Павел Корнев - Последний город Страница 5

Как оказалось, успокоился я рано. Начавшая плавиться от жара алхимического пламени платформа вдруг заскрипела и брызнула во все стороны осколками пластика и рваными кусками металла. Ближайший к эпицентру взрыва комитетчик крутанул в руках жезл, и мерцающая пелена прикрыла ползавших по брусчатке колдунов, уже заканчивавших соединять два рисунка в единое целое. Срикошетив о защитное поле, обломки прошли выше и никого не зацепили, а вот пролетевший мимо смятый купол кабины снёс одного из оборотней и размозжил уже безжизненное тело о стену дома. Ещё один крупный обломок — искорёженная дверца — зацепил другого, только чудом успевшего пригнуться боевика и сорвал у него с головы капюшон. Устоявший на ногах перевёртыш зажал затянутой в чёрную перчатку ладонью царапину, расчертившую стриженную наголо голову, и, опираясь другой рукой о стену дома, заковылял к ближайшему выходу с площади. Думаю, беспокоило его не столько полученное ранение — в обычной ситуации такая рана затянулась бы сама собой за несколько секунд, — сколько распылённое в воздухе после бомбардировки серебро.

В развороченном нутре платформы вдруг что-то задвигалось, а уже мгновение спустя из пылавших обломков транспорта на площадь выкатилось жуткое создание, слепленное из сильно обгоревших тел жандармов. Потустороннее существо присело для прыжка, но тут его накрыл рой ослепительных искр, вырвавшихся из жезла шагнувшего вперёд комитетчика. И сразу же неожиданно громко хлопнул один из разрядников — удачное попадание вырвало из создания Хаоса кусок плоти и заставило замереть на месте, восстанавливая равновесие. Зажавший страшную рану, из которой вместо крови начало хлестать пламя, демон всё же рванул к штурмовикам, но второй выстрел и вовсе сбил его с ног. Свалившаяся на брусчатку тварь попыталась подняться, и тут в неё угодила шаровая молния.

Так и не дождавшись команды возвращаться, я немного подался назад и окинул взглядом продолжавшую медленно увеличиваться в размерах прореху в Пелене. Штурмовую группу Комитета Стабильности пытавшийся прорваться в город Хаос беспокоил ничуть не меньше меня, и теперь стала понятна цель их приготовлений: двое бойцов под руки выволокли из дома безвольно обмякшего мужчину лет сорока и без излишней суеты уложили даже не попытавшегося вырваться ординара на булыжники прямо посреди густо исчертивших камни чёрных линий. Выкинув использованные маркеры, заклинатели времени терять не стали: один рывком разорвал застёгнутую на все пуговицы сорочку, второй коротким ритуальным клинком тут же рассёк завопившей от ужаса жертве сначала левое, а потом и правое запястье.

Брызнувшая кровь густо окропила серые от пыли камни, и чёрные линии колдовского рисунка враз налились багрянцем. Вверх от места жертвоприношения потекло алое сияние, но стряхнувшему с лезвия капли крови комитетчику этого показалось недостаточно, и, скороговоркой проговаривая вербальную составляющую заклинания, он принялся вырезать остриём клинка какие-то символы на груди потерявшего сознание ординара. Завершив приготовления, заклинатель хрипло крикнул и по рукоять вогнал клинок в солнечное сплетение жертвы. Заклубившееся вокруг полыхавшего огнём периметра колдовского рисунка алое марево сгустилось, и тотчас по глазам ударила ослепительная вспышка. Магофон холодом обжёг висок, по щеке потекла тоненькая струйка крови.

Возвращайся, — приказал Артур. — В темпе...

Медлить я не стал. На ходу пытаясь проморгать слезившиеся глаза, побежал по узенькому проходу и уже где-то на середине пути вжался в стену, пропуская спешивших мне на смену гвардейцев. Рослые парни в одинаковых шлемах с зеркальными забралами, защитных костюмах и высоких ботинках на толстой подошве промчались мимо, на бегу готовя к бою тяжёлые излучатели. Одним лишь алхимическим оружием их снаряжение не исчерпывалось: из-за плеч торчали чёрные, обтянутые искусственной кожей рукояти узких мечей, на поясах болтались колдовские жезлы и ручные бомбы, да и в многочисленных кармашках разгрузок наверняка хранились до срока не менее смертоносные игрушки.

Бегом! — поторопил меня Станке, продолжая что-то втолковывать командиру занимавших нашу позицию гвардейцев.

Остальные давно забрались в болид, который, мелко подрагивая, завис в полуметре над землёй. Десантный транспорт так близко к зоне прорыва подходить не стал — его заострённый нос торчал из-за угла дома через дорогу, метрах в двадцати от платформы жандармов.

Не тратя времени на неуместные сейчас расспросы, я запрыгнул в распахнутый боковой люк, на котором уже красовалась эмблема Энергоконтроля, и завалился на свободное сиденье. Следом тут же забрался Артур, и не успел он толком усесться, как болид рванул с места.

— Что за спешка? — Я чуть не скатился на пол, но вовремя застегнул ремень безопасности.

Дыхание сбилось, в голове зашумело, и не сразу удалось понять, что бившая меня дрожь не имеет никакого отношения к болтанке болида. Голова закружилась, магофон отцепился от кожи и окровавленной пластинкой упал на сиденье. Что ж такое творится?

— Приказ, — процедил сквозь зубы пытавшийся удержать в руках дергающийся штурвал Ян.

— Марк, — позвал меня комиссар и метнул заполненную какой-то синей жидкостью мензурку, — пей!

Я зубами сорвал пробку и опрокинул содержимое пробирки в рот. От отдающего металлом мерзкого и солоноватого алхимического снадобья свело скулы, но тут по жилам неожиданно побежала холодная волна, и сознание сразу прояснилось. Вовремя комиссар подсуетился, ничего не скажешь: Хаос с ординарами странные штуки вытворяет. Так что мне ещё повезло — с одержимыми разговор короткий.

— Ну, Марк, легко отделался, — с облегчением переведя дух, усмехнулся Лео, когда болид набрал высоту и перестал трястись.

— В смысле?

Я блаженно расслабился, обмякнув на сиденье. Головная боль и вялость медленно таяли, уступая напору захлестнувшей организм энергии. Ещё пара минут — и буду в форме. Это чем таким, интересно, закинуться дали? Я посмотрел на зажатую в руке пробку, на которой были выдавлены всего три буквы: «Э.О.К.», пожал плечами — даже слышать о таком не доводилось — и кинул её под ноги.

— Держи «блокаду», — сунул одноразовый шприц комиссар, расстегнул ремень безопасности и подобрал мой валявшийся на сиденье магофон. — Интересные дела...

— Что ещё? — стиснув зубы, я воткнул иглу прямо через штанину и медленно надавил на поршень шприца.

Не то чтобы больно, но ощущения не из приятных. Зато точно рецидива не будет. А так вдруг снова приступ скрутит? С Хаосом шутки плохи.

— Перегорел. — Комиссар вернулся на своё место и принялся внимательно рассматривать ставший тускло-матовым диск. — Крепко тебя зацепило!..

— Я ж говорю: везунчик, — в голос заржал Ройе. — А представляешь, комитетчики бы никого более подходящего найти не смогли?

— Для проведённого ритуала сгодится не всякий, — поднял взгляд от перегоревшего алхимического прибора комиссар. — Как минимум в каждой конкретной ситуации значение имеет группа крови, возраст, дата рождения и...

— Цвет глаз, рост и наличие вредных привычек... — закивал не обративший внимания на тон куратора Лео. — Можно подумать, комитетчики за это время успели гороскоп того бедолаги составить.

— Вся необходимая для расчётов информация зашифрована у тебя на левом веке, — осадил подчинённого Станке. — И Марку в любом случае ничего не грозило — сотрудники Службы Контроля не могут быть принесены в жертву.

— При исполнении, — не успокоился Ройе, — и кроме исключительных случаев. Директива восемь-пять-тринадцать.

— Именно.

— А неординаров не трогают никогда! — Лео демонстративно отвернулся к окну.

— Неординаров не трогают не из-за какого-то привилегированного положения, — тоном, от которого по спине побежали мурашки, заявил комиссар. — Кровь одарённых не содержит в себе той алхимической составляющей, что связывает ординаров с Хаосом и делает их подвластными его влиянию. Такая жертва будет лишена всякого смысла. И не мне вам напоминать, что любой житель нашего города вне зависимости от одарённости всегда должен быть готов пожертвовать своей жизнью ради общей безопасности. Всё ясно?

— Так точно, — ссутулился получивший выволочку Лео.

— Проехали. — Раздосадованный несдержанностью подчинённого Станке выдвинул панель терминала. — С вечера я запросил информацию по дому. Жильцы там не из бедных, и почти у всех есть лицензии на использование зеркал. Экранированных надлежащим образом, само собой.

— Что по размерам? — стараясь не глядеть в сторону комиссара, поинтересовался Лео.

— Двадцать малых, восемь средних и пять больших.

— Итого тридцать три квартиры, — тяжело вздохнул Ройе. — На весь день работы. Или кого-то дома нет?