Охота за полимерами - Харитон Байконурович Мамбурин Страница 53

— Ионизация, Георгий, — сюрпая литровой кружкой с адмиральским чаем, вещал он. — Метаболизм этих мутантов изменился, теперь им не нужно Солнце — они греются в лучах жёсткого излучения, — поэтично описал Дмитрич.

— И в радиоактивных зонах они именно поэтому, — протянула Света.

— Именно так, Светлана.

Ну и характеристики этих тварей озвучил как он, так и прочие. Живучие, быстрые, а главное — их противным челюстям поддаётся даже танковая броня. Не мгновенно, но всё же.

А вот далее начиналось интересное, отчего даже рассказы давешнего жулика про маусов кажутся… ну более правдоподобными, что ли. Города в округе Печоры имели, в отличие от центрального региона Союза, массу складов роботизированной техники. То есть, куча всяких разработок, удачных и не очень, о которых я только читал, ложились на склады длительного хранения. Во время активных боевых действий с роботами империалистов даже частично участвовали в боях: красноармейцы прорывались в радиоактивные зоны с расположениями, отдавая приказ. Ну а потом — красноармейцев не осталось, часть роботов как охраняло расположение и город, так и охраняет.

И вышла ситуёвина, что когда фон на месте городов упал достаточно для того, чтобы люди могли туда наведаться, красноармейцев уже не осталось, да и мозгами роботы протекли: ионообменники, защита, но две сотни лет. В общем, вокруг городов, судя по описаниям, вечная война между сколопендрами и роботами. И людям между ними лучше не вставать.

В общем — похуже ПОМП, невесело прикинул я, но хоть понятно, с чем столкнёмся.

Ну и про города ближе к Сибири, да даже в самой, к моему удивлению, рассказали. Хотя удивление было только первое время: обеспеченность Дмитрича как раз с того похода за Урал и пошла. Вывез он тогда… промышленные лазеры для резки. Я хоть понял, откуда в Сталедаре и округе столько лазерников — всё же слишком много, и немчура хоть с оптикой работает, но кристаллы-то пусть и растут, но не на деревьях. Хотя… чёрт знает, что по теперешним временам на деревьях может расти, но не в округе — точно.

Так вот, в Сибири были захваченные роботами империалистов поселения, не разрушенные, а использующиеся ими как базы. Выбирались они оттуда или нет — никто не знал. Но были этакие укрепрайоны, смертельные для любого, оказавшегося в округе.

В общем, информации — масса, часть из которой на будущее. А главное — примерно понятно, с чем мы в нашем походе за лазерами столкнёмся. Правда, непонятно, что в защищаемых роботами городах: фон-то спал, так что мерзость и пакость в самом городе могла завестись совершенно лютая. И быть прикрываемой роботами так, что о ней никто ничего не знает.

— И не забудь про энергоконвертор, Жора, — напомнила Света.

— Помню, — кивнул я. — Хотя я думал-прикидывал, Свет: подняться на орбиту мы сможем и без него. Один раз, — задумчиво протянул я. — Но точно поднимемся, обмотка сгорит к чёрту, но на один подъём её хватит.

— И останемся на орбите навсегда? — скептически подняла бровь Света.

— Нет, конечно! В Нитронске этих конверторов на складах до чёрта! Да и сделать что-то эквивалентное можно, цеха есть. Если бы не те жирдяи дурацкие — и лифт бы починил, и уже делом бы занимался.

— Ещё скажи, что жалеешь! — упёрла руки в боки Светка.

— Нет, конечно! — горячо заверил я.

Я, конечно — отважный комсомолец, но недостаточно отважный, чтоб женщине такое говорить!

— Но если всё настолько просто — зачем его вообще искать, Жора?

— Во-первых, так — надёжнее. А во-вторых… Свет, я не знаю, что творится в Нижневартовске. Совсем не знаю, и никто не знает. При этом, продовольствие на орбиту идёт. Две сотни лет!

— Эммм… — задумалась подруга. — Да, тут и вправду — не знаешь, что и думать. Всё, что угодно, может быть.

— Во-во, — покивал я. — Так что ВОдЧ-18 очень не помешает. Спокойнее будет, ну и шансы добраться до лифта в самом Нижневартовске повыше будут.

Закончили мы узнанное обсуждать, я на стук в мастерскую направился. Это нам очередной курьер из магазина металла доставил. Принял, рассчитался, ну и прежде, чем оттащить тележку в мастерскую, огляделся. Очень симпатично было в темноте, особенно с холодами: казалось, что северное сияние сияет почти на голове. Да и звёзды видно. Полюбовался я, и тут отвлёкся: идут, понимаешь, наёмники-охранники Торгового Района. Я поморщился — ну злой я на этих раздолбаев, халтурщиков и вообще сволочей, после нападения на нас. Думал уже телегу с полосами металла в мастерскую оттягать, как вдруг весь марширующий десяток наёмников… проваливается под землю. С разными громкими звуками, в основном, матерного характера.

Правда, тут же до меня дошло, что не “под землю”, а под металлическую мостовую, стоящую на крепях. Мы, как бы, над Печорой, а не на земле.

И потопал я, с интересом, к месту, где эти провалились. Ну, интересно, а судя по многочисленным звукам (матерным), с ними всё в порядке. Только с культурой беда — ну кто так однообразно матерится-то?!

Подошёл, заглянул. Целый сегмент настила шмякнулся на лёд Печоры. Даже не пробил его, и теперь эти наёмники на нём копошатся, руками-ногами сучат и матерятся.

А сегмент, пригляделся я к краю… хм, странно, вроде и не должен был падать. Конструкционный просчёт, наверное.

— Позвать кого? — напоследок уточнил я у бредущих внизу по льду наёмников.

Ну не люблю — это, конечно, да. И казлы они, но помочь в разумных пределах просто нужно.

— Спасибо, не надо, — ответили снизу.

Нуууу… отвечали четверть минуты, и слов было несколько больше. Но я даже обижаться не стал — меня почти не материли, в основном, несправедливость и подлость окружающего мира.

Так что не надо — и не надо, вернулся я к телеге и затащил её в мастерскую. И, прежде чем своими делами заняться — облазил настил под мастерской. Никакого желания из-за каких-то криворуких конструкторов на дне зимней реки ночевать у меня нет!

Но у нас всё было в порядке, более того — мастерская вообще была смонтирована на опоре. Да и вообще — я так и не понял толком, а с чего настил-то провалился? Впрочем, чёрт с ним — своих дел хватает, махнул рукой на бракоделов прошлого.

В общем, транспорт делать мы закончили: