Майкл Стэкпол - Сумерки Кланов-2: Возрождение Завета Страница 5

Кай прокашлялся:

— Если никто не возражает, я пойду выпью чего-нибудь холодного. Кто со мной?

Координатор покачал головой:

— Вам следует остаться, Кай Аллард-Ляо, и вам, маршал, и даже вам, господин Крэнстон. То, что я скажу, вы, несомненно, услышите от принца, и я не вижу, почему вам не услышать мои слова из моих собственных уст. Сказанное мною не будет предназначаться для широкой огласки, но и опровергать этого тоже не следует.

Теодор на секунду опустил глаза, будто собираясь с мыслями.

— Во-первых, я хотел бы принести вам свои соболезнования в связи с потерей матери и отца. С ним я был знаком лучше, чем с нею, но уважал обоих. Ханс Дэвион, Лис, был постоянным источником беспокойства для Синдиката, и лишь благодаря невероятной удаче я не стал вашим вассалом. Ваша мать, Мелисса Штайнер-Дэвион, поразила меня тем, как смогла остановить схватку фракций, обратившись прямо к народу через головы тех, кем она правила. Когда погас их свет, будущее Внутренней Сферы стало темнее.

Виктор попытался проглотить вставший в горле комок.

— Благодарю вас, Координатор. Ваша дочь Оми была весьма любезна, появившись на похоронах моего отца и передав ваши соболезнования по поводу смерти моей матери. Я знаю, что оба они относились к вам с уважением, и им было бы приятно узнать, что это чувство было взаимным.

— Второе, о чем я хотел бы говорить, не погружено в печаль. — Теодор поднял голову и широко улыбнулся. — Ваши занятия кендзитсу с моим сыном, ваши уроки японского весьма меня радуют. Ваш отец знал Синдикат лишь с одной стороны. Для него мы были врагами, умеющими свирепо биться. Для него мы были убийцами его брата. Каково бы ни было его уважение к нам, гаев и опасение не давали ему нас понять. С его точки зрения мы были всего лишь народом воинов, с которым у него была война. Вы же, благодаря дружбе с моим сыном… — Теодор чуть запнулся, — …и моей дочерью, можете постичь нас намного лучше. Ваш отец смотрел на символику меча и видел в ней воплощение наших смертоносных намерений. Он знал о том, что в нашей культуре меч значит намного больше, но никогда не понимал этого вполне. Меч и право носить два меча отделяют благородных от простолюдинов. Это оружие войны, но, как вам известно, его может с успехом применять лишь тот, кто обучался этому, подчиняясь дисциплине. Точно так же требует учения и дисциплины искусство создания меча. И в этом искусство воина с мечом и искусство создателя меча стали парадигмой всего Синдиката.

Виктор медленно кивнул:

— Синдикат требует от своих людей дисциплины и усердия ради усиления государства. В нашем государстве для стимулирования людей мы используем частное предпринимательство — мотив выгоды. Мы стимулируем старание предложением награды. Наша система работает хорошо в тех случаях, когда выгода ситуации может быть определена, — иначе ничего не будет сделано.

— А у нас вещи невыгодные выполняются потому, что являются общественным долгом. — Улыбка Теодора стала чуть поуже, — Здесь есть свои недостатки, но эта традиция образует сердце нашей культуры. Когда нашим границам все время угрожают Кланы, дисциплина и порядок весьма ценны, даже за счет творческого духа и свободы. Ваш отец понимал это так же, как понимал необходимость порядка или закона военного времени, но не видел в этом лишь часть целого, как видите вы. Ваш отец проводил в жизнь большой план освобождения Синдиката от угнетения нашего режима, будто мой отец — такой же безумец, как Максимилиан Ляо, — прошу прощения, Кай.

Кай покачал головой:

— Безумие моего деда не унаследовано моей линией, так что я не оскорблен.

— Долго оригато. — Теодор чуть прищурился. — Ваш отец хотел освободить нас от того, что нас определяет. Синдикат не подобен Кланам — он не машина, штампующая воинов. Мы — общество, почитающее Путь Воина ради той дисциплины и службы, которые воины оказывают нам. Они охраняют нас и дают пример самоотверженного исполнения долга перед обществом.

Виктор улыбнулся:

— Но Хохиро говорил мне о поэзии и живописи, которую они создают, — хотя вряд ли вы увидите, как я порчу хороший кусок рисовой бумаги, разбрызгивая по нему чернила.

— Хокку всегда можно написать! — рассмеялся Хохиро.

— Верно, но я воспитан на Таркарде, и первым моим языком был немецкий, ja? — Виктор чуть помрачнел. — В немецком есть слова, которые сожрут все отведенные на хокку слоги, да еще им и не хватит. Нет, это не мой вид искусства.

— Не важно, Виктор, что вы не нашли еще свой личный способ выражения. Важно лишь понимание, что у вас есть возможность это сделать. — Теодор сложил руки на груди. — И это даст вам такие наития, на которые вряд ли мог надеяться ваш отец. Если не считать этого, ваш отец был прозорлив и хитроумен, что подводит меня к третьему вопросу. Семь лет назад на Периферии собрались все предводители Великих Домов Внутренней Сферы, как сейчас на Таркарде. Тогда мы с вашим отцом согласились, что наша междоусобная битва только вредит общей борьбе с Клаками. И решили — разумеется, неофициально — воздержаться от нападений друг на друга, пока не будет устранена угроза Кланов.

Виктор кивнул:

— Отец говорил мне о вашем соглашении.

— Хорошо. — Теодор встретился взглядом с Виктором. — Я хочу, чтобы вы знали: я намереваюсь придерживаться этого соглашения. Хоть я приветствую эту встречу и надеюсь, что она позволит Внутренней Сфере выступить против Кланов единым фронтом, мы оба знаем, что глазная тяжесть битвы с Кланами падет на нас и на вас. Пока мы едины, у нас есть база для сопротивления.

Виктор протянул Теодору руку:

— Я могу говорить только от имени своей половины Федеративного Содружества, но ни один мой солдат не нападет на Синдикат, пока нам угрожают Кланы. — Серые с голубыми точками глаза принца сузились. — На самом деле я вообще не думаю, чтобы войска под моим командованием когда-либо напали на Синдикат.

Теодор пожал его руку.

— Мое глубочайшее желание — чтобы ваше представление о мирном будущем стало реальностью.

— Пока я у власти, так и будет. — Виктор кивнул в сторону Хохиро. — Он превосходит меня на мечах и подбил мне глаз, когда мы боксировали, так что я из первых рук знаю, как умеют сражаться воины Синдиката. Зачем же мне посылать против них своих людей?

Хохиро нахмурился.

— Ты руководил государством, Виктор. Это не оставляло тебе столько времени на тренировки, сколько мне или Каю.

Кай кивнул в знак согласия.

— И при этом ты отлично и быстро нас почти нагнал. Твое высочайшее достоинство, Виктор, — ты умеешь учиться. Будь у тебя время, Виктор, ты дал бы не меньше, чем получил.

Хохиро рассмеялся:

— И тогда я бы рассказывал, как сильны воины Федеративного Содружества, и этим оправдывал бы свое нежелание зря проливать кровь.

Морган Хасек-Дэвион щелкнул пальцами.

— Я был бы счастлив, если бы и другие люди разделяли то же чувство насчет бесполезности старого соперничества. И думаю, что эта конференция должна научить некоторых наших противников именно этому.

Координатор поклонился Моргану.

— Конечно, это было бы мудро. Пусть наше единение поставит себе это первой задачей, а потом мы соединим усилия в борьбе с Кланами. И пусть они узнают, как доблестны и свирепы воины Внутренней Сферы.

— Этот урок потребует усилий от учителей, — улыбнулся Виктор, кладя руки на рукоять катаны. — Но мы преподадим им его у них на дому. И скоро.

IV

Большой бальный зал

Королевский дворец

Триады

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

1 октября 3058 года

Только лишь когда начался торжественный прием делегатов Учредительной Конференции, Катрина Штайнер поняла, что роль хозяйки не из самых приятных. Стоя в дальнем конце Большого зала, напротив струнного квартета, играющего камерную музыку, она поняла, что быть хозяйкой — значит провести с этими людьми куда больше времени, чем хотелось бы.

И весь вечер улыбаться, хочется мне того или нет.

Хотя большинство этих людей были ей безразличны — от героя Ковентри генерал-лейтенанта Карадока Тревены и до полного набора всех Аллард-Ляо, сопровождавших Кэндис Ляо, — львиную долю ее внимания поглощали те, кого она презирала. Тех, кого можно было не замечать, Катрина и не замечала, но все время в поле зрения попадался кто-нибудь, кто ее раздражал.

Пролетел мимо по танцевальному полу Томас Марик, генерал-капитан Лиги Свободных Миров, а с ним — его новая спутница, миниатюрная и изящная Шерил Халас, темноволосая и кареглазая дочь Кристофера Халаса, герцога Ориентского. Халасы давно и стойко поддерживали семейство Марик, обладая приличной долей голосов в Парламенте, и ухаживание Томаса имело вполне понятный смысл. Катрина не могла поставить этого ему в вину. Недавно Марик и самой Катрине делал авансы, но она просто оставила их без ответа.