Под игом чудовищ. Возмездие - Андрей Арсланович Мансуров Страница 50

в первую очередь думать о детях. Об их будущем. И в этом плане она готова пойти далеко. И понимает разумом, что лорд Айвен рано или поздно захочет для их бастардов и лучшей доли! И тут у неё в душе борются две Наины: одна всей душой любит своего спасителя. И понимает, что он и честен, и порядочен, и благороден, и никто никогда не будет любить её – именно так! Горячо, безоглядно. Буквально, словно дикарь – своего каменного кумира-идола! Вознося на недосягаемый пьедестал. Причём платоническая составляющая намного, намного больше, чем чисто физическая. Но!

Леди Наина в первую очередь – состоявшаяся, если это можно так назвать, мать! Она и правда – вложила в детей огромную часть своей души! Потому что они в какой-то степени заменяли ей близость и общение и с мужем, и с родными-близкими. Леди Наина поэтому с неким… напряжённым подозрением ждёт, когда лорд Айвен начнёт «качать права» за их будущих детей.

Говорю же – изучать все эти нюансы и тонкости мне было чертовски интересно. Занятно. И…

В какой-то степени завидно. Ведь лорд чёрный Властелин ни разу не дал мне…

– Родить?

– Да. А так-то я беременела тысячи раз! Проклятая Машина в этом плане – настоящая умничка. Если «делает» или «чинит» женщину – в первую очередь обеспечивает, вот именно – возможность забеременеть! А если мужчину – так уж чтоб его семя оказалось и чертовски жизнеспособно, и весьма шустро!

– Но ведь ни лорда Айвена, ни меня Машина не обрабатывала?

– Верно. Зато, милый, она «обрабатывала» леди Наину. И меня. И что? Ты чем-то недоволен? – на него взглянули.

Лорд новый Наместник поспешил уверить свою восхитительно смотрящуюся даже в гневе спутницу, что всем он доволен! И счастлив!

– Ты кого пытаешься надуть, храбрый ты мой? Как будто я не вижу у тебя в голове всех этих страхов и сомнений! А главный – насчёт того, брать ли меня в предстоящую в мае новую экспедицию к Аутлетту. С одной стороны – ты и правда жутко боишься так рисковать мной – ведь я в положении! С другой – понимаешь, что моя помощь может быть поистине неоценима, и если ты не возьмёшь меня, сильно рискуешь. И «вверенным контингентом» в предполагаемые три тысячи солдат, и собой. А оставить новосозданный трон сразу без законного Наместника – глупо. И недальновидно. Не говоря уж о том, что оставить меня – без мужа, моей надежды и опоры – вообще свинство!

– Ну, насчёт – надежды и опоры, это ты уж… Чересчур! Ты и сама прекрасно…

– Ничего не чересчур! – его перебили весьма сердитым тоном, – Почему я должна думать про наше новое государство, его обустройство и население, про войну с лордом Хлодгаром, и про возможные конфликты с прочими завидующими идиотами-соседями, и про светлое и безоблачное будущее наших детей, вместо того, чтоб предаваться недоступным мне ранее милым и тихим семейным радостям, когда всё это отлично можешь делать и ты?! Мы, женщины, в этом плане очень даже… Практичны.

– Ага, я понял. То есть – всю рутину, по управлению, обеспечению, воспитанию, обучению, переговорам, финансовой отчётности, и прочим бюрократическим проблемам ты хотела бы свалить на меня. А самой – только нежиться в холе на постели, да заниматься…

Докончить он не успел. Потому что его ткнули остреньким твёрдым кулачком прямо под рёбра. Прокомментировав:

– Много себе позволяете, лорд Наместник. И болтать, и мечтать. – и, тоном потише, – Не бойся. Никто из наших не видел, как я тебя бью!

Лорд наместник усмехнулся:

– Можно подумать, многие наши и так не понимают, что я – банальный подкаблучник!

– Неправда. Не банальный. А очень даже милый и заботливый! – его вдруг притянули к себе – пришлось свеситься с седла! – и нежно чмокнули в аккуратно выбритую щёку, – А ещё ты очень мило краснеешь. Ну, это я тебе уже говорила.

– Точно. Точно.

Мужчина, двигавшийся к ним навстречу, сразу показался лорду Дилени подозрительным. Поскольку вышел из леса, где до этого явно ожидал, только когда их лица стало возможным различать хорошо. Значит ждал, вот именно – их!

Мужчина явно отлично знал, чего хотел, и двигался от лежащего перед кортежем леска неторопливо, словно понимая, что бежать им от него, случись такое желание, некуда. Лорд подумал, что для засады место выбрано идеально: до Эксельсиора каких-то пара миль, а дорога пока одна. Но если б им угрожала опасность, леди Ева предупредила бы!

Поэтому он не слишком обеспокоился: ну, мужчина. Ну движется к ним. И даже, похоже, знает их. Поскольку идёт без колебаний.

Мужчина, одетый как типичный охотник, приблизился меж тем на десять шагов. Поклонился. Спокойно, не раболепно, а с достоинством. Явно осознавая свою силу и важность имеющейся у него миссии. А в том, что миссия имеется, лорд Дилени уже понял:

– Лорд Дилени?

Лорд видел, что спрашивающий делает это скорее автоматически: узнал он лорда, и его спутницу, как и приближённых офицеров из эскорта.

– Да, путник. С кем имеем честь?

– Я – Поль Калнинь, охотник. И у меня к вам поручение.

– Вот как. Прошу!

Медленно, с показной неторопливостью, чтоб кто-нибудь из ретивых телохранителей лорда не выпустил стрелу с натянутых луков, охотник приблизился к нему, и достал из-за пазухи свиток пергамента, завязанный красной нитью, и даже скреплённый чьей-то печатью. С вежливым поклоном протянул:

– Человек, который поручил мне передать вам это, милорд новый Главнокомандующий, сказал, что вы прекрасно всё поймёте и без дополнительных объяснений. А теперь прощайте. С вашего позволения. – ещё раз поклонившись, Калнынь развернулся, и отправился снова в гущу леса. Лорд Дилени повернулся к леди Еве:

– Что за?!..

– Не нервничай, милый. И не нужно приказывать поймать его и допросить. Всё именно так, как он и говорит. Ему поручил передать это тебе некий… Неузнанный им человек. Мужчина. Его лица я не вижу, поскольку происходило всё это в темноте. И нижняя часть лица странного поручителя была прикрыта чёрным плащом. А на голове имелась широкополая шляпа. И голос казался хриплым и изменённым. А познакомился он с охотником на рынке, когда тот уже закрывался, в сумерках. И случилось всё это в Везгорце. Четыре дня назад. Как раз очень удобно: он за два дня добрался, и два дня жил в сделанном им шалаше. А поскольку заплатили ему золотом, а он – человек чести, он сделал всё так, как посчитал нужным. И дальнейшее изучение дебрей его памяти ничего мне не даст: всё так и было! И зацепиться не за