Виктор Ночкин - Череп мутанта Страница 52

Толстяк едва мог переставлять ноги, он выбился из сил и обезумел от быстрой смены обстановки, так что его больше волокли, чем вели. Химик на ходу вытащил ПДА, отключил охранную систему «Малыша». Распахнув дверцу, вскочил внутрь первым, ухватил спасенного за руку. Пригоршня пинками направил Вовика в нужную сторону, потом вскарабкался сам.

Химик перебрался на водительское сиденье, отпихнув Вовика, который повалился на груду собственных шмоток.

– Слышь, танцор, – утирая пот, сказал Пригоршня, – а как по-немецки «карандаш»?

– Бляйштифт, – пробормотал толстяк и отрубился. Пригоршня задумчиво покрутил головой и заключил:

– Прикольный язык. Многое немцы верно угадали. Слышь, Химик, – бляйштифт, а? Можно подумать, они Карандаша хорошо знали.

Когда Андрей связался с егерем, Пригоршня подсел поближе, выждал, чтобы напарник утряс детали рандеву, и крикнул в микрофон:

– Еще одно условие! Когда поедешь за Вовиком, немца с собой прихвати!

Динамик зашипел, раздался недовольный голос Карандаша:

– Это еще зачем? Что вы там придумали?

Химик показал Никите кулак, но вслух сказал:

– У Пригоршни к немцу какое-то дело возникло. Не волнуйся, все будет без обмана. Подъезжай, ждем.

Видимо, Карандаш к этому времени успел свернуть лагерь, потому что на встречу пожаловал во главе целой процессии. Три джипа и два грузовичка, в машинах – вся «лаборатория» с арсеналом.

К «Малышу» егерь отправился в сопровождении одного лишь Майерса, кортеж остался в полусотне метров дальше, «лаборанты» держали оружие наготове.

Егерь подошел к вездеходу и хмуро осведомился:

– Ну?

– Все путем, Бляйштифт! – успокоил Пригоршня. Карандаш поморщился и взглянул на Химика.

– В салоне твой Вовик, – пояснил тот, – можешь забирать. Его контролер увел, пока вы в собачек стреляли. Так что вид у Вовика паршивый, контролер его погонял по лесу. Надолго пацану сафари запомнится.

Тем временем Пригоршня с заговорщическим видом поманил герра Майерса, отвел за вездеход и принялся вполголоса ему что-то втолковывать. Карандаш, забравшись в кабину, надавал клиенту пощечин, и тот сел, моргая опухшими красными глазами. Егерь под присмотром Химика напялил на него комбинезон, помог обуться и, закинув руку Вовика себе на плечо, повел к «лаборантам». Сдав клиента охранникам. Карандаш вернулся к «Малышу».

Химик проверил, как дела у напарника. Пригоршня что-то говорил Майерсу, размахивая длинными руками, тот лыбился, кивал и твердил:

– Гут, гут, о'кей! О'кей, гут!

Потом Майерс полез в карман, вытащил бумажник…

Химик обалдел – прежде за Никитой не водилось такой предприимчивости. Нет, напарник был горазд на всякие выдумки, но его идеи, как правило, не приносили дохода.

К вездеходу вернулся Карандаш. Он успел перенервничать из-за пропажи ценного клиента, но теперь пребывал в более или менее умиротворенном состоянии духа.

– Андрюша, мы в расчете? Без претензий? – зачастил егерь. – Я сам виноват, не спорю, но все разрулилось, а?

– Ладно, – благосклонно кивнул Химик. – За манок, так и быть, рассчитались. А вот за возвращенного Вовика… Нет, не спорь! Я понял, у тебя с наличкой туго. Можем решить иначе – услуга за услугу.

Карандаш настороженно молчал.

– Все очень просто, – продолжал Химик. – Ты отправляешься к Полковнику. Знаешь этого типа?

– Это долговец? Он же псих конченый!

– Ничего, ты же здесь легально, тебя он не тронет. Вот поэтому ты мне и нужен. Отправишься к Полковнику, скажешь: есть сведения. А теперь слушай внимательно. Если сделаешь, как я скажу, возможно, Полковник сам тебе приплатит. Для него это очень ценная информация. Скажешь, есть такой сталкер, зовут Хромым. Он знает, как добраться до одного из членов О-Сознания. Понял? Повтори!

– Химик, во что ты меня втягиваешь? У меня бизнес тихий, легальный…

– Ангельский! – подсказал Пригоршня. Он уже закончил беседу с немцем.

– Просто сделай, что я сказал.

– А зачем тебе? – Карандаш заинтересовался и теперь хотел знать побольше.

– Не твое дело. Если коротко, мы с Хромым добыли приличный хабар, я должен его сбыть, и если Полковник Хромого прихватит, мне выручкой делиться не нужно.

– А, понимаю, понимаю, – быстро закивал Карандаш. Это объяснение казалось ему очень даже логичным. – А если Полковник спросит, откуда у меня такие данные?

– Соврешь что-нибудь, – пожал плечами Химик, – тебе не впервой. И учти, если не сделаешь, я буду считать, что ты мне задолжал. И Пригоршня вон тоже будет, а он в гневе страшен.

– Ладно. – По лицу Карандаша было ясно: он уже придумал, что соврать и каким образом обратить дело к собственной выгоде. Лоб разгладился, глаза сделались ясными и прозрачными. Егерь приободрился. – Герр Майерс?

– Их бин берайт! – с энтузиазмом откликнулся немец. Пригоршня с Химиком погрузились в вездеход, Андрей крикнул на прощание:

– Да, Карандаш! Ты с манком к Периметру не приближайся, пока блок питания не отсоединишь. Потому что машинка до сих пор включается дистанционно, и если ты окажешься вблизи военного манка и твой экземпляр словит сигнал…

Карандаш недолго обдумывал услышанное, выругался и помчался к машинам.

– Хорошо скачет, – прокомментировал Пригоршня. – Бляйштифт. Ну что, едем отсюда?

– Едем. А что ты немцу продал? Я видел, он тебе деньги отсчитывал.

– Да запись, как Вовик там в лесу вышивает. Знатное кино вышло, супертриллер, можно сказать. А немец не то извращенец, не то, что скорее, хочет батю Вовика шантажировать, они ж партнеры по бизнесу, и пацан тоже при делах.

– Надо же. А ты что, немецкий знаешь?

– В объеме допроса пленного. Да дело-то нехитрое, а рыбу ангелы ловят в мутной воде.

Часть третья

ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ПУТЬ

Глава 9

ЧЕРЕП МУТАНТА

Верно подмечено: ждать да догонять – хуже нет. Догонять бы еще так-сяк… но ждать было совсем невмоготу. Что-то похожее бывает, когда бросишь кубики в игре, они катятся по столу, показывают то одну, то другую грань, а ты ждешь – когда же остановятся? И что там выпадет? Кубики замрут рано или поздно, ты прекрасно знаешь, что им не вечно катиться… Но как хочется заглянуть за грань неведомого. Узнать итог раньше, чем замрут костяшки. Вот и я оказался в таком положении. Все факты собраны, партия приблизилась к решающей черте.

Находка в долговском архиве всего лишь подтвердила мою догадку. Ну да, теперь я точно знал, кто такой «Б.» из записки Щацкина-младшего, поставлявший информацию секретным службам, но игравший против них. Он выдал себя – из-за спешки ли, по глупости или из жадности… теперь уже не важно. То, что я увидел его на фотографии рядом с Хурылевым, развеяло сомнения. Теперь я знал, за какую нитку тянуть, чтобы распутать узел на линии моей жизни. Эх, не оборвать бы… Вот потому, что последний шаг должен был стать очень рискованным, – потому я и волновался, дожидаясь завершающего, решающего хода в затянувшейся партии.

Теперь не в моих силах было что-либо изменить. Все, что от меня зависело, я сделал.

Даже после того, как Качюлис торжественно вручил мне распечатку, я не убрался с базы «Долга», потому что таков был заранее разработанный план. Я должен ждать здесь. Чтобы не так тягостно было дожидаться, я старательно обманывал себя – делал вид, что продолжаю заниматься расследованием. Испросив разрешения Качюлиса, рылся в файлах, относящихся к «Монолиту» и О-Сознанию. Понятно, к секретной части архива меня не допустили, но всякое не рассортированное барахло позволили поковырять. Прибалту было не до меня – он восстанавливал базу данных, бегал от одного компьютера к другому с флэшками, препирался с электриками, требовал, чтобы кабели тянулись именно таким образом, как ему хочется, настаивал, чтобы оргтехнику расположили так, как он привык… Местное начальство куда-то свалило, и Качюлис спешил закончить до возвращения шефа.

Сперва я старался сидеть тихонько и не привлекать к себе внимания, но потом сообразил, что до меня, в сущности, никому нет дела, я примелькался, стал чем-то вроде предмета обстановки.

Каждый день являлся Рожнов с сыном. Качюлис ставил обучающие программы, Коля проходил материал седьмого класса средней школы. А может, восьмого, я не присматривался. Капитан воспользовался ранением, чтобы оставаться на базе с сыном – увозить Колю на блокпост или во временный лагерь он больше не хотел. По-моему, Рожнов боялся, что его со дня на день отправят куда-нибудь – в конце концов, раны были не опасными, я часто видел, что на задания в группировках посылают людей, пострадавших серьезнее. А уж одиночки и вовсе такую мелочь не считают причиной для отдыха. Вот и вышло, что мы оба, я и капитан, прятались у Качюлиса.