Экзотеррика. Прорыв - Василий Головачёв Страница 52

В лагере их встретил сам хозяин, не сменивший облика «мальчика в джинсах».

– Ваш груз уложен в отсеке через стену и по требованию может быть доставлен в течение нескольких секунд.

– А мои личные вещи… – не удержался Ведерников.

– Во второй палатке. – Копун указал на палатку серого цвета, повернулся к Голубеву: – Ваша левее.

– Я понял, – кивнул Виктор, глянув на палатку коричневого цвета.

Диана улыбнулась, давая понять, что она выбрала своё жилище – серебристого цвета – правильно.

– По-моему, я заказывал палатки другого формата, – задумчиво сказал Голубев. – Класса «люкс».

– Извините, – смутился Копун. – Ваши палатки я не разворачивал, поставил свои. В таких жили мои друзья.

«Мальчишка» кивнул на Диану.

– Могу переставить.

– Не надо, – отказалась Диана. – Этого вполне достаточно.

– А это для чего? – Голубев кивнул на большую палатку.

– Кают-компания, так сказать.

В тёмно-зелёном торце палатки возникло отверстие.

– Прекрасно, зайдём. – Диана повернулась и вошла первой.

Внутренний интерьер палатки и в самом деле напоминал интерьер кают-компаний на космических кораблях или клуба по интересам с небольшими усовершенствованиями: дизайнер добавил вместо потолка небо с облаками.

– Запись? – кивнул Ведерников на небо с облаками, обращаясь к Голубеву.

– Я получаю картинку с видеосистемы космодрома, – услышал его Копун.

В палатке стояли три столика, на четверых посетителей каждый, десять кресел с накидками из «верблюжьей шерсти», бар, кухонный комбайн и стойка с напитками, среди которых, как оказалось, не было алкогольных.

Голубев усмехнулся про себя, подумав, что не зря в свой личный багаж включил несколько нужных бутылочек.

– Стенки и потолок – обзорный экран, – пояснил Копун, следя за мимикой пассажиров. – Кресла оборудованы антигравами и защитой уровня «кос».

Голубев невольно качнул головой. Аббревиатура «кос» означала «космический спас-комплекс», мало чем уступающий средствам защиты косморазведки.

– Круто! – осклабился Ведерников, косясь на Диану.

– Что-нибудь ещё? – спросил Копун.

– Спасибо, дружище! Сколько тебе надо времени на подготовку к старту?

– Нисколько, взлетим, как прикажете.

Она посмотрела на Голубева:

– Будешь докладывать своему начальству?

– Уже всё, что надо, сказано.

– Тогда летим. Копун, мы устроимся здесь, если позволишь, включи обзор.

– Да, конечно.

Небо с облаками исчезло и засияло вновь, но уже как бы с другого ракурса. Исчезли и стены палатки, превращаясь в поле космодрома, видимое с высоты в сто метров.

– Садитесь, – предложила Диана.

Ведерников нерешительно глянул на Виктора:

– Мы так и полетим?

– Как?

– Без… защиты…

– Весь объём этого отсека защищён от любых форс-мажорных ситуаций, – улыбнулся «мальчишка».

Гости расселись по креслам, снабжённым устройствами подстройки под конфигурацию тел пассажиров.

Диана выбрала сиденье напротив свободного от предметов участка стены, чтобы ничто не мешало обзору.

Голубев сел рядом, и Ведерникову пришлось пристраиваться за их спинами.

Фантом Копуна исчез.

– Переключаю обзор на мои камеры, – раздался его голос.

Поле космодрома затушевала сетка из световых ручьёв, потом весь внутренний полог кают-компании заняло изображение стенок шахты. Какое-то время ничего не менялось.

Виктор напрягся, предполагая удар ускорения при старте. Однако напрасно.

Ни в интерьере палатки, ни в панораме зала ничто не шевельнулось, сила тяжести осталась прежней, но шахта провалилась вниз, а проявившееся поле космодрома внезапно начало удаляться. Спустя несколько секунд пассажиры оказались в космосе, глядя на стремительно удалявшуюся планету. Мимо промелькнули орбитальные сооружения землян как технического назначения, так и для отдыха, рои спутников разного размера и станции орбитальных лифтов, нанизанные на белёсые шпаги силовых шахт.

– Нас видят? – поинтересовался Голубев.

– Нет, – отозвался невидимый «мальчишка». – Ваше командование просило стартовать «по-английски».

– Мудрое решение.

Что-то изменилось в пространстве.

Прыгнула навстречу Луна, пропадая в кильватере Вестника. Ещё один прыжок вынес его за пределы Солнечной системы, хотя никаких негативных ощущений он у пассажиров опять-таки не вызвал. Стали видны планетезимали «строительного мусора» Системы, астероиды, глыбы льда и рыхлые снежные конгломераты. Один проплыл совсем рядом, и путешественники могли рассмотреть это чудо природы детально.

– Пять минут на контроль систем, – объявил хозяин.

– Ради бога, хоть час, – ответила Диана.

– Если мы будем двигаться такими темпами, – заметил Ведерников восхищённо, – доберёмся до места к обеду.

– Тебя это не устраивает? – осведомился Голубев.

– Да нет, нормально, – смутился капитан.

– А теперь выслушайте меня, дамы и кавалеры. – Виктор повернулся к Диане. – Перед отлётом я получил задание по дороге в Ланиакею посетить один интересный объект. С Земли он невидим, прячется за Великой Стеной – скоплением галактик Девы. Так что много времени наш манёвр не займёт. А интересен он вот по какой причине.

Голубев достал из бокового кармана карандаш видеотранслятора, повертел в пальцах, и над гаджетом вырос конус объёмного изображения – витейра, внутри которого мерцало кольцо из звёзд преимущественно багрового цвета.

– Что это? – нарушила молчание Диана.

Ведерников смотрел на полковника с неменьшей заинтересованностью, так как не знал его планов.

– Система Вирго-444 с хвостиком из восьми цифр. Вирго – это…

– Дева, – кивнула Диана.

– Включает в себя тринадцать звёзд-карликов и одну бланету. Надеюсь, этот термин, – Голубев оглянулся на капитана, – вам знаком.

– Bigplanet, – ухмыльнулся Ведерников. – Большая планета.

– Совершенно верно. Такие планеты начали открывать у других звёзд ещё век назад, первым стал гигант в Геркулесе Tres-4b. Он почти в два раза больше нашего Юпитера. Потом в Андромеде нашли бланету HAT-Р-32b почти в три раза больше Юпитера, а год назад в Магеллане был открыт объект МО-100-33b в пять раз больше. К настоящему моменту только в нашей галактике обнаружено больше тысячи бланет, преимущественно газовых гигантов. Однако бланета, занимавшая место в кольце одиннадцати звёзд-карликов, в двадцать два раза больше Юпитера, что невозможно объяснить никакими современными теориями. При таких размерах и массе, равной одной сотой солнечной, она должна была светиться. Но дистанционные измерения показали, что температура её поверхности равна всего сотне градусов Кельвина.

– Остывшая звезда?

– Пока не знаю.

– Да, это экзот, требующий изучения. Но вряд ли из-за его характеристик нам стоит сворачивать с траектории, – сказала Диана.

– Петелька небольшая, всего сто тридцать парсеков, для нашего друга это вообще не крюк.

– Уточню, я не бешеная собака[19], – рассмеялся Копун необидчиво.

Голубев сокрушённо воздел руки.

– Прошу прощения, дружище, хватил лишку. Думал, ты не знаешь этой поговорки. Уверяю вас, не разочаруетесь.

– Не хитри, говори прямо, – нахмурилась женщина.

– Кажется, я знаю, что вы имеете в виду, – послышался голос Копуна. – Вы искали «Чёрного принца».

– Что?

– Так называется одна из баз моллюскоров. Я про неё и забыл, честно говоря. Вернее, счёл разрушенной.

– Я сам узнал о её существовании только пару дней назад. Объект требует срочного обследования.

– В чём напряг? – спросила Диана озадаченно. – У меня по этой системе нет никаких сведений.

– Моллюскоры – боевые роботы, созданные разумными обитателями планеты, полностью покрытой водой, – сказал Копун таким же озадаченным тоном. – Извините, что не предупредил вас раньше.

– Однако на Нимфе сидел Вестник Шнайдера…

– Мурекс, – кивнул Голубев.

– Во Вселенной не одна планета, полностью покрытая океаном. Их не меньше миллиона. Это целая система планет-«капель», обитатели которых создали своих боевых роботов.

– Моллюскоров, – медленно проговорила Диана, словно пробуя слово на вкус. – Почему такая мощная система проиграла войну?

– Система, создавшая джиннов, была не менее мощной. Но и кроме них во Вселенной было достаточно сильных агрессивных союзов. Почти каждый