Сергей Калашников - Бука Страница 5

Потом провода опускали на грунт, а они были в изоляции, и снова снимали данные. Затем эту измерительную линию поворачивали на сорок пять градусов и всё повторяли. И ещё на сорок пять. Это происходило не в чистом поле, а в густом лесу, так что рук, порой, даже не хватало на борьбу с постоянно мешающими ветвями.

А потом переходили на несколько сотен метров и снова начинали измерения.

Семён отдавал себе отчёт в том, что за пятнадцать лет в лесу любые следы покроются палой листвой или хвоей. Что ямки оплывут, а сломленные стволы сгниют. Поэтому сразу сделал упор на подробное обследование местности с помощью техники.

— Сём! А почему ты не сделал какую-нибудь хитрую штучку с рожками и разноцветными лампочками, какие показывают в кино? — спросила Оля на привале, когда «изыскатели» запивали бутерброды чаем из термоса.

— Так я не знаю, что мы ищем. Поэтому просто снимаю карту распределения напряжённости электрического поля. Когда составим более-менее обширную картину, может быть, что-нибудь приметим на плане.

— А прибора посовременней ты почему не взял? Таскаешься с этой коробкой.

— Это ламповый вольтметр с очень высоким входным сопротивлением. Корпус у него металлический — его удобно заземлять. И питание от батарей, поэтому никаких наводок нет. Вот, если бы я хоть что-то заранее знал о характере сигнала, который ищу, я бы придумал что-нибудь специальное, именно на его обнаружение рассчитанное. А так — просто ловлю интеграл и пытаюсь понять, где он больше, а где меньше.

— Но что-то есть? Мы поймали какой-то признак того, что здесь не совсем пусто?

— Что-то есть везде. Радиоволны, например. Наводки от линий электропередач. ЭДС, что наводится магнитным полем Земли, когда мы пересекаем его линии. Вся хитрость в том, чтобы отделить одно от другого. Но даже для этого у нас просто недостаточно данных. Вот и будем их собирать.

Во время следующей передышки Оля снова набросилась на Сеню с вопросами:

— Слушай! Я вот чего не пойму. Вы ведь с Натальей раньше совсем не общались. А тут вдруг в один момент завели какой-то непонятный общий секрет и ведёте себя странно, словно знаете что-то особенное. В общем, или вы мне всё расскажете, или ищите свою аномалию без меня.

Натка и Сёма переглянулись.

— Рано или поздно это должно было случиться, — пожала плечами девушка. — Но, Оль, учти, если сболтнёшь про это, то, скорее всего, убьёшь нас обоих. Ну, или заставишь перейти на нелегальное положение.

— Ой, ну что за страсти такие? Вы что, инопланетяне? Прилетели с секретной миссией, чтобы выкрасть семена огурцов?

— Смотри, подружка! Ты сама попросила, — Наташка взглядом пошевелила дрова в костре, облизывающем языками пламени закопчённое днище котелка. Вода в нём быстро закипела, и Сеня, тоже взглядом, снял его с огня и поставил рядом с Олей, которая тут же всыпала туда хорошую щепоть заварки.

Теперь уже Наталья, также без помощи рук, подала крышку, которую Оля нахлобучила сверху.

— Впечатляет! — секунду помолчав, кривобоко ухмыльнулась она. — Я даже собиралась взвизгнуть. Вы монстры, ребята! Филипп в курсе? — и строго посмотрела на подругу.

— Не уверена. Возможно, примечал что-то, — ответ прозвучал довольно неуверенно.

— И ты, Сёма, такой же гад, как и все остальные! Вот стоит мне на какого-то парня глаз положить, так в нём сразу обязательно какой-нибудь изъян обнаруживается, — из глаза девушки выкатилась слезинка.

— Он не виноват, — попыталась вступиться за парня Наталья. — Откуда ему было знать, что он такой?

— А ты вообще молчи, подлая тварь. Уж сколько лет дружим с тобой — могла бы мне раньше сказать, — Ольга вдруг вскочила, опрокинув котелок, и помчалась куда-то в чащобу.

— Ну, прям, в точности, как гадкие американские дети, когда им что-то не понравилось, — ухмыльнулась Наташа, провожая подругу взглядом. — Тут же кричать начинают разные мерзости и несутся неведомо куда. Вредная штука эти забугорные фильмы. Исподтишка, тихою сапою заносят к нам тлен и разложение. А ты чего расселся? — это уже Сёме. — Догоняй, вымаливай прощения.

И, уже вслед удаляющемуся Семёну:

— Ну, вот ведь уже здоровые лбы вымахали, а всё, как дети малые! Так и носятся со своими победушками, — подняв котелок, девушка полезла под откос к родничку набирать воду, забыв, что рядом стоит наполненный той же водой термос, освободившийся от чая.

Ольгу Сеня отыскал буквально через полкилометра. Она сидела на стволе поваленного дерева и держалась за ногу. Ну да — дорогу тут никто не ровнял и троп не утаптывал. Наверняка или споткнулась, или в ямку угодила. Молча взвалил девушку к себе на плечо и понёс обратно.

— Не боись, я одноклассницами не питаюсь, — бурчал он, слушая всхлипы в свою спину. — Я вообще думал, что у тебя от страха живот скрутило, вот и поспешил бумажку принести.

— Ты гад и сволочь. Ненавижу тебя, — маленькие кулачки забарабанили его в районе поясницы.

— Правее и чуть выше. Вот, как раз тут чешется, — одобрительно захрюкал парень.

— Мне на ногу больно ступать, — уже не так агрессивно пожаловалась Оля. — И плечо врезается в живот. Ты что, не можешь меня взять на руки по-человечески? Обязательно нужно нести девушку, словно мешок с картошкой?

Вздохнул притворно и перехватил на другой манер обеими руками под попу. А что — сама ведь попросила! Впрочем, одна рука переехала под спину, а вторая — под колени. Зато самого Сёму приобняли за шею, забирая часть веса.

— Ну почему ты всегда надо мною издеваешься? — дохнула Оля в ухо.

— Не издеваюсь, а беззлобно подтруниваю. А то скучно, если всегда делать серьёзное лицо. У тебя как, печень не побаливает? А то я её всегда сырую ем…

— Глаза твои бесстыжие выцарапаю.

— Ну, тогда иди сама, — Сёма поставил свою ношу на землю.

— Дерьмо ты, а не кавалер! — так и взвилась девушка. — Ой! А почему нога совсем не болит?

— А потому, что мы с Наткой не только котелками можем жонглировать, но и примусы починять и ноги там всякие разные. Вывих у тебя был с растяжением. Я и поправил сразу.

— Тогда зачем потом на себе тащил?

— А когда бы ты ещё мне в руки далась?

После истерики Ольга успокоилась и засыпала ребят вопросами. Отвечала ей Наталья, а Сёма занялся записями. Считал что-то на калькуляторе, наносил на большой лист бумаги пометки и чертил загадочные линии.

Если смотреть по карте, то на ней исследуемый участок обозначался равномерным зелёным пятном — сплошной лес. Его монотонность нарушалась лишь несколькими прямыми линиями, протянувшимися с севера на юг или с запада на восток — квартальными просеками. На местности они выглядели полосами мелкой поросли, потому что давно не расчищались. Однако позволяли увязывать между собой сеть пунктов измерений.

— Так вы предполагаете, что вас инопланетяне подкинули? — наконец разговор девушек добрался до кульминационного момента.

— Это лишь версия, которую непонятно как подтвердить или опровергнуть, — развела руками Наташа.

— Ну, знаешь, подкидыши не каждый день появляются. А уж если сразу двое, то это обязательно запомнили бы.

— Кстати, их могло быть и больше, — оторвался от работы Сёма. — Такое даже в газету могло попасть.

— Или не попасть, если это заинтересовало каких-то специальных товарищей. Понимаешь, время-то было довольно строгое, партийное. Мы же прекрасно помним себя пионерами, то есть не обо всём полагалось так громко кричать, как сейчас.

— Кстати, да, — кивнула Ольга. — Если вас тогда взяли на карандаш, то наверняка и до сих пор кто-нибудь присматривает.

— Сейчас — вряд ли, — засомневался Сёма. — В стране — разброд и шатание. Как говорит дед, власти совсем перестали мышей ловить, а только между собой собачатся, да воруют напропалую. Но, если в те поры со всех, кто был в курсе, взяли подписки о неразглашении, то никто нам ничего разглашать не станет. Я так думаю, что лучший вариант, это выяснить всех, кто записан родившимися в один с нами день. Ну и присмотреться к ним. Вдруг отыщутся подобные?

— И как ты это сделаешь? Где можно найти такой список? Если только в роддоме! Так кто его тебе покажет?

— А в школе посмотреть среди учеников? Тоже ведь какой-то реестр имеется. Или в пионерской организации?

— Не помню я никаких пионерских списков. И удостоверений нам не выдавали — повязали галстук на шею, вот и вся организация. А уж чтобы ещё и с датой рождения… не знаю, не уверена.

— Зато у меня кое-что проясняется, — улыбнулся Сёма. — Завтра вот сюда перейдём — в этом направлении значения напряжения возрастают.

«Завтра» никто в лес не пошёл — зарядили дожди на несколько дней. И, как на удачу, у папиного гаража выстроилась очередь из иномарок. Для Сёмы тоже нашлась работа, за которую отец выдал даже небольшую премию. Пора было пригласить Олю куда-нибудь сходить, а то как-то у них всё через пень-колоду.