твердо понимала она, наведя простейшие справки уже в ходе сеанса связи. Еще бы! Котенка стремится заполучить сын того, кого теперь именуют вожаком – то есть, по человеческим меркам, лидером – всей расы волвеков. К тому же Йялл связан по рукам и ногам своей должностью инспектора. Не рискнет даже нагрубить, поскольку этим подведет семью и бросит тень на добрососедские отношения двух народов. Значит, цену можно поднимать бесконечно. И врать, врать, врать…

– Котенок не продается, – снова повторила госпожа Дуурх, алчно щурясь. – Тем более невесть кому. В сомнительную семью без дохода и положения.

Йялл еще разок вздохнул. Проворчал едва слышно нечто невнятное, смолк надолго, удивив собеседницу, и все же рискнул перейти к крайним мерам. Совсем крайним.

– Девочка теперь – часть моей стаи. Вы причиняете ей боль своим решением. Я верну вам котенка, но затем подам ноту в Большой Совет Релата. Публично. Доведение ребенка до нервного срыва и негуманное обращение с животными. – Вертикальные зрачки желтых глаз сошлись в две неразличимые щели. (Тебе, шалава, найдется место на помойке.) – В вашем достойном окружении ведь не знают, что котят вы усыпляете? Здоровых, маленьких, пушистых котят, пристроенных в хорошую семью. Детские слезы так трогают сердца…

Госпожа Дуурх дрогнула. Покосилась на шар под рукой собеседника: запись идет. На ее лице отчетливо читалась досада: сгоряча сказала, что котят она усыпляет. Это есть в записи. При малейшей шумихе, при первом признаке скандала все станет известно. Соседям, клиентам, партнерам, их детям. Гнусным новостникам, которых хлебом не корми – дай сведения, жареные и с перчиком, о жестокости владелицы чемпиона породы обикатских короткошерстных.

– Вы долго жили среди людей, инспектор? – запоздало предположила хозяйка питомника, скорбно растягивая губы в линию. Не улыбка и даже не пародия на нее – чистое разочарование, без попытки его скрыть.

Йялл кивнул, не желая тратить на ничтожество лишних слов. Он долго жил – всегда. Его мама сама была человеком по рождению. Он знает, кому руки ломать, а кого топить иными способами. Вместо котят…

– Котят в нынешнем сезоне, не отбракованных, я продала в среднем по такой цене. – Госпожа Дуурх усмехнулась, сдаваясь и одновременно завершая торг, вполне успешный, по ее мнению. Простучала длинными безупречными ногтями по консоли делового канала и с откровенным презрением глянула на собеседника – большого, неглупого и все же проигравшего.

Внизу на экране высветилась сумма, реквизиты и мигающее звездочкой приглашение подтвердить оплату. Приличная цена – немалая, но посильная и даже похожая на истинную… помноженную на три, не более того. Йялл задумчиво поморщился, затем с внезапным злым азартом решился, словно его подстегнули, дал пару команд и приложил к своей консоли палец. По правилам Релата, достаточно обычного «да». Он в личном пространстве служебного мобиля, идентифицирован и знаком системе. Однако волвеки, все до единого, предпочитают прямые контакты при покупке у незнакомых людей. Встречу, договор и старомодную подпись. Такое теперь шаткое доверие… Он обжился на Релате, готов согласиться на меньшее: фиксирует сделки отпечатком большого пальца правой руки. И голосом, само собой.

– Да, – рыкнул Йялл.

Звездочка мигнула еще раз, позеленела и красиво рассыпалась объемными шуршащими бликами. Мгновением позже пришло подтверждение списания средств. Госпожа Дуурх теперь отчаянно косила глазом на экран: тоже ждала подтверждения. Улыбнулась куда теплее. Еще бы! Двойная, в сравнении с запрошенной, сумма. Хотя чему тут радоваться? Не иначе она недопустимо мало знакома с расой волвеков, их законами и традициями.