Эдуард Семенов - Последний полет «Жар-птицы» Страница 50

Виктор сидел на месте водителя и листал помятый глянцевый журнал с голыми девками на всю страницу. Егор сидел рядом и чистил пистолет. Это был ПМ, пистолет Макарова. Детали его были аккуратно разложены на заднем сидении иномарки.

Егор заботливо подложил под них газетку, чтобы масло не испачкало кожаное сиденье. Каждый раз, когда он заканчивал чистить какую-то деталь, он поворачивался лицом назад, осматривал заднее сидение, кидал взгляд на пустынную дорогу, уходящую вдаль в темноту, туда, где, судя по очертаниям, начинался город, и тяжело вздохнув, брал с газетки новую деталь, начинал полировать ее.

— Ну, что ты его пидорасишь? — раздраженно спросил Витька, не отрывая взгляда от грудей очередной красотки. — Того и гляди, патруль мимо проедет и примет нас по полной программе.

Он покрутил ручкой радиоприемника в поисках какой-нибудь приятной музычки.

— Не ссы в компот, — ответил ему Егор, — там повар ноги моет. Сейчас вот только еще затвор протру, и будет полный порядок.

Виктор поднял голову, посмотрел вперед.

— Не, ну надо? А чего ты его не выкинул? Я думал, ты его слил сразу после того, как девку кокнул. Давай сейчас выкинем? А?

— Патрон не велел от ствола избавляться.

Виктор угукнул и покосился на пистолет.

— Ну, ладно. Не велел — так не велел. Только стремно все это, палевом пахнет. Шефа нет, а у нас на руках ствол, из которого девку завалили. Можно брать нас тепленькими.

Егор хмыкнул.

— Э-э, не, не скажи, братан, это не просто ствол. Из него можно хоть полгорода завалить, а тебя все равно не найдут.

— Это почему это?

— Да потому что это ствол самого Черта.

— Покойника? — Виктор ойкнул и набожно перекрестился. — Что ты про него на ночь глядя вспомнил?

Виктор задумался. Видно было, что это ему было нелегко, потому что на лбу сложились глубокие морщины. Когда же они распрямились, на его лице появилось такое выражение, как будто ему только что явилось божественное откровение.

— Подожди, подожди, я не понял, а к тебе-то он как попал?

— Мне его Патрон передал.

— А к Патрону как?

Егор недоверчиво покосился на напарника.

— Ты че? На ментов начал работать? Разговоры тут разговариваешь. Тебе какая разница? Ты кто? Водила. Твое дело баранку крутить, да правила дорожного движения учить, чтобы бабушку какую не задавить. Давай, молчи в тряпочку, а то опять в таксисты пойдешь.

Витька смутился.

— Да нет. Просто интересно.

Егор скривился.

— Нет тут ничего интересного.

Очередь дошла до дульной части. Егор заботливо обмотал шомпол тряпочкой и засунул его в дуло.

— Вот сейчас Патрон приедет, у него сам и спроси. Если интересно.

Егор подвигал несколько раз шомполом в стволе туда-сюда, вытащил, осмотрел тряпочку. Она была практически чистой, без копоти.

Егор посмотрел в дуло на просвет. Для того, чтобы увидеть, как блестит внутренняя ее часть, ему пришлось повернуть голову и найти что-то светлое. Сначала это был уличный фонарь, но он слепил глаз, и тогда Егор перевел голову на луну.

Именно через ствол этого оружия, произведения тульского мастера, он и увидел нечто, что заставило его от удивления открыть рот. На фоне полной луны (она закрывала практически полнеба) он отчетливо увидел пролетающую женщину. У нее развивались волосы, и она вся была в каком-то ярком свечении.

— Гляди, ведьма летит! — вырвалось у Егора непроизвольно, как у молодого пацана.

Виктор повернул голову в ту сторону, куда показывал его приятель, но увидел только верхушки раскачивающихся деревьев и какой-то свет за ним, который, впрочем, быстро потух.

— Ты че, Егор? — Виктор принюхался. — Это на тебя так оружейное масло действует? Глюканул?

Егор уже понял, что сболтнул лишнего. В их среде было не принято проявлять излишние эмоции. Он нахмурился и сжал губы.

Витька хохотнул.

— Да, ладно, Егор, не дрейфь. С кем не бывает? Я когда бензин у машин по ночам пизжу, бывает, так его наглотаюсь через трубочку, что мне чертики мерещатся.

Именно в этот момент из глубины ночи показался яркий свет. Он отразился от зеркала заднего вида и зайчиками загулял по салону. Егор вздрогнул и обернулся. Он увидел два глаза мощных фар, которые, не спеша, подскакивая на кочках и колдобинах, приближались к их машине.

Огромный «галендваген», урча двигателем, подкатил к обрыву и встал рядом с «БМВ». Это был личный автомобиль Патрона. Обычно этот человек всегда вызывал у Егора чувство страха и какого-то подобострастия. Ему всегда хотелось как можно быстрее уйти от Патрона, но сейчас Егор даже обрадовался своему хозяину. Это позволяло сменить тему и не думать о том, что он только что видел. «Летающая женщина! Это надо же, привидится такое! И ведь не пил ни грамма!»

Он опустил боковое стекло. Посмотрел в глаза Патрона. Как всегда, они не выражали никаких эмоций. Ну буквально как питон смотрит на свою жертву.

Егор открыл дверь, вышел на воздух, вытирая вдруг вспотевшие ладони о штаны. Прямо как пацан какой-то. Патрон тоже вышел и, демонстрируя братские чувства, обнял Егора, трижды поцеловал его и похлопал его по спине. На Егора пахнуло дорогим одеколоном. Патрон кивнул головой.

— Пойдем пройдемся вдоль берега.

Они молча отошли на расстояние, чтобы их не было слышно, и Патрон сразу перешел к делу.

— Ну, что, Егор, как себя чувствуешь?

— Нормально, Станислав Викторович. Все хорошо.

— А что в городе слышно?

— Тихо пока.

Патрон удивленно вскинул брови и покачал головой.

— Уверен? За базар отвечаешь? А я слышал, он гудит, как раскуроченный улей.

Несмотря на то, что у Егора голова была занята только что увиденным, он тут же сообразил, к чему клонит его хозяин.

— Так вы меня из-за девки сейчас гнобить будете?

Патрон хмыкнул.

— Слово-то какое придумал, — Патрон попробовал его на вкус: — Гнобить. Филолог хренов. Чего тебя теперь гнобить-то? Сам себя сгнобишь. Менты жертвы требуют, чтобы общественность успокоить, так что…

Патрон развел руками.

— Не подводи братву.

Егор захлопал ресницами. Он не знал, что такое «филолог», и оно показалось ему обидным, но выказывать свою обиду было сейчас, как говорят по фене, «не в тему». Он попытался полезть в «бычку».

— Так что, вы мне, честному фраеру, сейчас предлагаете самому в лапы к ментам лезть, что ли?

Патрон осклабился.

— Тоже мне, честный фраер. Ему заказали убрать Пыльного, а ты в него попасть даже не смог.

Патрон обиженно махнул рукой.

— Эх, Репа, Репа, думал, ты парень толковый. Сделаешь все, как надо, уберешь гниду из наших рядов, будут все основания за тебя на толковище речь держать, чтобы ты под себя город подмял вместо Черта. А ты, брат, облажался. Причем по полной программе.

— Ну зачем вы так сразу, Станислав Викторович? Чуть что, и сразу облажался. Все ошибаются. Пуля, как известно, дура. Она навылет прошла, поэтому из какого ствола стреляли, все равно никто никогда не узнает. Ну, пошумят недельку-другую и успокоятся. Если хотите, я газетчикам пущу мульку, что это узбеки. Национальный вопрос сейчас тема что надо. Они живо уцепятся. А?

Патрон внимательно слушал Репу и не перебивал, по его лицу невозможно было понять, о чем он думает, поэтому Егор решил закончить мысль:

— А если Пыльного приговорили, значит, приговор будет выполнен. Я отвечаю. А нарами меня пугать не надо, это дом родной для вора.

Патрон посмотрел на Репу с прищуром.

— Как ты там говорил? Пуля — дура? Ну-ну. Только Пыльного пока не трогай.

— А кого? — непроизвольно вырвалось у Егора.

Патрон захохотал.

— Никого. Подожди малость.

Егор понял, что опасность миновала, и Патрон на самом деле проверял его. Он тоже заулыбался.

— Ну, вы это, только намекните, Станислав Викторович. Все сделаю.

Патрон мотнул головой.

— Намекну.

Он вздохнул широко грудью и развел руками.

— Ох, и красиво же здесь!

Потом искоса посмотрел на Егора и сменил тему.

— Ну, ладно, а что думаешь насчет того, чтобы город под себя взять?

Лицо Егора сделалось серьезным. Он понимал, что такие вопросы задают один раз в жизни. И отвечать на него надо конкретно. Обратного хода не будет. В городе после Черта оставалось еще много авторитетных воров, и каждый из них хотел бы услышать от Патрона такое предложение, но он задал его ему, Егору Репину, Репе. Мозг, до этого не утруждаемый мыслями, быстро напрягся. В висках заколотило. Но медлить с ответом тоже было нельзя. «Эх, пан или пропал!»

— Дело серьезное, Станислав Викторович, ответственное. Без вашей помощи мне и думать о таком рано, но если считаете, что подхожу, то я не подведу. Мамой клянусь!

Патрон кивнул головой и, больше ничего не говоря, повернулся, и пошел к машине. Егор пошел с ним рядом. Ему очень хотелось забежать вперед и посмотреть в глаза хозяину, чтобы понять, правильно он ответил или нет, но в то же время он понимал, что этого делать никак нельзя. Он усилием воли подавил в себе желание забежать вперед и преисполненный достоинства проследовал за Патроном на некотором расстоянии сзади.