Хронум Книга I - Арвин Альхаг Страница 50

Между тем я продолжал бежать в сторону поселения, а чувство опасности только усиливалось. В чем причина? В уродливых собаках, что мчатся по моим стопам? Но ведь я не пальцем деланный — я хронум! Что мне две мелкие псины?

Когда до частокола оставалось каких-то жалких две-три сотни метров, а сталь между лопаток стала совсем невыносимой, я обернулся к гончим и запустил ауру хронума.

Дикая обжигающая боль пронзила меня изнутри, в глазах заискрило, и я потерял сознание, так и не преобразившись в демоническую сущность.

* * *

Интерлюдия — 1

Стивен

Стивен появился из утробы суки Адской Гончей. Отца он не знал. Им мог быть любой кобель, что ошивался на этом уровне Ада, а у матери спрашивать было как-то неудобно. Да и мать его не особо любила. Кормила сначала его братьев и сестер, а Стивена уже по остаточному принципу.

Часто ему не хватало еды, и с самого щенячества он побирался по «разделочным» — так назывались залы, где грешников кромсали на части.

В лучшем случае со «стола» ему доставались потроха, полные дерьма. Парадокс, но, попадая в Ад, души смертников обретали бывшую свою физическую оболочку. Поэтому Стивен практически жрал дерьмо, чтобы как-то выжить в суровой реальности.

В худшем — он просто ходил голодным. Стивена избивали до полусмерти. А ведь Адские Гончии не перерождаются, в отличие от жалких смертных.

Почему окружающие относились к нему так недоброжелательно, он понял немного погодя, когда демон средней руки пришел к его матери и начал отбор щенков на «скотобойню». Стивен очень хотел попасть в это место, ведь там кормили. Но демон забрал всех его братьев и сестер, кроме него самого.

«Брак. Овчар не должен был родиться у Адской Гончей. Лучше избавься от него, пока он щенок, чтобы не зачал подобных ему выродков», — таковы были слова демона перед уходом.

Это был приговор. Мать его конечно же не убила, хотя сомнения в ее глазах пугали малыша Стивена. В голове не укладывалось, как можно убить собственное дитя⁈

Проснувшись на следующий день, Стивен обнаружил, что мать пропала. Он ждал день, два, шли третьи сутки, а мать все не возвращалась. В тот день он потерял семью и обозлился на весь Ад, но лапы не опустил.

«Я стану сильным и покажу вам, кто тут еще брак!», — твердил он себе как мантру, просыпаясь каждый день в новом месте и с пустым желудком.

Год за годом он осваивал необъятные просторы Ада в поисках той самой силы. Обойдя его вдоль и поперек, Стивен заключил для себя, что такого места попросту нет. Везде одно и то же: кровь, боль и ужасные твари нижнего мира, что ежедневно занимались своим рутинным делом — пытали и казнили грешников.

Вернувшись к месту своего рождения, он решил проведать своих братьев и сестер, что работали неподалеку на «скотобойне» у старого демона Берлиоза.

Его конечно же встретили весьма «радушно». Свора Адских Гончих при виде Стива зло ощерилась и, побросав свои дела, бросилась на своего собрата. Стивен не знал, что ему делать. Бежать? Но сколько можно было бегать? Нет, его безрадостная жизнь пусть прекратится здесь и сейчас от зубов его братьев и сестер, если на то воля дьявола.

Но случилось то, чего он от себя никак не ожидал. Обычно Стивен избегал конфликтов и никогда в своей жизни не дрался. Однако при виде опасности в нем проснулось что-то дикое, необузданное, первородное.

Когда он, зажмурив глаза, рефлекторно ударил наотмашь брата, то готов был распрощаться со своей никчемной жизнью. Но, к удивлению, смерть не последовала молниеносно. С удивлением он обнаружил перед собой труп Адской Гончей с вывернутой в неестественном положении головой. Стивен был ошарашен таким поворотом событий.

— Это сделал я?

Он с недоверием осмотрел свою лапу, как в первый раз. Внешне она не шла ни в какое сравнение с лапой Адской Гончей.

Ответ пришел сразу же, когда вторая тварь замертво упала под мощным ударом Стивена.

В нем была сила! Он искал ее с момента потери семьи, а она всегда была с ним.

Демон-старик — «хозяин» местного «производства», что наблюдал за бойней Адских псов со стороны, подозвал к себе единственного оставшегося в живых овчара и предложил ему работу.

Стиву тогда впервые казалось, что он обрел хозяина. Но демон был к нему холоден. А Стиву так хотелось обрести семью.

В тот роковой для него день он как обычно занимался убоем «скота», так они называли грешников. Прямо во время работы он услышал голоса, что взывали к Люциферу. Стивену стало любопытно, ведь такое случилось впервые. Его потянуло с неимоверной силой куда-то вверх.

Вначале он испугался, но услышав голоса обычных людей, подумал, что прогуляться в мир живых будет весело.

И почему магия крови в тот день выбрала именно его? Это было для него загадкой. Впрочем, Стив о таких вещах не думал. Он пес, что ему до познания мирских вещей?

А вот дальше произошло знаменательное для него событие: он нашел хозяина. И пусть его хозяин не был Люцифером, как ему показалось вначале, но он нашел в нем то, чего Стиву не хватало все эти годы: семью. Стивен обрел дом.

Да, хозяин часто ворчал на него и ругал, как казалось хозяину, за дело. Но что для адского пса сделать конструкта из тел животных и людей? Это так, чтобы было чем заняться в свободное время. Тем более, Стивен делал своих конструктов с благой целью: защитить новый дом. А его верный слуга, которого хозяин обозвал котом Васькой, прямо сейчас отбивал нападение от незваных гостей.

Стив это чувствовал, ведь конструкт получил частичку его души. Он видел глазами своего прислужника и руководил процессом. Но сейчас он не мог разорваться между тем, что происходило в их времени, и тем, что происходит сейчас. Оборвав канал связи, он оставил Ваську справляться самому, а сам побежал на подмогу к хозяину, который, кажется, умер или был очень близок к этому.

С каждой секундой ускоряя бег, он молнией влетел в Адскую Гончую, что успела вонзить острые клыки в плоть хозяина. Псина полетела в сторону и уже не поднялась. Другая Гончая, увидев мертвого сородича, спешно вырвала кусок мяса из шеи, посчитав, что хронум — не жилец и рванула к порталу. Но и она стала жертвой Стива, лишившись головы на половине пути к нему.

За всем этим с интересом наблюдал князь тьмы Асмодей. Он постоял в одиночестве еще некоторое