Михаил Логинов - Красный терминатор. Дорога как судьба Страница 50

— Нужду? — спросил, позевывая, Марсель Прохорович.

— Поесть. Вдруг ночью придется только водку пить на голодный желудок.

— В ресторане, что изволит на первом этаже располагаться, постояльцев кормят за полцены. Может, мы пока наш харч прибережем?

— Дельно. Пошли.

Они спустились в ресторан. Зал был полупуст, и уютный столик у окна под пальмой нашелся сразу. Зато официант не торопился обслужить новых клиентов. Он стоял возле двери с наполеоновским видом, положив руки на брюшко. Однако долго простоять в этом положении ему не пришлось. Марсель Прохорович поднял преогромный шум: он стучал солонкой о тарелку, ножом о перечницу, а потом взял в руки две ложки и произвел такую увертюру, что головы повернули все посетители. Когда рассерженный официант приблизился, товарищ Раков не дал ему даже рта открыть.

— Это что за саботаж? С товарищами, борющимися за революционное дело, обращаются как со слугами царю! А ну-ка, скажи, у кого ты карьеру делать начинал?

— В трактире «Кострома-с», — ответил немного ошарашенный официант.

— Хорошее заведение-с. И хозяин его Степан Иванович Подколупов отменно умел персонал школить. У мальчишки, который так бы перед гостями выкобенивался, быстро бы одно ухо стало бы раза в два побольше, по аналогии с другим.

Слово «аналогия» произвело на официанта сокрушительное впечатление. Он рванулся в другой конец зала и принес меню. Товарищ Раков его открыл, начал листать, тыча вилкой в перечень блюд.

— Щи «Замоскворецкие»? С такими незнакомы. Ладно, если другого первого не наблюдается, давай их. Гуляш «Татарская причуда»? Это блюдо нам тоже неизвестно. Отбивная «Особая»? Ладно, пиши ее.

Только тут Марсель Прохорович обратил внимание на прейскурант. К его профессиональному гневу прибавилось некоторое удивление.

— А это цены для постояльцев?

— Конечно-с, — ответил официант, на лице которого появилась не очень добрая улыбка. — Людям с улицы пришлось бы платить по двойной таксе.

— Ладно, неси заказ. Да побыстрей, как у Подколупова!

Официант, вспомнивший свое суровое детство, вприпрыжку помчался на кухню, а Марсель Прохорович обратился к Назарову:

— Федор Иванович, я подсчитал, на это удовольствие уйдет четверть всех ассигнационных запасов, которые у нас по совокупности имеются.

— Не копейничай. Завтра Чуланин карточки выдаст. А ночью нас, может, даже и шлепнут, вовсе избавив от утомительных хлопот насчет обедов, завтраков и ужинов.

— Не шутите так, Федор Иванович, опасно-с.

Официант принес щи. От них вился ароматный парок, однако когда Раков зачерпнул ложкой, она выловила почти всю капусту и гречку, находившуюся в тарелке.

— Щи, недостойные даже баландой называться. Эй, человек!

Официант приблизился к их столику и поставил на него блюдце. На нем лежали два тонких кусочка хлебца.

Товарищ Раков опять начал возмущаться, но официант удалился, поэтому Марселю Прохоровичу пришлось присоединиться к Назарову, который уже хлебал щи.

Скоро на столе появилось и второе. Щи были благополучно доедены, поэтому приятели смогли заняться мясом.

На каждой тарелке лежало немного кислой капусты, горка отварного гороха и порции жаркого средних размеров. Удовлетворенный его видом, Марсель Прохорович отрезал небольшой кусочек, разжевал и в изумлении уставился на Назарова.

— Не волнуйся, товарищ Раков. Обычная лошадятина. Есть доводилось, и скажу как спец — никто еще ей не травился. Конечно, с голодухи она идет лучше, зато здесь протушена как следует.

— Но… но, товарищ Назаров, как же можно терпеть такую варварскую гастрономию? Неужели на здешней кухне нормального мяса нет?

— Не волнуйся, товарищ Раков. Не специально ради нас конягу забили. Я, как вошел в зал, сразу носом повел и понял: другого мяса тут нет.

Успокоенный Марсель Прохорович старался не волноваться, однако беспощадно перчил и солил свою отбивную, а жевал ее такими маленькими порциями, что не дошел и до половины, когда Назаров уже очистил тарелку хлебной корочкой.

— Товарищ Раков, ты доканчивай сивку-бурку вещую каурку, а я поднимусь в номер. Может, товарищ уже там.

Возле двери никого не было. Назаров вернулся в ресторан и сразу увидел, что обстановка изменилась. Возле их столика стояли двое незнакомцев. Вот один из них поднял Марселя Прохоровича за шиворот, помогая встать, а второй сделал быстрое движение правой рукой, от которого товарищ Раков согнулся. Незнакомцы распрямили Марселя Прохоровича, явно намереваясь удалиться, прихватив его с собой.

Приблизившись к недоброжелателям Марселия Прохоровича, Назаров сказал:

— Ох, не делом вы, товарищи, заняты в такое горячее боевое время.

— Проваливай, брехун, пока мы с тобой не поссорились, — сказал один, державший Ракова за шиворот. Второй верзила, руки которого были свободны, демонстративно замахнулся. На правом кулаке блеснул кастет.

Не прошло и секунды, как бандит понял свою непоправимую ошибку. Его рука оказалась зажата и вывернута Назаровым. В глазах потемнело от жуткой и непредвиденной боли. Второй на миг застыл, удивленный. А миг спустя товарищ Назаров, не жалея каблука, припечатал его своим сапогом. Туша, пролетев метра полтора, обрушилась на накрытый стол.

— Товарищ, что за безобразия вы тут себе позволили?! — выскочил из кухни официант.

— Несознательный элемент буянит, а я порядок навожу, ферштейн? — Назаров нагнулся к поверженному верзиле и сорвал с его руки кастет, отчего тот взвыл.

— Вы должны ответить за этот погром, как главный виновник безобразия, — не унимался официант.

Солдат продемонстрировал свой трофей официанту.

— Главными виновниками являются местные полуответственные работники. Именно из-за их разгильдяйства в места, которые находятся в ведении самого Совнархоза, захаживают хулиганы.

— Товарищ абсолютно прав, — послышался голос от дверей.

Назаров, официант, а также окончательно пришедший в себя Марсель Прохорович обернулись.

В дверях стоял высокий мужчина лет тридцати с небольшими завитыми усиками. Одет он был в зеленоватый френч.

— Я все наблюдал с самого начала, — продолжил незнакомец. — Драку завязали двое негодяев, напавших на мирно обедающего гражданина. Товарищ красноармеец всего лишь оборонялся. Я не понимаю, почему официант, вместо того чтобы вызвать милицию, предъявляет какие-то претензии.

— Кто вы такой, гражданин, будете? — спросил официант.

Незнакомец вытащил удостоверение.

— Старший оперуполномоченный, советник аппарата Реввоенсовета республики Дмитрий Сосницкий.

Официант, напуганный таким серьезным титулом, не стал смотреть удостоверение, а сразу же куда-то выскочил, видимо побежал за милицией. Сосницкий подошел к месту побоища.

— Здравствуйте. Вы Федор Назаров?

— Точно так, — ответил Федор, поворачиваясь к незнакомцу.

— Я с самого начала догадался. Когда увидел происходящее, сразу понял: это именно вы. Чуланин кое-что рассказал о ваших дорожных приключениях. Теперь понимаю, почему в поезде из банды никто не ушел. Вообще-то я сначала думал вмешаться, но потом захотелось проверить, каков вы в деле.

— Ах, вот оно как, — сказал Назаров. — Сейчас мы пойдем, только я сперва докончу одно дело.

С этими словами он подошел к бандиту с покалеченной рукой. Тот, опасаясь подняться, пополз к двери, но далеко не уполз. Его напарник уже пришел в себя и тяжело дышал, пытаясь осознать произошедшее.

Назаров взял бандита за шиворот и посадил на стул.

— Дружок, я ведь костоправ знатный. Что, ручку мне не доверяешь? Тогда расскажи, какие у вас претензии к товарищу?

— Наше дело маленькое. Нам еще с февраля было приказано, как увидим где Марселя Ракова, так его сразу привести.

— Куда привести? Кем приказано?

В этот момент второй бандит окончательно пришел в себя, приподнялся и заорал:

— Ванька, хватит, чушь молоть! Простите, товарищ, мы не знали, что теперь этот Раков в высоких чинах, и хотели ему бока немного намять за старые счеты.

Назаров обернулся ко второму бандиту, желая провести беседу и с ним, но тут в зал вошел официант с двумя милиционерами, молодыми пареньками, единственным отличием которых от остальных прохожих были красные повязки на рукаве и винтовки. После выяснения формальностей оказалось, что ногами оба бандита ходить могут, и милиция их уволокла.

Перед тем как выйти из ресторана, Марсель Прохорович, окончательно пришедший в себя после неприятного происшествия, обратился к официанту:

— Эй ты, позор благородной профессии, изволь мне сказать, почему эти щи называются «Замоскворецкими»?

— Сами бы знать должны про то, как, бывает, по весне все Замоскворечье половодье зальет, и жителям нет из домов никакого выхода. Вот тогда они из квашеной капусты и остатков прочей провизии варят такие щи.