Константин Колчигин - Земля Ольховского. Возвращение. Книга третья Страница 53

— Помню, как они обалдели при виде трактора! — засмеялась моя помощница и, заметив, что я покачал головой, добавила. — Девушкам позволительно сплетничать, Николай Александрович!

— Конечно, — улыбнулся я, продолжая возиться с костюмом. — Тем более что это одно из самых интересных занятий… Просто мне, грешным делом, вспомнилось, как они озадаченно смотрели на меня, когда речь зашла о топливных форсунках…

— А у вас найдётся, Николай Александрович, какая-нибудь литература о двухтактных двигателях? — спросил меня тут же Володя, которому, похоже, совсем не хотелось уподобляться нашим горе-механикам (он собрался учиться на капитана-механика). — Можно и о судовых дизелях тоже…

Оставив на минуту своё занятие, я подошёл к стенному шкафу рядом с рабочим столом, выбрал пару томиков требуемой тематики и протянул их парнишке — мне всё больше импонировал его интерес к технике, почти несвойственный современной молодёжи. В каюту, предварительно постучав, заглянул наш стюард и сообщил, что стол в главном салоне накрыт — как-то незаметно подошло время ужина. На этот раз я пренебрег самим же установленными правилами и не стал переодеваться к ужину — в конце концов, я и без того всегда был одет «с иголочки», а с костюмом-тройкой был как-то совершенно неуместен мой арсенал.

— Вы всегда так таинственно исчезаете, Николай Александрович, предварительно закрыв двери изнутри, — шепнула мне Наташа, когда мы выходили из апартаментов. — Здесь, наверное, имеются тайные входы-выходы?

— Пожалуй, мне следует показать вам один из них — тот, что находится в спальне, — немедленно отозвался я, вспомнив о возможном неприятном знакомстве с «плохими парнями». — Чтобы вы у меня не оказались при непредвиденных обстоятельствах в безвыходном положении…

— Если нас захватят пираты? — улыбнулась моя помощница. — Мне кажется, что они сильно пострадают, если попытаются подняться к нам на борт!

— Тем не менее, постараемся всё же не устраивать здесь локальную войну, — чуть рассеянно ответил я, решив, однако, подготовиться к любой неожиданности. — И, по возможности, решать конфликты мирным путём…

На ужин подали, помимо разогретых в масле овощей, запечённую в духовом шкафу рыбу и рис «по-французски» к ней на гарнир. Также в изобилии к чаю была свежая выпечка: булочки, пирожки с повидлом и печенье. Отсутствием аппетита в этот раз никто не страдал, и даже Наташа, которой я не так давно организовал запоздалый обед, отдала должное как горячему блюду, так и кондитерским изделиям.

— А всё-таки вы, Николай Александрович, готовите гораздо вкуснее, — шепнула мне она, едва попробовав печёную рыбу.

— Николай Александрович! — улучив паузу в неторопливой застольной беседе (капитан разговаривал со вторым помощником и старшим механиком) обратился ко мне доктор. — Когда вы порадуете нас своими блюдами?

— Через пару дней выберемся в наш мир, — весьма уверенно отозвался я (чтобы не нагонять страху на нашего уже и без того натерпевшегося врача).

— И сразу устроим праздничный ужин!

— Значит, эта проблема разрешима? — немедленно спросил Козырев и, покосившись на «командный состав», добавил. — А то тут всякое поговаривают…

— Не волнуйся, Олег Сергеевич, — усмехнулся я, глянув на «деда», прислушивающегося к нашему разговору. — Дня через три-четыре, я думаю, уже обнимешь свою подругу!

На деле я, конечно, вовсе не был так уверен в благополучном исходе нашего путешествия и, едва вернувшись в апартаменты (моя помощница зашла следом), сразу направился к личному сейфу, скрытому в одном из встроенных книжных шкафов. Здесь, помимо судовой кассы (весьма значительной суммы наличных в трёх видах валюты), хранилось моё личное оружие и боеприпасы к нему. Взяв кобуру со вторым крупнокалиберным пистолетом и несколько коробок с патронами, я помедлил немного, а потом захватил также четыре дополнительных магазина на восемь патронов каждый — мои пистолеты Кольта представляли собой весьма модернизированную версию конца двадцатого века, хотя и не допускали возможности стрельбы очередями (были самозарядными, но не автоматическими). Выложив всё это на стол, я сел в своё кресле и занялся снаряжением магазинов, а потом, глянув снизу на Наташу, пристроившуюся справа на широком подлокотнике (моего кресла), несколько беспечно улыбнулся ей и небрежно проговорил:

— Это всего лишь моя обычная предусмотрительность…

— Мне, кажется, Николай Александрович, вы и вправду собрались воевать, — весьма серьёзно и даже встревоженно заметила моя собеседница. — Может быть, этого всё же удастся избежать?

Я помолчал пару минут продолжая заниматься своим делом: ясно было, что в случае конфликта (я уже чувствовал, что он неизбежен) с базирующейся здесь хорошо вооружённой группой людей (что было ясно из их переговоров), мне предстоит иметь дело с настоящими профессионалами, и здесь уже никак не отделаешься полудюжиной оплеух… А ещё я прекрасно сознавал, что даже со своими крупнокалиберными пистолетами я не смогу всерьёз в одиночку противостоять целой банде головорезов с их скорострельным автоматическим оружием. Но своими опасениями я, разумеется, не собирался делиться с девчонкой — ей и без того хватало впечатлений от нашей весьма даже незаурядной экспедиции, поэтому не следовало прежде времени нагонять страху…

— Может быть… — беспечно улыбнулся я опять (у меня, кажется, это совсем неплохо получалось). — Вы, наверное, Наташа, успели заметить, что я довольно мирный и очень добрый человек, старательно избегающий всяческого рода конфликтов…

— Конечно, Николай Александрович, я заметила это, — в тон мне отозвалась собеседница, а потом, наклонившись и прижавшись щекой к моей буйной шевелюре, шепнула. — Вот только совершенно сбилась со счета всем устроенным вами жутким побоищам и вечно неожиданной, совершенно сумасшедшей стрельбе…

Снарядив магазины пистолетов, я помедлил немного — мне сейчас так не хотелось подниматься с кресла и браться за неотложные дела, которых ещё хватало на сегодняшний день, а потом взял девушку за руку и поднёс её к своим губам… На моём поясе, как всегда очень даже некстати, засигналила рация, и пришлось тут же отозваться — Огнев приглашал меня в ходовую рубку прослушать очередные переговоры, которые принимались теперь особенно хорошо. Невольно вздохнув, я пару раз поцеловал нежную девичью руку и решительно поднялся — любая информация о местных «крутых парнях» была сейчас дороже золота. Тем не менее, я задержался ещё на пару минут: всё ещё держа свою помощницу за руку, провёл её в спальню и показал сдвигающуюся в изголовье кровати декоративную панель из натурального дерева, за которой обнаружился ведущий вертикально вниз ход (в плане квадратной формы с размером стороны несколько более полуметра) со ступеньками-скобами, расположенными примерно через каждые тридцать-сорок сантиметров.

— Внизу, под спортзалом, находится небольшое секретное помещение, о котором не знает даже наш «дед», — сказал я, возвращая панель на место. — Там имеется некоторый запас воды, консервов и есть даже оружие — в случае необходимости, Наташа, вы должны воспользоваться этим ходом!

— Да, Николай Александрович, — очень серьёзно ответила девушка и сразу спросила. — А там много места?

— Вполне достаточно для трёх-четырёх человек, — уже с порога спальни отозвался я, а потом, помедлив ещё секунду — другую, серьёзно добавил. — Имейте в виду, Наташа, что вы для меня дороже этой яхты со всеми находящимися сейчас на ней ценностями… Если что-то пойдёт не так — сразу прячьтесь вместе с Володей в это убежище!

Через пару минут я уже слушал очередные переговоры, и этот сеанс связи базирующегося здесь сообщества понравился мне ещё меньше предыдущих. Когда говорившие по морским рациям дали «отбой», я помолчал пару минут, глядя сквозь стёкла рубки на темнеющую поверхность Берингова моря (наступали долгие июньские сумерки, плавно переходящие в «белую» ночь), а потом распорядился идти ночью с погашенными ходовыми огнями и тщательно зашторенными иллюминаторами (для полуночников). Потом я прошёлся по палубам — везде был идеальный порядок, навестил собак, заглянул в ангар и только тогда отправился в свои апартаменты. Моя помощница была в ванной комнате — через переборку слышался лёгкий шум воды. Тщательно заперев входную дверь, я забрал со стола второй пистолет вместе с дополнительными обоймами и прошёл через скрытый в декоративной панели люк в соседнюю гостевую каюту. Приняв душ и укладываясь спать, я вынул оба пистолета из кобуры: один сунул под подушку, а другой положил на прикроватную тумбочку.

X

Сон мой был очень беспокоен — меня сильно тревожило предстоящее столкновение (ничем хорошим эта встреча с промышляющими морским разбоем крутыми парнями закончиться, впрочем, и не могла), избежать которого теперь уже совершенно не представлялось возможным, тем более что мне была необходима информация для вывода судна из этого дикого мира, и нужные мне сведения я намеревался получить любой приемлемой для меня ценой. Так и не отдохнув как следует, я поднялся около четырёх часов утра, надел спортивный костюм, прихватил с собой пистолеты и отправился в спортзал. Волнение почти полностью улеглось, и теперь ничто не мешало моим многочасовым занятиям — даже портативная рация, которую я положил на одну из шторм-полок рядом с пистолетами, молчала всё это время — надобности в срочном вызове пока, видимо, не было. Закончив тренировку около двенадцати часов дня, я вернулся в апартаменты (дверь была не заперта — моя помощница, очевидно, вернулась в свою каюту), принял душ, привёл себя в порядок и выбрал в гардеробе тёмно-синий джинсовый костюм, а также чёрные кожаные сапоги с усиленным носком и прочными каблуками. Одевшись, я нацепил на себя весь свой экспедиционный арсенал: обе наплечные кобуры, тяжёлый нож за голенище правого сапога, а на широкий кожаный пояс помимо второго, более лёгкого ножа (в пластиковых ножнах), повесил небольшой подсумок для дополнительных пистолетных магазинов. Едва я в таком виде появился в салоне, где меня ждали к обеду мои подчинённые, как там сразу воцарилась тишина, а доктор даже изменился в лице и, кашлянув пару раз (видно голос потерял от волнения), первым нарушил молчание.