Андрей Чернецов - Конь бледный Страница 54

— Гони его вдоль коридора! — приказал вновь оживившийся контролер.

Ромеро погнал, подхлестывая истекающего кровью кровососа горячей свинцовой плетью.

Тоннель резко повернул вправо, неожиданно закончившись тупиком. В конце тупика располагалась тесная клетка с ржавыми, но очень толстыми прутьями.

Кровосос тоже увидел клетку и, почувствовав неладное, попытался снова атаковать.

— Назад, тварь! — Сталкер умело сменил пустой рожок на новый, возникший прямо из воздуха.

Мутант покачнулся под градом пуль и, отчаянно взревев, отступил в клетку.

— Запирай! — усталым голосом пробасил под сырыми сводами неожиданный союзник.

Ромеро пнул ногой со скрипом захлопнувшуюся дверь. В одной из металлических дужек болтался массивный навесной замок. Один короткий щелчок — и скулящий в клетке монстр был надежно заперт.

— Ну, вот и все… — с облегчением раздалось в тоннеле. — Молодец… теперь он тебе больше не станет мешать…

Сталкер прицелился в плененного кровососа, но выстрелить не успел, вновь очутившись в ночном промозглом лесу. Дождь лил как из ведра, и казалось, что то была не вода, а яростная осатаневшая шрапнель.

Контролера нигде не было видно. Лишь в призрачном свете, источаемом низким небом, блестела вода, постепенно заполняющая глубокие следы во влажной листве.

Глава пятнадцатая. Последняя месса

«Янтарь»

Старая трансформаторная на бывшем заводе «Янтарь» повидала на своем веку немало всякого разного. Когда-то она гордилась тем, что была энергетическим сердцем огромного предприятия. К ней стекались все его провода-артерии, по которым умные машины, расположенные в кирпичной будке, гнали ток, питая механизмы, лампы, печи и прочую утварь, ничего собой не представляющую без электричества. Ее уважали, холили и лелеяли. К ней был приставлен целый штат смотрителей-монтеров. Желтые таблички с черным человеческим костяком, перечеркнутым красной молнией, грозно устрашали посторонних надписями: «Осторожно, высокое напряжение!» и «Опасно для жизни!». А чтоб любопытным зевакам и вовсе неповадно было соваться на территорию, вся будка была огорожена забором из колючей проволоки. Режимно-стратегический объект как-никак.

Потом грянуло Лихо. И трансформаторная будка постепенно утратила свое привилегированное положение. Перестал поступать ток, и нечего стало распределять по проводам, которые вскорости тоже пришли в негодность. Люди раскурочили умные машины-трансформаторы, и будка стала просто большой и пустой кирпичной коробкой, окруженной колючей оградой. И только черные контуры черепов на желтых табличках напоминали о грозном и прекрасном прошлом трансформаторной.

И вот недавно будка вновь обрела свою значимость, став едва ли не самым важным сооружением на «Янтаре». А все благодаря усердию странных людей в длинных черных балахонах с глубоко надвинутыми на глаза капюшонами. Они заменили собой прежних монтеров-смотрителей, еще рачительнее, чем те, ухаживая за старой будкой, теперь гордо именующейся Храмом. Вечный покой, в который, как казалось, навсегда погрузилась трансформаторная, был нарушен часто повторяющимися ритуалами, смысл которых понимали лишь совершающие их.

Вот и сегодня, в ночь, когда на небе должна была взойти полная луна, Храм-трансформаторная наполнился людьми. Их здесь было десятка три или четыре. Все одетые в традиционные длиннополые балахоны черного цвета, накинутые поверх защитных комбинезонов. На груди у большинства присутствующих поблескивали серебряные амулеты-пентакли с вписанными в перевернутые звезды козлиными голо-вами. Такое же, только большего размера изображение Бафомета украшало грудь верховного Жреца, застывшего в величественной и гордой позе у алтаря.

Алтарь, традиционно размещавшийся у западной стены, был изготовлен из подошедшего по размерам старого трансформаторного шкафа, покрытого сверху расшитым каббалистическими символами пологом. На алтарной поверхности, в самом ее центре, возлежал продолговатый конский череп, с четырех сторон обставленный горящими черными свечами, помещенными в шахтерские фонари «летучая мышь». Тут же, на алтаре, разместились большая чаша, изготовленная из старого спортивного кубка, найденного в прежней ленинской комнате, большой обоюдоострый нож с костяной рукоятью и поднос, на котором горкой были насыпаны деньги для ритуального подношения-сожжения.

Рядом с алтарем был вкопан рельс, заменяющий традиционный колокол. И здесь же стояли четыре пустые металлические бочки из-под краски, исполняющие роль ритуальных барабанов. За ними расположились четверо ражих молодцов, сжимающих в руках увесистые дубинки — «барабанные палочки».

— Шемхамфораш! — вздев руки к провалившемуся потолку, сквозь который была видна полная луна, торжественно провозгласил Жрец, объявляя начало черной мессы.

— Шемхамфораш! — в тон ему ответствовала паства. — Шемхамфораш!

Священнодействующий подал знак, и один из барабанщиков ударил в рельс, отозвавшийся протяжным стонущим звучанием. Одновременно с этим на полу заполыхало изображение пятиконечной перевернутой звезды, вписанной в окружность. В каменной кладке были выдолблены специальные желобки, в которые загодя налили солярку и теперь подожгли. От вонючего дыма кое-кто из присутствовавших закашлялся, но их святотатственные звуки были тут же заглушены очередными ударами в рельс.

Унылые звуки, извлекаемые из рельса ударами по нему чем-то металлическим, разлетелись над зловещими в неровном лунном свете остовами строений «Янтаря».

— Бля, опоздали! — выматерился Ряха, влетая в полураспахнутые металлические ворота. — Уже поминальный колокол звонит!

— Даст Бог, нет, — с надеждой парировал отец Иоанн. — Возможно, месса только началась, и у нас еще есть время спасти жертву… или жертв.

— Тогда чего ж мы медлим? — зарычал Степан от бессильной злобы. — Вперед!

— А куда? — уточнил предводитель «затоновцев». — Вон здесь сколько зданий.

— Надо разделиться, — предложил батюшка. — Рассыплемся на мелкие группы и станем методично прочесывать все вокруг.

— Правильно, — согласился бандит. — Только надо постоянно держать связь. Чтоб действовать слаженно и четко.

— Согласен. ПДА у всех нормально работают?

«Коммандос» дружно проверили умные приборчики. Все функционировали исправно. Тут как раз ожил коммуникатор Опрокидина.

— Что там? — напрягся Чадов. — Неужели кто-то погиб?

— Нет, — покачал головой священник. — Как раз наоборот. Наши добрались. Заходят со стороны Дикой территории.

— Отстучите им, чтобы шли на соединение с нами, проверяя все на своем пути.

Снова послышался звон колокола-рельса.

— Мать-перемать! — ругнулся пастырь. — Не мешкаем, друзья! И осторожно. Кто знает, сколько здесь этих слуг сатаны притаилось.

— Мочим всех без разбора, — категорично припечатал Ряха. — Бог на небе разберется, кто прав, кто виноват…

Тени «затоновцев» растворились в темноте. «Крестоносцы» остались вдвоем…

— Во имя Смерти, Владычицы земли, — начал заклинание призыва Жрец, — Царицы мира сего, мы призываем силы Тьмы поделиться с нами своей мощью! Откройте шире адские врата и дайте выйти Вестнику Смерти, Бледному Всаднику, дабы мы могли достойно встретить Его и приветствовать! Дайте милости, о которой молим вас! Имена ваши мы взяли как часть себя! Мы хотим жить, подобно зверям, лишенным греха! Мы жаждем справедливости и проклинаем гниль! Мы прославляем Зону, посланную человекам в наказание за все их прегрешения! Именем Смерти заклинаем все, о чем молим мы, произойти! Прискачи же, Конь Блед, и воплоти наши желания!

Произнеся это, ведущий мессу взял со стола кубок и испил из него. Потом настал черед ножа.

Поворачиваясь против часовой стрелки и указывая острием на главные стороны света, Жрец окликал по именам соответствующих Принцев Ада: Сатану — с юга, Люцифера — с востока, Белиала — с севера и Левиафана — с запада. Под конец, вздев клинок к таинственно мерцающему в небе лунному диску, он возгласил имя Царицы Смерти и ее Вестника.

Словно повинуясь его призыву, на алтарной стене возникло световое пятно. Сначала размытое, а потом сложившееся в грозную фигуру бледного всадника на бледном коне. По рядам молящихся прошел вздох-всхлип восхищения и ужаса. И в ответ на него призывно зазвучали бочки-тамтамы, будоражимые палочками-дубинами. В грохоте барабанов слышались конский топот и гневный дикий храп. Удивительно, что столь грубые «музыкальные инструменты» способны были издавать такие звуки.

Помощник Жреца стал обносить паству подносом с деньгами, предлагая каждому из верующих взять одну или две купюры и написать на них пожелания-проклятия, которые затем будут через огонь переданы владычице Смерти и ее Вестнику. Люди в черных балахонах охотно брали бумажки, с любопытством рассматривая красивые узоры, окаймляющие портрет известного украинского писателя и политического деятеля начала XX века Владимира Винниченко, словно в первый раз видели это чудо бонистики. Странно, но чем дольше глаза адерживались на тысячной купюре, тем агрессивнее становились люди. Их естество наполнялось невесть откуда взявшейся темной злобой, желанием немедленно унизить, растоптать, уничтожить неведомого врага. Быстро нацарапав карандашом проклятие прямо по высокому лбу Винниченко, «грешники» стали бросать бумажки обратно на поднос.