Роман Злотников - Принцесса с окраины галактики Страница 50

— Десять. Девять. Восемь… — послышался мелодичный голос Мерилин, которая уже знала, что ее друзьям почему-то важно, чтобы она отсчитала последние десять секунд до открытия огня.

Раньше они всегда просили ее это сделать, и она не видела причин, почему бы не оказать им эту услугу и сейчас, когда ее вроде как никто об этом не просил. Ведь это так по-человечески — делать своим друзьям маленькие приятные вещи…

— Два. Один. Залп… — Мерилин вздыбилась.

Если бы этот поток энергии направить на средних размеров звезду, тепловой баланс этой звезды оказался был существенно нарушен, а с ее поверхности было бы выбито несколько миллиардов тонн звездного вещества. Но он был направлен на вражеский Разрушитель. Причем на этот корабль было направлено четыре таких потока. Поэтому на месте Базового системного разрушителя канскебронов, шедшего крайним в стене из шестнадцати подобных кораблей, вспыхнула новая звезда.

— Залп… — вновь послышался мелодичный голос Мерилин. И огромная туша Разрушителя снова вздыбилась от чудовищной отдачи. — Переход на трехсовмещенный режим. Гретхен пропускает. Залп!

Уимону показалось, что в голосе Мерилин появились нотки торжества.

— Татьяна пропускает. Залп!

Ну точно. Он усмехнулся. Да-а, а его подружка, оказывается, испытывает удовольствие от подобных вещей. Вот уж не знал…

— Прикажите флоту выдвинуться на отсечные позиции по варианту «два-прим» плана адмиралтейства, — послышался голос Олега.

Уимон бросил на Олега недоуменный взгляд, но Мерилин, не пропускавшая мимо ушей, так сказать, ничего из сказанного в рубке, вывела на экран его капитанской консоли схему и таблицы, из которых замысел Олега становился совершенно понятен. Впрочем, его несложно было понять и без этого. Если слегка подумать. Без своей главной ударной силы — Разрушителей флот канскебронов оказывался вполне по зубам имперским кораблям, особенно если учитывать огневую поддержку крепостной артиллерии и других объектов постоянной орбиты и… моральную со стороны Разрушителей. Ибо для того чтобы накопители второго контура запасли энергию хоть на один залп, реакторам гигантского корабля необходимо отработать на полной мощности не менее часа. А к тому моменту битва должна уже закончиться. Так что, скорее всего, они теперь вышли из игры до конца битвы. Максимум, на что можно рассчитывать, так это на спарки непосредственной обороны.

— Мой император, — послышался от консоли Эонея торжествующий рев того типа с багровым лицом, которому так не понравилось, что Эоней назначил Берса командующим объединенными силами империи и Земли в этом сражении. — У меня на подходе вторая, шестая и восьмая эскадры. Позвольте перенацелить их на перехват?

Эоней усмехнулся:

— Если будет что перехватывать. Впрочем, перенацельте. Пусть подчистят остаточки. И… Эйзел.

— Да, сир.

— Как дела на поверхности?

Вместо ответа сначала на экране консоли, за которой сидел император, а затем и на главном экране рубки появилась картинка, на которой сотни тысяч, да что там, миллионы людей, заполнивших улицы и площади городов, восторженно орали, подбрасывая в воздух все, что только ни подворачивалось под руки. От шляп и перчаток до детей и женщин.

— Вы не могли бы вернуться более триумфально, ваше величество.

— А это что за тип? — спросила Ольга.

— Где? — Уимон оторвался от воспоминаний и посмотрел вперед.

— Это мажордом, — улыбнувшись, пояснила Эсмиэль. — Его обязанность — встречать гостей и объявлять об их прибытии всем, кто присутствует в парадном зале.

— Так там уже что, кто-то есть? — недоуменно поинтересовалась Ольга, окидывая взглядом пустынную парадную лестницу.

— Там полно народу.

— Мы что же, опоздали, что ли?

— Да нет, — захихикала Эсмиэль, — это церемониал Больших императорских приемов. В случае, когда они даются в честь некоего знаменательного события, те, кого император считает его, так сказать, виновниками, объявляются почетными гостями. А почетные гости появляются непременно в самом конце. Последними. Когда все уже собрались.

Земляне переглянулись. Олег, отучившийся в Высшей Танакийской школе пилотов, имел неплохое представление о воинских ритуалах и традициях империи и кое-какие о дворцовых. Но для остальных все это было сплошной темный лес.

— И много тут будет таких заморочек? — осторожно поинтересовалась Ольга у невестки.

— Достаточно. Но не волнуйтесь. Это их заморочки. А всех нас считают варварами с дикой окраины. Поэтому если мы что-то сделаем против традиций, нам это простительно. Так что расслабьтесь и ведите себя в соответствии со здравым смыслом.

— Ты сейчас говоришь совсем как профессиональный антрополог, — рассмеялся Уимон. — Похоже, общение с Алукеном-Соломоном Канном пошло тебе на пользу.

И все рассмеялись.

— Ну нас-то понятно, — отсмеявшись, заметила Ольга, — а тебя?

— А меня считают взбалмошной и неуравновешенной особой, — беззаботно взмахнула ладошкой Эсмиэль, — что вполне равноценно. Так что и я могу вести себя сегодня как мне заблагорассудится.

Это заявление вызвало новый взрыв смеха, под который они и ввалились в зал через услужливо распахнутые двери.

— И как вы оцениваете наших новых союзников, Эксент?

Лорд Эксент задумчиво отхлебнул осканского и покосился на фигуру гвардейца, маячившую за его спиной. Все члены Высшего оберегающего совета империи были объявлены находящимися под публичным арестом. Это наказание, согласно имперскому Уложению, применялось только к членам благородных фамилий и означало, что подвергшийся такому наказанию никак не ограничивается в своих свободах и передвижениях, но рядом с ним постоянно находится охранник, который повсюду его сопровождает. Даже и в те места, в которые сами императоры пешком ходят. На первый взгляд наказание казалось вроде вполне формальным, но на самом деле для большинства благородных лордов оно было довольно чувствительным. Ибо о какой конфиденциальности может идти речь, если за твоей спиной постоянно маячит молчаливая фигура гвардейца. Даже в семейной спальне. Не говоря уж о деловых встречах или званых обедах. Впрочем, рассказывали, что лет семьдесят назад лорд Эскартей, попавший под подобный арест, получил немало удовольствия, шляясь со своим охранником по самым разгульным местам, борделям и ночным клубам и занимаясь прямо в его присутствии самым извращенным сексом. Да еще и вслух комментируя все, что он вытворял со своими партнершами и партнерами. Отчего охранник регулярно лишался чувств. Впрочем, долго Эскартею так отрываться не дали. Когда охранник в очередной раз лишился чувств, а Эскартей с сознанием выполненного долга удалился из будуара, переполненного остервенело совокупляющейся толпой, в ванную комнату нагрянул наряд полиции и, прицепившись к тому, что охранник и охраняемый оказались в разных помещениях, зафиксировал «попытку к бегству из-под ареста». После чего лорда Эскартея мгновенно переправили в тюремные казематы.

— Ну… как минимум два их достижения просто невозможно оспаривать.

— И какие же? — живо заинтересовался лорд Эрминай.

— Во-первых, они сыграли решающую роль в той бойне, которую устроил канскебронам наш император, — рассудительно заметил лорд Эксент. После чего вновь отхлебнул из бокала.

— А во-вторых?

— Они вернули нам нашего императора.

— Да, с этим спорить трудно, — согласно кивнул лорд Эрминай и в свою очередь покосился уже на своего охранника.

— Хотя варвары есть варвары, — все тем же философским тоном заметил лорд Эксент. И лорд Эрминай согласно кивнул.

— Ой, простите. — Уимон, увлекшийся разглядыванием убранства зала и не заметивший, как его отнесло шагов за двадцать от остальных, густо покраснел и, вытащив из кармана платок, растерянно замер. Только что он, разворачиваясь, выбил бокал из тонкой, изящной ручки одной благородной леди, отчего перед ее роскошного платья оказался полностью залит. Черт, и как тут «вести себя в соответствии со здравым смыслом», если, как выясняется, брать бокал надо с подносов официантов с голубыми поясами, а официанты с розовыми только собирают пустые и недопитые. Что светло-желтое вино, разлитое в бокалы, напоминающие вытянутые вверх бутоны тюльпанов, надо пить долго, маленькими глоточками, а точно такое же, но разлитое в более шарообразные — быстро и уже большими глотками, что по залу следует двигаться против часовой стрелки, а если наоборот, то постоянно сталкиваешься то с официантами, то… вот с такими очаровательными леди.

— Ничего, мой лорд, не беспокойтесь. Это маленькое происшествие совершенно не заслуживает вашего внимания. — Голосок этой леди был просто чарующ, хотя в нем явственно ощущались нотки расстройства.