Василий Головачев - Разборки третьего уровня Страница 51

Матвей понял, что речь идет о МИРе – «модуле иной реальности» Инсектов, в котором остался включенным саркофаг последнего «командира» Арахнидов. С его помощью полтора года назад Матвею удалось блокировать все входы в уцелевшие МИРы и перекрыть границу запрещенной реальности Земли. Но многим из Посвященных, членов Союза Девяти Неизвестных, захотелось исправить положение, при котором они потеряли былую власть и вес, откорректировать реальность по-новому – и ради этого они были готовы на все. Первым к Соболеву пришел Юрьев, подчеркнуто открыто, не убоявшись раскрыть себя. Он попытался прощупать мыслесферу Матвея, пробить блоки и подчинить волю, но натолкнулся на непробиваемую пси-защиту и отступил. Его предложение дать доступ к Знаниям Бездн в обмен на доступ к МИРам Матвей посчитал несерьезным. Если бы Юрий Бенедиктович имел этот доступ, ему не понадобилось бы уговаривать Соболева открыть вход в МИР Арахнидов.

Матвей не раз вспоминал своего тезку Матфея-Хранителя, предупредившего о возможных появлениях Посвященных, однако только теперь понял, что его действительно не оставят в покое, пока он не согласится или не предпримет какие-то контрмеры. Этот японец, мастер «гашения обликов», посланец таинственного Посвященного (скорее всего Рыкова или Носового), вряд ли догадывается, кто его хозяин на самом деле и что такое МИР, упомянутый им, но настроен весьма решительно. Господи, подумал Матвей, как не хочется возвращаться на тропу войны!..

– Я не знаю координат входа в МИР, – сказал он, более не излучая доброжелательности. – Передайте Хейно Яановичу – я правильно определил имя вашего хозяина? – что ему я не сказал бы этого, даже если бы знал координаты. Впрочем, как и любому другому из Девяти. Вы запомнили?

Что-то быстро-быстро сказал по-японски спутник Маюмуры, сидящий в катере. Судя по интонации, он предлагал приятелю отступить.

Маюмура был шокирован, но природная невозмутимость помогла ему прийти в себя.

– У меня приказ, – проговорил он, вытаскивая из-за ремня под рубашкой тяжелый пистолет. На Матвея выплеснулась волна угрозы – деловой, рабочей, так сказать, без ненависти и злобы. Японец действительно имел приказ заставить Соболева заговорить.

Но как ни быстро двигалась рука Маюмуры, направляя ствол пистолета (не пистолета – «глушака»!) в голову полулежащего в шезлонге Соболева, как ни спешил палец нажать на спуск, Матвей действовал быстрее. За сотую долю секунды до выстрела он ушел с трассы луча, в стиле кайтэн достиг Маюмуры и, коснувшись его колена, послал японца в состояние ступора. Подобрал выпавший из руки «глушак», бросил в воду, мягко похлопал гостя по щекам.

– Ну как, все в порядке? Идти сможете?

Маюмура потряс головой, огляделся вокруг все еще затуманенными глазами и, деревянно переставляя ноги, двинулся по палубе яхты к борту, с трудом перелез на корму катера, сел к штурвалу.

– Вы все запомнили? – вежливо спросил Матвей, глядя на обоих пассажиров сверху.

Маюмура включил мотор, катер взревел и прыгнул вперед, задев борт яхты. Из каюты на корме выглянул Стас, на лице которого читалось восхищение.

– Ты даешь, па!

Появилась Кристина в халатике, подошла к Соболеву, чмокнула его в щеку.

– Ты был великолепен!

– Так вы подсматривали? – Матвей напустил на себя сердитый вид. – Я же велел не высовываться.

– Мы и не высовывались, – засмеялся Стас. – Ты забыл про перископ. Ну что, купаться? Или продолжим бросать стрелки?

– Я покемарю. – Матвей прошлепал ко второму шезлонгу и улегся рядом с женой.

– Чего они хотели? – тихо спросила женщина.

– Предлагали хорошо оплачиваемую работу.

– Ты согласился?

– Я сказал, что неплохо живу на стипендию жены.

Кристина фыркнула.

– А если серьезно? У меня нехорошее предчувствие…

– Не волнуйся, все будет хорошо. Как он? – Матвей бросил взгляд на живот жены.

– Шевелится изредка, но вообще спокойный парень, весь в тебя. Но ты не сказал, кто это был.

Матвей сделал вид, что заснул. Потом позвал Стаса:

– Эй, матрос, готовь корабль к походу, меняем дислокацию.

– Есть, шкип! – с готовностью отозвался мальчишка и закричал звонким голосом:

– Бом-брам-рею развернуть! Эрнс-бакштаги закрепить! Брасы и шкоты вытравить! По марселям стоять, с якоря сниматься!..

О ЧЕМ ГОВОРИТЬ, ЕСЛИ НЕ О ЧЕМ ГОВОРИТЬ?

Полковник Каледин оказался умнее, чем обычный армейский командир. Он не стал задерживать Василия после разборки операции по ликвидации разведотдела Сверхсистемы и ни словом не обмолвился, назначая сбор команды на воскресенье второго июня.

Поэтому ничего не подозревавший Котов, собиравшийся встретиться с самим Коржаковым и перейти в его непосредственное подчинение, был весьма неприятно удивлен, когда Каледин завел его в дежурку на территории базы и сказал сухо:

– Вы арестованы, Котов. До выяснения позиций. Сдайте оружие.

И тотчас же в комнату размером три на четыре метра, с решетками на окнах, со столом, двумя стульями и монитором телеобзора территории вошли трое «копов» с автоматами в руках: Скворцов и Бразаускас – с «узи», Лямин – с «никоном».

Василий бегло оглядел ребят: Андрей Скворцов выглядел явно смущенным, Витас Бразаускас был холоден, как всегда, Сергей Лямин играл сверхкругого профи, которому сам черт не брат. В принципе он был неплохим рукопашником и отличным снайпером, но гонор и презрительное отношение к противнику мешали ему стать настоящим мастером боя.

– Во-первых, я не ношу оружия, – спокойно сказал Василий. – Во-вторых, за что я арестован? Какие позиции должны быть выяснены, когда и с кем?

– Ты задаешь много вопросов, ганфайтер, – произнес брезгливо Лямин. – Пошли, посидишь в КПЗ денек-другой, подумаешь, как надо выполнять приказы командира.

– Никуда я не пойду. – Вася уселся за стол, заняв с виду предельно неудобную позицию для человека в этом положении. Опытные в подобных делах бойцы должны были оценить это, но именно на такую оценку он и рассчитывал, зная, как расслабляет людей уверенность в своем превосходстве. И он не ошибся: Скворцов и Бразаускас опустили автоматы, Лямин перехватил свой «никон» левой рухей.

– Итак, полковник? В чем дело?

Каледин сдвинул брови, озадаченный поведением подчиненного.

– Ты знал, на что шел, когда звонил мне. Или будешь подчиняться без всяких условий, или…

– Договаривай, здесь все свои. – Вася сделал широкий жест рукой, наблюдая, как на него прореагируют конвоиры. Никак. Очень хорошо!

– Или мы больше не встретимся, – совсем уж сухо закончил Каледин.

– Ах, даже так? – Вася покачался на стуле вперед-назад. – Говорил мне дед: не увлекайся беспорядочными сексуальными связями, заразу подхватишь, а я не послушался. Помнишь, полковник, что я сказал при первом знакомстве?